Внезапно он поднял руку и обхватил пальцами ее подбородок. Ее опалило его прикосновение, но, казалось, Пейтон ничего не заметил. Он осторожно поворачивал ее лицо из стороны в сторону. Наконец он опустил руку, покачал головой, открыл рот, чтобы заговорить, и вдруг выражение его лица изменилось.

— О боже! Ава Бреннер?

— Да. Это я.

— Ну, черт меня побери!

Он рухнул на табурет, уставившись на нее пронзительным взглядом. Аву захлестнули противоречивые эмоции, которых она не испытывала очень долго, — гордость и стыд, высокомерие и неуверенность, чувство вины и желание обвинять.

Когда стало ясно, что Пейтон не создаст больше никаких проблем, Дэнис быстро убрал его пустой бокал для коктейля и поставил перед ним чашку кофе. Базилио облегченно вздохнул и одарил Аву благодарной улыбкой. Маркус отправился обслуживать посетителей. Ава понимала, что должна вернуться к своему столику. Она сделала доброе дело. Но Пейтон продолжал смотреть на нее, и она не могла сдвинуться с места. На нее нахлынули неприятные воспоминания.

Именно она, а не Пейтон, принадлежала к сливкам общества, учась в шикарной, частной школе при академии Эмерсон. Именно она, а не Пейтон, была богата, капризна и избалованна. Именно она, а не он, одевалась по последней моде и свысока смотрела на бедных одноклассников, которые покупали одежду на распродаже. По крайней мере, так было до последнего года обучения в школе, когда ее семья в одночасье потеряла все и Аве вдруг пришлось отовариваться в дешевых магазинах. Она стала бедной, отверженной и никому не нужной.

Пейтон не говорил ни слова, пока Ава его рассматривала. В его темных волосах виднелись седые волоски, челюсть заросла короткой щетиной. Она не помнила, брился ли он, пока учился в школе. Вероятно, брился, хотя в то утро, когда она проснулась рядом с ним в своей спальне, он…

Ава пыталась остановить поток воспоминаний, но у нее не получалось.

Однажды вечером они работали над курсовым проектом у нее дома, засиделись допоздна, а потом очутились в одной постели. Нельзя сказать, что они занимались любовью, потому что любви между ними не было. Но и примитивным словом «секс» их близость назвать нельзя. Ава почувствовала не только единение их тел, но и душ.

Проснувшись на следующее утро, Пейтон и Ава поняли, что совершили колоссальную ошибку, о которой следует поскорее забыть. Пейтон торопливо оделся и вылез в окно ее спальни, не желая быть замеченным, а Ава плотно закрыла за ним окно. В понедельник утром они снова враждовали и ссорились. Ава спокойно вздохнула только после того, как Пейтон на год раньше ее окончил школу и уехал.

Она повернулась к Базилио:

— Окажите мне услугу. Пусть ваш официант пригонит автомобиль от моего магазина, и я отвезу мистера Мосса домой. А я пока побуду с ним, выпью кофе.

Базилио смотрел на нее как на сумасшедшую.

— До магазина всего пятнадцать минут ходьбы, — продолжила она. — Если быстрым шагом, то десять.

— Но, мисс Бреннер, он…

— …не в себе, — быстро подытожила Ава. — Да, я знаю. Поэтому сегодня я отвезу его домой.

— Вы уверены, что это хорошая идея?

Нет, Ава в этом не уверена. Нынешнего Пейтона она совсем не знает. Нельзя сказать, что она хорошо знала Пейтона Мосса в прежние годы. Но она у него в долгу.

— Ключи от машины в сумочке на моем столике, — сказала она Базилио. — Машина припаркована за магазином. Просто отправьте за ней кого-нибудь, и я отвезу его домой. Пожалуйста, — прибавила она.

Казалось, Базилио хочет ей возразить, но вместо этого он произнес:

— Хорошо. Я отправлю Маркуса. Надеюсь, вы понимаете, что делаете.

Пейтон Мосс проснулся с тяжелым похмельем. Открыв глаза, он не мог понять, где находится и который час.

Он минуту полежал в постели, пытаясь определить, как в ней оказался. Хм. Он лежит на животе под одеялом, уткнувшись лицом в подушку. Осталось выяснить, в чьей он кровати.

Скорее всего, ее владелица — женщина. От простыней очень приятно пахнет. На стенах обои с розочками, а с люстры свисают хрустальные бусины. Пейтон оглядел комнату и увидел изящный комод и шкаф. В комнате всего одно окно, закрытое кружевной занавеской.

Значит, вчера вечером он ушел из бара с незнакомкой. Ничего необычного. Правда, ночевал у незнакомых людей он чаще всего в юности. Сейчас ему тридцать четыре. Черт побери, пора бы уже определиться в жизни и выяснить, чего он от нее хочет. Не то чтобы Пейтон еще не определился, но… Ладно, пока он еще не успокоился. И не совсем понял, чего хочет. Именно поэтому он вернулся в город, в который поклялся никогда не возвращаться.

Чикаго. В последний раз Пейтон был здесь, когда ему стукнуло восемнадцать. Он был неудержим. Он уехал из города сразу после вручения аттестата. Прямо на автобусной станции он швырнул шапочку и мантию в первый же мусорный бак. Он даже не поехал домой, чтобы попрощаться. Родня так и не поняла, что с ним произошло. И в Чикаго этого никто не понял.

Пейтон закрыл рукой глаза и устало вздохнул. Незачем начинать день с воспоминаний о подростковой мелодраме. Он сел и спустил ноги с кровати. Его пиджак и галстук висят на спинке стула, ботинки стоят на полу возле кровати. На нем помятая рубашка, брюки и ремень. Очевидно, ничего предосудительного прошлой ночью не произошло.

Пейтон осторожно пробрался к двери и направился в ванную комнату, которая располагалась справа по коридору, и включил воду. Умывшись, он немного взбодрился. Пейтон поймал свое отражение в зеркале — ужасный вид. Он прополоскал рот освежающей жидкостью и причесался, а потом постарался разгладить рубашку.

Выйдя из ванной комнаты, он пошел на аромат кофе и очутился на крошечной кухне. Над плитой горел свет. Единственным украшением на стене был календарь с ландшафтами Италии. На холодильнике было прикреплено множество заметок: информация о предстоящем итальянском кинофестивале, журнальные фотографии женской одежды, напоминание о дате визита к гинекологу.

Пейтон посмотрел на свои часы. Начало шестого утра.

Из кухни он прошел в гостиную, которая по размеру была почти такой же, как спальня. Через закрытые шторы в комнату проникал свет. Пейтон увидел лампу у противоположной стены и уже собирался подойти к ней, как его остановил звук, идущий справа. Женское всхлипывание. Приглядевшись, он в полутьме разглядел только фигуру женщины, лежащей на диване.

Пейтон задался вопросом, что с ним случилось прошлой ночью. Он помнил, что сразу после прилета отправился в отель «Интерконтиненталь» на Мичиган-авеню. Он также помнил, как вошел в номер, бросил сумку на массивную кровать, подошел к окну, раздвинул шторы и, глядя на Мичиган-авеню с ее сверкающими небоскребами и высококлассными универмагами, которые когда-то были для него закрыты, долго думал о том времени, когда жил здесь. Он проводил в этой части города пять дней в неделю, девять месяцев в году, обучаясь в школе при академии Эмерсон. Два дня в неделю и три месяца в году Пейтон проводил с себе подобными — бедняками в южной части города, где он вырос.