«престижного и доходного профиля». Ну, а её дочь, Ирина… Та была на вершине счастья!

ОБРЫВ КИНОЛЕНТЫ

…Алина тихо встала, осторожно прикрыв Григория одеялом, пошла на кухню. Светлое утро было ещё в пути: окно затянуто сумерками, а по тёмно-синему небу, среди тающих звёзд, гулял молодой месяц. Он так гордо и величаво плыл по звёздному небосклону, что душа её содрогнулась, при виде царственной красотой и ощущения мощи мироздания.

— Прошло Крещение. Скоро Масленица, — подумалось Алине, и сердце её почему-то защемило, в неясном предчувствии либо какой-то страшной беды, либо неожиданной, пугающей перемены…

Вздрогнув, она отчётливо услышала в тишине ночи какой-то звук. Будто большая птица, издав крик, отчаянно рвётся наружу…

Смертельно бледный, Григорий лежал на подушке: руки его судорожно сжимали край одеяла, а из полуоткрытого рта вырывались страшные, прерывистые звуки… Потом, отбросив одеяло, руки его, как крылья, забились о край дивана… Через минуту они затихли и бессильно опустились вдоль тела… И оно тут же вытянулось в струнку, словно приготовившись взлететь ввысь!

Алина бросилась к любимому, прильнув, схватила его за плечи, будто защищая от кого-то… Через минуту она с ужасом ощутила, что он затих!

— Нет!!! — закричала девушка, обнимая и лихорадочно целуя

остывающее тело… Серо — голубые глаза Григория, остановившись, потемнели, глядя в потолок…

Тишина, зависшая в пространстве, казалась бы жутко-кромешной, если бы не тиканье электронных часов на подоконнике. Они мерно отсчитывали секунды, уходящие в вечность…

Всё происходящее показалось Алине за гранью реальности, оно запечатлелось в её сознании как… обрыв киноленты!

«ЗЕРКАЛЬНАЯ» ВСТРЕЧА

На фоне трагичных обстоятельств, произошедших с молодой четой, в ночь с девятнадцатого на двадцатое января, кажется символичным тот факт, что познакомились они ровно три года назад: именно двадцатого января, после Крещение. Кое-кто усматривал в этом и налёт мистики.

В день их знакомства было также холодно и ветрено. Алина стояла перед старинным трюмо, в вестибюле главного корпуса медицинской академии. Чтобы не простудиться, она тщательно заматывала вокруг стойки пуховика объёмный вязаный шарф.

Григорий подошёл к зеркалу, и остановился за её спиной.

Лицо его показалось Алине знакомым. Да, она уже видела его где-то. Возможно, в столовой или в раздевалке…

Там, после окончания лекций, бурные потоки студентов, кучей наваливаясь друг на друга, хватают в охапку одежду и гребут к выходу, не разбирая дороги.

— Вы запачкали плечо, — проговорил юноша с улыбкой, стоя

за её спиной. Эта улыбка, светлая и по-детски застенчивая, на миг зависла на глади старинного зеркала.

— Можно ототру? — спросил он, продолжая улыбаться, и, не дожидаясь ответа, начал тереть своей перчаткой плечо её пуховика. Алина покорно стояла, разглядывая в зеркало неожиданного поклонника: серо-голубые глаза и светлая шевелюра, разделённая надвое прямым пробором…

— Эта причёска, хотя и считается модной, реально ему не идёт… Да и на модника он не тянет, слишком скромный, — отметила про себя Алина.

Григорий тоже разглядывал её, между делом. Это была

высокая, стройная брюнетка, ростом почти с него. Она была в его вкусе: красавица, с тонкими чертами лица и тяжёлыми волосами по пояс… На лице отдельно жили глаза: серьёзные и внимательные.

— Строгая девушка! — мысленно отметил Григорий. — И, похоже, что вниманием сильного пола пока не избалована. Короче говоря, мужики ещё не успели набить ей цену…

Он представился: — Журавлёв. Григорий Ярославович. Звучало красиво, но несколько старомодно. Она сразу подумала: — Лучше бы звал себя «Грэгом». Просто и современно.

