– Я должен был привести им лошадь, – сообщил Джейми, – но все пошло наперекосяк. Этот будущий король оказался слишком мелким, и мне пришлось искать ему какую-нибудь приступку. Нашел камень, но не смог сдвинуть с места. Потом отыскал скамейку – она развалилась у меня в руках. Потом попытался сложить помост из кирпичей – они раскрошились в пыль. В конце концов подданные сказали, что они разберутся сами и просто отрежут кобыле ноги, а будущий король, пока я пытался их отговорить, дергал себя за штаны и ныл, что никак не может расстегнуть пуговицы. Потом кто-то заметил, что кобыла не белая, а черная и это вообще никуда не годится.

Я фыркнула, уткнувшись лицом в его рубашку, чтобы не разбудить соседей.

– Тут-то ты и проснулся?

– Нет. Почему-то я страшно обиделся за кобылу. Сказал им, что она вполне подходит и что черные лошади гораздо лучше белых, потому что у белых лошадей слабые глаза и жеребенок может родиться слепым. Они в ответ твердили, что черная кобыла – к несчастью, а я доказывал, что нет… И…

Он кашлянул.

– И?

Джейми пожал плечами и отвел взгляд. Шея у него слегка покраснела.

– Ну так вот… Я сказал, что кобыла отличная. И что я сейчас им всем покажу, как надо. Ухватил ее сзади покрепче, чтоб не дергалась, и уже собрался… кхм… стать королем Ирландии. Вот тут-то я и проснулся.

Я фыркнула, давясь от хохота; бок Джейми тоже вздрагивал от смеха.

– Ох, прими мои извинения! Такой сон спугнула. – Я утерла глаза уголком пледа. – Огромная потеря для Ирландии. Но мне все-таки интересно, что об этом ритуале думали ирландские королевы? – задумчиво добавила я.

– А чего им думать? Лошади с дамами не идут ни в какое сравнение, тут можно не беспокоиться. Хотя слыхал я про удальцов, которые предпочитали…

– Я не об этом! А как же гигиена? Сам понимаешь, одно дело запрягать телегу впереди кобылы. Но вот кобылу впереди королевы…

– Телегу? А, хм, ясно. – Джейми и так уже раскраснелся от смеха, после этих слов румянец на его щеках стал еще ярче. – Что бы ты ни говорила про ирландцев, саксоночка, я все равно считаю, что они хоть изредка да моются. А уж при таких обстоятельствах королю наверняка бы понадобился кусок мыла в… в…

– In medias res? – вставила я. – Навряд ли. В конце концов, лошади – довольно крупные животные…

– Дело тут не столько в тесноте, сколько в готовности, саксоночка, – Джейми укоризненно взглянул на меня. – В такой обстановке любому мужчине потребуется небольшое поощрение. И это всегда будет in medias res. Ты что, Горация не читала? И Аристотеля?

– Не всем же быть такими образованными. Не хотелось мне тратить время на Аристотеля. Хватило его классификации животного мира, в которой женщины оказались на пару ступенек ниже червей.

– Сразу видно, что у него не было жены. – Пальцы Джейми скользнули вверх по моей спине, перебирая позвонки сквозь тонкую ткань рубашки. – Иначе заметил бы, что вы куда костлявее червяков.

Я улыбнулась и погладила его по острой бледной скуле над рыжей щетиной.

Снаружи начинало светать; голова Джейми темным силуэтом маячила на фоне навеса, но лицо было хорошо различимо. Обжигающий взгляд напомнил мне о том, зачем Джейми снял чулки, укладываясь спать, – хотя после долгого празднования мы оба так измотались, что просто уснули в обнимку.

Запоздалое воспоминание почти прогнало тревогу: стало ясно, почему сорочка так сбилась за ночь и откуда взялись странные сны. Но тут к нам под плед проник ледяной сквозняк, и по коже побежали мурашки. Все-таки Фрэнк с Джейми были совсем разными, и я точно знала, кто целовал меня в утренних грезах.

– Поцелуй меня, – внезапно велела я Джейми. Зубы мы еще не чистили, но он послушно скользнул губами по моим губам, а когда я притянула его поближе, приподнялся на одной руке, чтобы расправить сбившийся в ногах плед.

– Даже так? – улыбнулся он, когда я наконец убрала ладонь с его затылка. Голубые глаза сощурились в полумраке. – Я не против, саксоночка. Только сначала надо сходить кое-куда.

Джейми отбросил плед и встал с постели. Снизу мне открылся необычайный вид с увлекательной перспективой, полускрытой под длинным подолом сорочки. Оставалось надеяться, что эта перспектива не имела никакого отношения к кошмару про лошадей. Но тут уж лучше не спрашивать.

– Не задерживайся, – сказала я. – Светает, соседи скоро проснутся.

Он кивнул и выскользнул наружу. Я лежала, прислушиваясь. Вдалеке раздавались слабые крики птиц, но осень есть осень: такого оглушительного утреннего гомона, как летом и весной, сейчас не дождешься даже после рассвета. Лагерь еще спал, хотя с разных сторон уже начали доноситься первые едва слышные шорохи.

Я взбила волосы пальцами и перекатилась на живот, ища флягу с водой. В спину дохнуло холодом – я обернулась, но ничего не увидела; туман уже растаял, утро казалось спокойным и серым.

Золотое кольцо вернулось на свое законное место прошлой ночью, однако по-прежнему казалось чужеродным и непривычным. Все-таки слишком много времени прошло. Может, кольцо и стало причиной, по которой Фрэнк посетил мои сны. Может, сегодня на свадебной церемонии я вновь прикоснусь к золотому ободку в надежде, что он сумеет увидеть, как счастлива его дочь. Но пока что Фрэнка рядом не было, и я радовалась своей удаче.

Откуда-то донесся звук, слабый, как далекие птичьи крики. Тихонько захныкал ребенок спросонья.

Раньше я считала, что, как бы ни сложилась судьба, на супружеском ложе места хватит только двоим. Я и теперь так думала, но одно дело – призрак старой любви и совсем другое – чужой ребенок. На ложе Брианны и Роджера всегда будет присутствовать третий, и с этим ничего не поделать.

Край навеса приподнялся, и внутрь заглянул Джейми. Вид у него был взволнованный и тревожный.

– Вставай-ка, Клэр, – сказал он. – У ручья собрался отряд солдат. Где мои чулки?

Я резко села на постели. Издалека от подножия горы донесся раскатистый барабанный бой.

* * *

В низинах клубился холодный туман; косматое облако опустилось на вершину Геликона, как наседка на яйцо, и воздух потяжелел от влаги. Я сонно щурилась, разглядывая берег ручья, где во всем своем блеске выстроилось подразделение 67-го хайлендского полка: барабаны гремели не умолкая, а волынщик гордо раздувал щеки, не обращая внимания на дождь.

Я страшно замерзла и была зла. Предполагалось, что день будет складываться совершенно иначе: сначала горячий кофе и плотный завтрак, потом две свадьбы, трое крестин, две операции по вырыванию зубов и одна по удалению ногтя и прочие увлекательные общественные дела, при выполнении которых нельзя обойтись без виски.

Вместо этого мне снились странные сны, а потом меня выдернули из постели в самом разгаре любовных утех – in medias res, черт бы его побрал! – и заставили слушать какое-то официальное объявление. Под холодным дождем, без кофе.