Ты поймешь.

Все дома выглядели одинаково. Некоторые были отштукатурены, некоторые обнесены кирпичом, но все они были одинаковы, немного измененные версии типа макмансион[1]…

У дома справа не было ворот. Этот факт занял у меня секунду, и я проехала мимо него. Я остановилась и дала задний ход. Погнутые ворота валялись во внутреннем дворе. За ними, на месте входной двери зияла огромная дыра в форме машины.

Черт возьми, Леон!

Я свернула на подъездную дорожку, наклонилась вперед, подъезжая к дыре, и заглянула в лобовое стекло. Внутри дома было темнее, чем снаружи, но я безошибочно различила очертания Кирпичика. «Хаммер» был внутри дома. Принесенный ущерб. Так много повреждений.

Каталина убьет его, и я буду держать его, пока она будет бить по голове.

Я заглушила двигатель и зашла внутрь. В доме был широкий коридор. Двойные лестницы обнимали противоположные стены, ведя наверх к единой лестничной площадке. Два черных следа от шин тянулись от входной двери, по блестящему серому мраморному полу, через бежевый восточный ковер, вплоть до того места, где Кирпичик остановился напротив стальной двери. Дверь выглядела действительно неуместно в престижном доме и имела большую вмятину. Убежище. Круто!

Они проехали на «Хаммере» через входную дверь, коридор, гостиную и половину чёртова дома и врезались в стальную дверь.

Чёрт возьми! Чёрт возьми, с посыпкой сверху!

Бабуля Фрида сидела на Кирпичике со скучающим видом. Справа, на полу лежал Леон без рубашки, прислонившись к журнальному столику, который каким-то образом пережил автомобильное нападение. Его футболка, когда-то белая, а теперь с пятнами крови была обернута вокруг его головы. Белый мужчина, лет тридцати пяти лихорадочно расхаживал вокруг белого дивана, будто пытаясь протереть дыру в ковре.

— Вы что все, с катушек съехали? — Казалось бы, справедливый вопрос.

Леон указал на мужчину.

— Его вина.

Я посмотрела на мужчину.

— Вы кто такой?

Мужчина перестал расхаживать и впервые посмотрел на меня.

— Я Кент. Кент Миллс. Я живу здесь. Это мой дом.

Он был супругом подозреваемой.

— Что случилось?

Леон бросил на меня измученный взгляд.

— Это Кент Миллс. Он работает дипломированным медбратом. Это его дом, за исключением того, что на него фактически наложено взыскание, потому что его супруга, наша подозреваемая, Сандра Миллс, перестала выплачивать ипотеку. Уже как шесть месяцев.

— Я платила ипотеку! — прокричал женский голос из динамика над стальной дверью. — Это недоразумение!

Кент повернулся к двери.

— О да, еще одно знаменитое «недоразумение». Это канцелярская ошибка, это компьютерный глюк, и ты обязательно позвонишь им завтра и все исправишь.

— Ты ублюдок, Кент. Глупый эгоистичный ублюдок!

Кент набрал в легкие побольше воздуха.

Я сказала, подражая голосу моей мамы:

— Молчите.

Он закрыл рот.

Я повернулась к Леону.

— Как Кирпичик попал в дом?

— Я веду к этому. Мы были наняты винокурней «Шоу» для расследования предполагаемого хищения. Я определил, что их бухгалтер, Сандра, потихоньку грабила их.

— Это ложь, и я засужу вас за клевету, — прокричала Сандра через динамик.

— Этот иск будет отклонен, потому что эта клевета, не клевета, — сказала я. — Если вы собираетесь кому-то угрожать, то, по крайней мере, делайте это правильно.

— Я проверил другие компании, для которых она вела бухгалтерию, — сказал Леон. — Она завязывала дружеские отношения с людьми, убеждала их передать ей бухгалтерию, предлагая скидки для друзей, а потом крала все, что у них было.

— Это очередная ложь. Я говорю вам, это недоразумение.

Леон закатил глаза.

— Такая же ложь, как и ваш MBA[2]?

Кент моргнул.

— Стойте. Что? Я видел ее диплом Калифорнийского Университета. Он в офисе.

— Подделка, — сказал Леон. — У нее есть сертификат бухгалтера Хьюстонского общественного колледжа. В Калифорнийском Университете нет никаких записей о ее посещении.

— Это…

— Недоразумение! — Бабуля Фрида, Кент и Леон закончили за нее в унисон.

— Переходи к той части, где вы двое въехали на машине в дом.

Бабуля Фрида выпрямилась.

— Это не просто машина, это армированный штурмовой автомобиль. — Она погладила крышу Кирпичика. — Не слушай ее, ты великолепное чудовище.

Мне пришлось напрячься, что бы не начать грозить им кулаками.

— Я обнаружил девять компаний, которые она обокрала на общую сумму в восемь миллионов долларов, — сказал Леон.

— Восемь миллионов? Да ладно?

— Она занимается этим годами.

— Восемь миллионов, Сэнди, и ты не могла заплатить ипотеку? — взревел Кент.

— Все было в порядке! Все было прекрасно, пока ты все не разрушил!

— Куда делись деньги? — спросил Кент.

— Она купила винодельню, — ответил Леон. — Серьезно, кто так делает?

— Сэнди! Что, черт возьми, ты знаешь о вине?

— Ты никогда не верил в меня, Кент.

Моя голова начала пульсировать. Я потерла виски.

Леон вздохнул.

— Я пришел сюда, что бы поговорить, дать ей шанс во всем признаться. В этот момент влетел мистер Миллс, истерично крича, что его жена заперлась в убежище вместе с его малышкой.

Ребенок? У этих двоих есть ребенок?

— Итак, ты позвал бабулю, подговорил ее взять Кирпичик и протаранить пол дома, чтобы упереться в убежище? Ты хоть представляешь, какой разговор придется вести Каталине с нашей страховой компанией?

Леон взмахнул руками.

— Я проявил осмотрительность. Во-первых, я заставил его нанять нас. Он подписал отказ, освобождающий нас от любой ответственности в результате повреждения имущества. Во-вторых, я позвонил бабуле, с целью открыть дверь с помощью паяльной лампы. Она решила, я цитирую: «протаранить быстрее».

— Бабуля!

Она пожала плечами.

— Угол въезда был неудачным, Кирпичик шире двери, поэтому в нее трудно было поспасть правильно.

— Ты проехала на Кирпичике через дом! И ты даже не сломала дверь убежища!

— Откуда я должна была знать, что она потратила деньги на листовую сталь баллистически стойкую к ударам?

— Я заслуживаю иметь хорошие