С деревянных балок потолка свисали черные железные светильники. Ника мимолетно глянула на них, стараясь ступать бесшумно по терракотовому полу. Она спустилась по изразцовой лестнице, никого по пути не увидев и не услышав ни одного постороннего звука. Здесь было столь же тихо, сколь великолепно. Ее ладонь вспотела, она сильнее сжала подсвечник.

Тошнота и головная боль усилились, когда Ника кралась по другому коридору и сквозь анфиладу резных французских дверей, ведших во внутренний двор. Снаружи воздух был влажным и липким. Пот стекал ручейками по ее спине и груди. Только сейчас Ника поняла, что она все еще в грязной футболке «Международной корпорации вафель», которую Зак раздобыл для нее, когда они сбежали из Вилдвудской академии. Ника остановилась, чтобы отдышаться.

Ей следовало пить больше, пока была такая возможность. Она сглупила, не подумав об этом раньше. Но почему она так быстро выдохлась? Что-то пошло не так. Как-то совсем неправильно. Ника попыталась вспомнить туннель. Но все, что смогла припомнить сейчас, – это осознание того, что «Чед» на самом деле не Чед. А еще был страх, что она застрянет в том проходе навсегда, что пути назад не будет. Она вытащила фотографию отца, рассматривала ее в полутьме. Затем дернула рычаг люка, который вел наружу. Ника вспомнила, как белый свет залил промозглое пространство. Сопротивление тянущим ее рукам. Крик.

Горло сжалось при этих воспоминаниях. Сердце колотилось, отдаваясь в ушах. Она пыталась сосредоточиться на своем дыхании и внимательно огляделась.

Стены внутреннего двора были украшены изразцовыми нишами с толстыми свечами и вазами для цветов. Там были также выложенные мозаикой настенные фонтанчики и прогулочная аркада с элегантными витыми арками, которые тянулись от дома, словно обнаженные корни. Утопающие в виноградной лозе арки густо затеняли атриум, но все же солнце просачивалось сквозь щели. Лучи нежного утреннего света полосами легли Нике на руки. Она нахмурилась. Это приятное окружение резко контрастировало с беспокойством, болезненно шевелившимся где-то в животе, как острый рыболовный крючок. Она услышала приближающиеся шаги и вжалась в небольшую нишу. Ника затаила дыхание и до боли сжала кулаки, ожидая, пока шаги начнут удаляться. Что бы это ни было за место, попала она сюда не по своей воле, и нужно отсюда выбраться, прежде чем кто-либо ее заметит и остановит.

Ника на цыпочках прошла мимо бирюзовой гостиной, полной вышитых подушек, а затем вышла в сад. Внешняя стена была достаточно низкой, чтобы через нее перелезть, если бы только удалось добраться до нее незамеченной. Ника трусцой пересекла небольшой открытый участок и нырнула за большой кактус карнегии.

В отдалении Ника видела еще и еще такие же карнегии, мощные, с ответвлениями толщиной с торс взрослого мужчины, и вьющиеся тонкие можжевеловые деревья, тянущиеся к солнцу. Кем бы ни был байкер, он выполнил свое обещание.

Мексика.

Она точно была в Мексике. Ее дыхание снова стало частым, а голову сдавило, словно обручем. Нику охватил очередной панический приступ.

Прячась в тени, девушка пробралась мимо двух зданий персикового цвета, похожих на то, в котором она проснулась. Какова роль этого места? Кто здесь живет? Кто бы это ни был, он богат. Комплекс напомнил Нике о шикарной гостинице со спа-салоном, где они когда-то жили с матерью в Аризоне благодаря свободному обхождению Дарьи с чековой книжкой, которую вот-вот должно было постигнуть аннулирование. Здесь тоже сады представляли собой мозаику из мелких прудиков, густых зарослей бугенвиллии и экзотических, похожих на хищных птиц, цветов в горшках. И точно так же, как в том спа-отеле, Ника чувствовала, что ее здесь не должно быть, что ее обнаружат и накажут.

Ника подавила страх и замедлила шаги, передвигаясь от одного уголка сада к другому. Как она решилась довериться этому байкеру? С его жирными длинными волосами и взглядом убийцы. У него на лбу было написано, что он преступник. Тем не менее Ника поверила в его историю и позволила своим друзьям поехать с другими байкерами. Какая же дура!

Впрочем, был ли у нее выбор?

Она тогда только узнала, что Магда и Стелла погибли в огне Вилдвуда, и не была способна здраво рассуждать. Разум помутило горе. Даже сейчас воспоминание возбудило то знакомое чувство, будто кто-то сжимает ее сердце в кулаке.

Предупредительный выстрел – так сказал фальшивый Чед. Вот как он назвал то, в результате чего ее соседка по комнате и домоправительница сгорели заживо. Для Вилдвудской академии это был способ объяснить ребятам, что все серьезно. Заставить их молчать, показав им, что они тоже в шаге от смерти. Вот почему Ника поверила байкеру, когда он настаивал на том, что им нужно как можно быстрее добраться до Мексики. Она поверила ему, когда он сказал, что у Вилдвуда есть связи с полицией. Что Ника уже в черном списке в аэропортах и что ей нужно добираться отдельно от друзей. Через туннель. Ведь план «Чеда» в том и состоял, чтобы разделить их.

Ника на цыпочках пробежала вперед. Стена была уже близко, и путь к ней свободен. И хотя мускулы протестовали, она бросилась на преодоление последнего отрезка. Ника шла вдоль стены, пока не достигла кованых ворот. Она бросила подсвечник. Дрожащими пальцами вцепилась в ручку, повернула ее и вышла. Мир за воротами был другим, более сухим, как будто мираж в одно мгновение вытолкнул ее в мертвые объятия пустыни.

Слева от нее находилась тесная стоянка с тремя старыми машинами. Ника позволила себе вздох облегчения; она прошла через дом и миновала ворота, не будучи замеченной.

Грунтовая дорога поворачивала от дома завитком, подобно стружке из рубанка, обрамленная жаждущими полива деревьями. Вдалеке виднелось шоссе и невысокие коричневые горы. Металлический блеск, что Ника заметила ранее, все еще мерцал на горизонте. Теперь она была уверена: это заправочная станция – с телефоном, по которому она сможет позвать на помощь. Ника оглянулась. Через ворота было видно скопление домов: гасиенда. В голове все встало на свои места, когда она узнала стиль зданий по картинкам из журналов и телевидения.

Кто-то позади нее закричал.

Вздрогнув, Ника отшатнулась от пронзительного звука. Головная боль усилилась, как будто ремень стягивали вокруг ее головы, все туже и туже. Она зажмурилась, желая уменьшить боль. А открыв глаза, увидела мужчину, который, направив на нее пистолет, кричал:

– Vuelve! [1]

Его тон подходил тюремным надсмотрщикам и грабителям банков.

Ника сделала шаг назад и споткнулась. Сухая земля встретила ее жестко.

Рядом с ней стоял еще один охранник, направляя на нее пистолет. Он выкрикнул несколько слов, которые она не могла понять. Ника отшатнулась назад, словно загнанное в угол животное, подальше от смертельной стали. Теперь уже кричали оба охранника. Поднявшаяся при ее падении пыль попала в лицо и неприятно щекотала глаза.

– Andale! Vuelve a la casa! Ahora! [2] – рявкнул второй охранник, жестом указывая на дом.