— Николай Петрович, спасибо, конечно, за такие лестные слова, но что вы от меня хотите? — перешла к первому вопросу из «списка».

— Вот за что вас люблю, так это за хватку и ум, — и улыбнулся, откинувшись на спинку кресла. — Знаю, что с завтрашнего дня вы в отпуске, так что не переживайте, ваши планы в этом ключе я не нарушу… Как многие, наверное, уже знают, Инга Макаровна скоро уходит в декрет и нам потребуется специалист на её место, и я бы хотел видеть вас на этой должности. Что скажете?

— Скажу, что это слегка неожиданно, если честно, — аккуратно подбирая слова, выразила свои мысли Николаю Петровичу. Не то чтобы я была не рада, мне, скорее, было интересно, что на это скажет сама Степанова. Уходит-то она в «отпуск» не сейчас и не через три недели, когда я вернусь, а месяцев, думаю, так через пять.

— А, по-моему, наоборот, очень даже ожидаемо. Остальные сотрудники либо молоды, либо недостаточно квалифицированы для этой должности. Так что набирайтесь сил, отдыхайте и ждём вас для покорения новых высот.

— А Инга Макаровна что говорит по этому поводу? — решилась уточнить мучивший меня вопрос.

— Не переживайте, это она предложила вас себе на замену, а я её идею полностью поддержал, так что с этой стороны проблем не будет. Приказ уже готов и мной подписан. Можете ознакомиться с ним у Маргариты. Всего доброго, Евгения, — поставив тем самым точку в нашей беседе.

Поблагодарив Воронцова за оказанное доверие, молча вышла из кабинета, переваривая информацию. Вот теперь ещё и Инге придётся тащить магнитик за протекцию перед шефом и, улыбнувшись своим мыслям, глянула в сторону Маргариты.

Рита сидела за своим компьютером с каменным выражением лица и приклеенной улыбкой. Решив не откладывать в долгий ящик ознакомление со своим повышением, пускай даже временным, не вечно же Степановой сидеть в декрете, попросила у секретарши интересующие меня бумаги. Но выяснилось, что все подписанные директором документы Рита оперативно отдала в соответствующие отделы. Ну и ладно, я не гордая, сама схожу в кадры. Потом… После отпуска…

Глянув на часы, галопом поскакала на своё место, рабочего времени оставалось минут тридцать ещё. Завершив все дела, счастливая поплелась в сторону выхода, мысленно уходя в нирвану.

Потихоньку бредя к остановке, я наслаждалась звенящей пустотой в голове и яркими сочными красками окружающего мира. Наслаждалась ровно до того момента, пока кто-то рядом громко не посигналил. От неожиданности чуть не упала, неудачно, слишком резко обернувшись к шутнику.

— Игорь Алексеевич, ну кто вас учил так к девушкам подкатывать?

— Евгения Викторовна, а что, собственно, не так с моим подкатом? Крутая тачка наличествует, так же, как и сексапильный, обаятельный мужчина в самом расцвете сил к ней прилагается, — улыбнулся этот нехороший человек, называемый другом детства.

— Слушай, Карлсон, я тебе когда-нибудь пропеллер подпилю. Доведёшь ведь.

— Да ладно тебе, не бубни, Евгеша. Садись лучше, я тебя подвезу. Ты же домой?

Утвердительно кивнув на его вопрос, уселась в машину, удобно расположившись на переднем сиденье. Отказываться от такого радушного предложения не стала, в конце концов, должен же он мне компенсировать хотя бы так моральный ущерб.

Выехав на Богатырский проспект, Игорь мельком глянул на меня.

— Говорят, тебя можно поздравить с повышением?

— Ну, если говорят, то поздравляй.

— Вы только посмотрите на неё! Королевна, ни больше ни меньше. Никакого тебе щенячьего восторга, никакого пиетета или преклонения, — засмеялся друг.

— Бери выше — императрица! — назидательно изрекла я, шутливо подняв вверх свой указательный палец. — И вообще, я в отпуске. Все эмоции потом, когда прочувствую и осознаю всю глубину… эм-м-м… как бы это правильно сказать?

— Попы?

— Нет, Игорюша, счастья. Попа может быть только у юристов, и та в мыле, а у всех остальных счастье, — и расслабленно развалилась на сиденье авто, рассматривая проносящиеся за окном пейзажи Северной столицы.

— Кстати, как тебе Воронцов сегодня?

— В каком смысле «как»? Как всегда: милый, добрый и позитивный.

— Мы точно об одном и том же человеке говорим? И я немного не об этом спрашивал… Слышал, что он серьёзно болен и ищет себе замену.

Оторвалась от своего занятия и ошарашенно посмотрела на Иванова.

— Да, сам был в ах… то есть в шоке, когда узнал.

— Может, просто «утка»? Как-то не заметила я у него сегодня катастрофических проблем со здоровьем.

— А ты прямо такой врач…

— Ну, я, конечно, не врач, но когда человек так серьёзно болен, как ты говоришь, что в пятьдесят семь лет ищет себе замену, то внешне это должно же как-то проявиться?

— Это точно не «утка», Евгеша. Даниил устанавливал мне новое программное обеспечение, я оставил его одного в кабинете, а когда вернулся, он разговаривал с кем-то по телефону. Наверное, с сестрой, так как несколько раз назвал девушку Ксюшей, и они обсуждали как раз эту тему. Меня он не видел, да и спецом, думаю, так шутить не стал бы. Здоровье родителей — это не тема для юмора.

— И что теперь?

— Да ничего. Предполагаю, что скоро грядут большие перемены, только вот хорошо это или плохо, пока неизвестно.

— Ясно… Надеюсь всё же, что Николай Петрович сможет выкарабкаться.

— И я на это сильно надеюсь, так как нанять толкового руководителя сложно… Хорошие кадры — это вообще глобальная проблема.

Ещё немного пообсуждав данную тему, мы переключились на мою поездку в Испанию. А оказавшись в своей уютной квартирке, я выкинула из головы все ненужные мысли и проблемы, решение которых зависит не от меня, и погрузилась в приятные хлопоты по сбору женской косметички под названием «чемодан». Очень это сложное, я вам скажу, и нервотрёпное занятие. Когда нужно упаковать всё, но ты ограничен сантиметровыми габаритами сумки.

Созерцая свалку очень нужных и жизненно необходимых каждой уважающей себя девушке вещей в поездке, я сильно завидовала маме дяди Фёдора из мультика «Простоквашино». Вот КАК она умудрилась обойтись всего тремя платьями в отпуске?

Спустя несколько часов мучений, которые периодически прерывались звонками родственников и родителей с пожеланиями хорошего отдыха, я таки, практически на грани истощения нервной системы, решила этот квест и буквально рухнула в постель и уплыла в объятия Морфея, предусмотрительно поставив будильник на шесть утра, чтобы не проспать.

Утро добрым не бывает… Каждый раз в этом убеждаюсь, когда усилием воли выковыриваю себя из постели. Сегодня было не особенно легче выбираться из своего тёпленького и уютного кокона, но очень грела мысль, что в ближайшие три недели — это последний раз, когда я встаю в такую рань.