Впоследствии, вспоминая эту встречу у трюмо, в вестибюле академии, молодые люди в шутку называли её «зеркальной».

Через месяц после их знакомства, Григорий пригласил Алину к себе. Хотел познакомить её со своей матерью — Ириной Валерьевной.

За несколько дней перед этим событием Алина стала ощущать страх и тревогу. Она давно поняла, что Григорий привязан к своей матери, чрезвычайно дорожит её мнением. А после ухода из семьи отца, родные зовут их между собой «неразлучниками». Всё свободное время они привыкли проводить вместе: делиться друг с другом впечатлениями прожитого дня, обсуждать детали каждого события; в выходные посещать кино и театры, путешествовать.

Гриша с восторгом рассказывал Алине об их совместной поездке в город его мечты — Санкт-Петербург.

ИРИНА ВАЛЕРЬЕВНА

Дверь открыла ещё сравнительно молодая женщина, лет

пятидесяти, с красивой фигурой и ногами… Такими красивыми, что редко встретишь в женской природе!

Миловидное лицо Ирины Валерьевны на первый взгляд

казалось анемичным, но, всмотревшись, можно было разглядеть некую тайну, глубоко запрятанную на дне её больших зеленоватых глаз. Будто она постоянно была сосредоточена на какой-то мысли. Впрочем, это могло быть и страдание, некогда пережитое…

Улыбка, освещающая лицо женщины, появлялась всегда неожиданно, от какого-то внутреннего света. Она напоминала огонёк фонарика, вспыхивающего неожиданно, в потёмках ночи.

Внешне мать и сын были очень похожи, буквально одно лицо. Но Гришина улыбка была мягкой и слегка застенчивой. Через мгновение от неё не оставалось и следа, лицо его вновь приобретало раздумчиво-спокойное выражение.

ПРОЩАНИЕ С ДУШОЙ

Сорок дней отмечали в небольшом уютном кафе.

Оно принадлежало предприятию, на котором работали прежде родители Ирины Валерьевны: отец — оператором, мать — буфетчицей.

Собрались за длинным столом только самые близкие люди: Алина с родителями, дед и обе Гришиных бабушки, тётя Вера с дочерью Елизаветой, два закадычных школьных друга — Артём и Ваня.

Говорили тихо, вспоминая новопреставленного. Будто боялись спугнуть трепетную душу, которая незримо витала

в пространстве казённого помещения. Все понимали, что завтра, поутру, она покинет пределы этого мира, и улетит туда, откуда не возвращаются.

ГРОМ СРЕДИ ЯСНОГО НЕБА

Известие о неожиданной смерти Григория Журавлёва поразило тех, кто знал его, повергнув всех в растерянность и недоумение.

— Что случилось с человеком, двадцати пяти лет от роду,

спокойным и уравновешенным, ведущим здоровый образ жизни?! Почему вдруг оборвалась эта жизнь, в самом расцвете лет и сил, когда старательный и упорный парень, преодолев трудности учёбы в элитной школе, в престижном вузе, вышел на надёжную, счастливую дорогу? Ему бы только жить да жить; жениться, иметь детей, с этой красивой и умной девушкой.

А он… побывав накануне в Белогорском монастыре, помолившись, исповедовавшись, и, искупавшись в Крещенской купели, представился вдруг, на следующую ночь. Сердце его остановилось!

Почему?!

Ирина сидела обособленно, рядом с портретом Гриши. Лицо её выглядело усталым и потемневшим, а глаза словно выцвели от слёз. Она неотрывно смотрела на фотографию сына, а он улыбался ей своей улыбкой: тихой и чуть застенчивой…

Невообразимое несчастье свалилось на Ирину, как гром среди ясного неба! Её Гриша был для неё светом и надеждой. Всей радостью жизни! Особенно после того, как она осталась одна,