— Все хорошо. Я не сделаю тебе больно, — солгал он. Не нужно возбуждать ее до тех пор, пока она не будет надежно изолирована.

Обеими руками он раздвинул ей челюсти и впихнул в рот резиновый мяч. Полные слез глаза девушки стали похожи на огромные ярко-голубые блюдца, и она поперхнулась в сдавленном протесте. Он обмотал ей голову ремнями, застегнул пряжки на затылке, чувствуя, как вязнут его пальцы в липкой крови, сочащейся из раны на макушке.

Когда-нибудь у него будет звуконепроницаемая комната. О, как возбуждали его реакция жертв, их крики! Но сейчас придется обойтись без этой роскоши.

Связанная девушка начала сопротивляться с удивительной силой; он быстро оседлал ее и со всего размаха ударил кулаком в челюсть. Она тут же закрыла глаза и издала сдавленный крик, а слезы потекли еще сильнее. Ее тело содрогалось от рыданий, и он почувствовал, что в нем нарастает возбуждение. Он сорвал с нее покрывало: миниатюрные груди дрожали под тоненьким топом, юбка задралась, но черные «шпильки» были на месте — на изящных ножках.

Он сполз ниже и снял туфельку с ее правой ноги. Восхитительно. Бесподобно. Ступня была гладкой, красивой формы; он остался доволен.

Он натянул туфельку обратно и оглядел ее с еще большим удовольствием, теперь уже зная, какие идеальные пальчики спрятаны в ней. Он потянулся за бритвой и достал свое последнее приобретение. Девушка истекала кровью, но была в сознании, ее голубые глаза опять открылись и бешено вращались от ужаса. Одним изящным движением он распорол ее хлипкий топ. Под ним был простой бюстгальтер кремового цвета. Он разрезал застежку на груди и обнажил бледную грудь. Прошелся лезвием по юбке и трусикам, после чего аккуратно сложил их стопкой вместе с другой одеждой.

Теперь она была полностью обнажена.

Безучастный к ее глухой мольбе и льющимся уже потоком слезам, он продолжал.

* * *

Утром он решил, что пора покидать стоянку. Хотя он так и не сомкнул глаз ночью, усталости не было. Сидя возле неподвижного тела девушки, он испытывал ощущение покоя и власти. Забавно, но он просмотрел все вещи девушки, прежде чем избавиться от них. Открыл большую черную сумку и нашел в ней тяжелый альбом размером десять на двенадцать дюймов — портфолио модели. Он пролистал его. На фотографиях девушка была в каких-то скучных позах: вот она улыбается, идет, стоит… Тоска! Нашел он и бумажник с канадским паспортом, телефонную книжку и сложенное письмо, адресованное Кэтрин Гербер. Он раскрыл письмо и прочитал:

Дорогая Кэт!

С нетерпением жду, когда мы встретимся. Полгода не видеться — это так долго! Спасибо, что приехала на похороны мамы. Она всегда называла тебя своей дочерью номер три. Не знаю, как бы я пережила ее смерть без тебя. Отец тоже благодарен тебе.

Ну, хватит о грустном! Как я уже сказала тебе по телефону, я прилетаю во вторник в 7.45 утра рейсом «Джапен эйрлайнз» YL 771 из Токио. Если тебя в это время не будет дома, не забудь оставить мне ключ. Агентство уже заказало для меня съемку в Ла-Перуз в пятницу. Никому и дела нет, как я буду чувствовать себя после такого перелета! Спасибо, что разрешила мне пожить у тебя. Нам с тобой нужно столько всего обсудить. До скорой встречи…

Твоя подруга

Мак

Подобие улыбки растянуло его губы. Письмецо могло бы стать хорошим сувениром. Он порылся в бумажнике, который не представлял для него особого интереса, и нашел отделение с фотографиями. Девушка с семьей. Девушка с мужчиной. Девушка с блондинкой.

Он как зачарованный уставился на фото.

Девушка с блондинкой.

Ее красота была интригующей. Высокая, с красивыми густыми платиновыми волосами, которые каскадами падали на плечи. Кто такая? Похоже, снимок был сделан в иностранном городе. Он перевернул фото и прочитал надпись на обороте: «Мы с Мак здорово выступили в Мюнхене!» Какое-то время он не мог оторваться от снимка, потом любовно положил его в свой бумажник, рядом с фотографией своей матери.

И вновь перечитал письмо.

Ла-Перуз.

Это совсем недалеко.

Письмо и телефонную книжку он запер в своем кейсе. Одежду девушки сложил в большой мешок для мусора и, когда все было сделано, сел за руль и, незамеченный, выехал со стоянки, растворившись в дымке прохладного утра.

Извините, сейчас я занята, — хихикнул голос на автоответчике. — Оставьте сообщение, и, если вам повезет, я перезвоню.

Макейди Вандеруолл покачала головой и дождалась звукового сигнала.

— Привет, Кэт, я только что прилетела. Сейчас сажусь в такси. Я знаю, что ты дома. — Она выждала несколько секунд, чтобы дать Кэт возможность взять трубку. — Хм. Если тебя действительно нет дома, то надеюсь, ты хотя бы оставила мне ключ там, где его можно найти…

Мак с нетерпением ждала встречи с подругой. Точно так же ей не терпелось поскорее скинуть с себя дорожную одежду и принять горячий душ. Ее черный пуловер казался грязным, а любимые джинсы были заляпаны жидким кофе. Вообще-то кофе предназначался бизнесмену, который занимал кресло Y34, но стюард промахнулся, как потом он, извиняясь, объяснил, из-за турбулентности.

А может, из-за нерасторопности.

Мак стремительно шла через зал аэропорта и везла перед собой тележку с чемоданами. Ее сопровождали заинтересованные взгляды. Блондинка ростом шесть футов, Макейди всегда привлекала к себе внимание, где бы ни появлялась, хотя в последнее время ей это было безразлично. Даже старые джинсы и растрепанные после ночного полета волосы не отпугивали зевак, которые сворачивали себе шеи, глядя ей вслед.

Перелет из Канады был долгим и изматывающим. Стоило ли тратить на него отложенные пятьсот долларов? Длинная очередь на таможне вообще была бы невыносимой, если бы Мак знала, что Кэтрин не приедет ее встречать. Как бы то ни было, после почти суток путешествия осталось лишь полчаса до долгожданной встречи с подругой. Она добралась до стоянки такси и встала в хвосте длинной очереди измученных туристов.

Зимний дождь напоминал о себе мокрыми дорогами и тротуарами. Наверное, июль — не лучшее время для посещения Австралии, но на него как раз приходился перерыв в занятиях на курсах психологии, которые посещала Мак, так что, едва представилась возможность, она поспешила ею воспользоваться. Дни ее карьеры в модельном бизнесе были сочтены, а банковский счет все еще оставался шестизначным, включая сотые доли. Она надеялась, что каникулы обернутся плодотворной работой и столь необходимым вливанием наличности. Подкатило такси и сквозь дождь повезло Мак по направлению к Бонди-бич.

Через двадцать минут, когда такси уже преодолело поворот на Бонди-роуд и проезжало через Уэйверли-Овал, облака рассеялись. Золотые лучи солнца заиграли искорками на зеленой траве поля для игры в крикет, и к тому времени как такси добралось до Кэмпбелл-Парэйд, небо полностью очистилось, словно у Бонди-бич была своя договоренность с богами насчет погоды. У Мак поднялось настроение, и она уже вовсю наслаждалась впечатляющим зрелищем блестящих на солнце песчаных дюн. Впереди у нее целых два месяца, чтобы любоваться красивым побережьем и общаться с лучшей подругой. Возможно, недолгое путешествие и возвращение к модельной карьере — то, что нужно, чтобы встряхнуться.