Любовница Лупара осталась стоять на улице, наблюдая, как удаляется ее «возлюбленный».

Пожав плечами, она повернула назад, в кабачок «Встреча с другом», где ей всегда оставляли столик.

В глубине кабачка обсуждались загадочные дела.

Борода, главарь банды Цифр, рассказывал о подробностях прошедшего дня. Несколько минут назад он вернулся с заседания суда присяжных, которое затянулось до позднего вечера: Рибоно получил десять лет тюрьмы по делу обывателя с улицы Кале.

Решение судей вызвало изумленное беспокойство у аудитории. Это было не по правилам. По обычному тарифу за случай с Рибоно полагалось восемь лет принудительных работ и столько же лет лишения гражданских прав. На первый взгляд, этот приговор казался суровым, но на деле был более мягким.

— Впрочем, — добавил Борода, — Рибоно подает на апелляцию.

Его адвокат нашел зацепку, по которой можно подать кассационную жалобу. Его отвезут в Версаль, и там суд присяжных этого городка для богачей отправит его в Новую тюрьму, что все же лучше, чем Центральная.

— Эх! — сказал кто-то. — Подумать только, если бы фараоны действительно знали этого дьявола Рибоно! Ведь он уже дошел до цифры семь!

В это время на улице поднялась суматоха. Постепенно приближаясь, глухой шум заполнил зал кабачка. Стук бегущих ног перемешивался с громкими криками и ругательствами. Двери домов с шумом закрывались; послышался треск падающего стекла, раздалось несколько выстрелов, затем вновь началась беготня.

Папаша Корн предусмотрительно покинул свою стойку, чтобы устроиться у входа в заведение и быть готовым помешать любому, кто посмел бы проникнуть в кабачок.

— Облава! — тихо объявил он.

Обрадовавшиеся новому развлечению и в то же время довольные тем, что они находятся в безопасности, посетители с любопытством следили за происходящим на улице. Сначала с глазами, полными страха, промчалась стайка проституток, покинутых своими ненадежными защитниками, которые, потеряв голову, спасались, где кто мог.

Затем крики затихли, и улица Ла-Шарбоньер приняла свой обычный вид.

— В конечном счете, — подвел итог папаша Корн, — шинели сцапали Бузиля, вот и все!..

Посетители ответили взрывом хохота. Арест старого безобидного бродяги, который беспрерывно курсировал в поисках убежища между улицей Френ, где находилась тюрьма, и Ла-Шапель, задерживаясь иногда на Центральном рынке, был достоин того, чтобы посмеяться над полицией. Бузиль ни от кого не скрывал, что каждый год, с приходом зимы, он нуждался в крове на полгодика, чтобы подлечить свои болячки!

Облава вызвала в кабачке слишком большое оживление, поэтому приход Бочара остался незамеченным. Он проскользнул к столу, который занимал Борода и, отведя того в сторону, начал рассказывать:

— К концу недели ожидается крупное дельце; я только что с набережной… Слушай дальше, идя по бульвару Маджента, я увидел Жозефину, которая важно беседовала с роскошным клиентом. Тогда я прикинулся нищим, чтобы подслушать, о чем они там точат лясы. Сучка Лупара была заодно…

Тут Борода подмигнул ему, и Бочар сразу замолчал.

Всеобщее внимание было обращено на входную дверь кабачка, которая выходила на улицу. Дверь только что с грохотом отворилась, и на пороге появился Лупар, по кличке Квадрат, любовник красавицы Жозефины. Лицо его светилось весельем, а улыбка пряталась под закрученными кверху усами… Лупар прибыл в сопровождении двух полицейских!

— Ну и ну! — заметил кто-то. — В это трудно поверить!

Лупар, по прозвищу Квадрат, услышал это. Не теряя самообладания, он ответил:

— Действительно трудно! Сейчас вы поймете…

И он повернулся к полицейским, которые по-прежнему оставались на пороге.

— Спасибо, господа, — сказал он самым любезным тоном. — Я признателен вам за то, что вы проводили меня сюда. Опасность уже миновала, а потому позвольте предложить вам стаканчик.

Сержанты муниципальной полиции, которые топтались возле двери, на мгновение засомневались, но робость все же одержала верх, и они откланялись.

Жозефина поднялась со своего стула. Галантность прежде всего — и Квадрат запечатлел на губах своей любовницы долгий и нежный поцелуй.

После того как торжественная часть была окончена, Лупар начал объяснять:

— Да, ну так вот, братцы, иду я, руки в карманы, мечтая о своей красотке, и вдруг начинается облава. Очень вежливо я прошу двух фараонов из девятнадцатого округа, которые вышли на ночное дежурство, проводить меня!.. Потому что, якобы, я сдрейфил, ну так я им сказал… Так-то!

Раздался взрыв смеха… Но Лупар уже уклонялся от любезностей друзей, давая понять, что не стоит больше обращать внимания на его важную персону.

И обратившись к Жозефине, спросил:

— Как дела, моя малышка?

Девушка шепотом пересказала разговор, который только что произошел у нее на бульваре Маджента с одним из обывателей, принявшим ее за скромную работницу.

Лупар во время разговора утвердительно кивал головой. Узнав, что свидание назначено на субботу, разбойник проворчал:

— Черт побери! Нужно торопиться. Ну и работенка будет на этой неделе, не знаешь, куда кинуться… Да еще какая! Но это обсудим позже, сегодня вечером есть дело более срочное… У тебя, моя крошка, хороший почерк, самое время показать это. Мне как раз нужно написать одно письмецо, давай, бери перо, чернила и нацарапай мне на бумаге, что я тебе продиктую.

Вполголоса Квадрат начал диктовать:

«Месье, я всего лишь бедная девушка, но честная и порядочная, другими словами, я не люблю наблюдать, как вершится вокруг меня зло. Вам нужно не спускать глаз с одного человека, хорошо мне известного и, можно сказать, довольно близкого. Возможно, Ваши люди уже информировали Вас, что я являюсь любовницей Лупара, по кличке Квадрат? Впрочем, я не стремлюсь скрывать, наоборот, даже горжусь этим. Короче говоря, мне необходимо Вам сообщить о том, что я только что узнала, и клянусь головой моей матери, что это правда; ну так вот, Лупар затевает одно грязное дельце…»

Жозефина перестала писать.

— Ну и ну, — сказала она, — что это на тебя нашло?

— Давай мазюкай и ни о чем не переживай.

— У тебя не будет из-за этого неприятностей? Я никак не возьму в толк, что ты хочешь сделать?

— Черт возьми, — ответил Лупар, — еще бы ты понимала!..

— Но, — настаивала Жозефина, — это правда, что ты готовишь какое-то грязное дело?

— Эти вещи тебя не касаются, — сухо заключил Лупар, и Жозефина, отложив на потом возможность удовлетворить свое любопытство, послушно сказала:

— Ладно, давай диктуй!

Но Квадрат не ответил.

Уже несколько минут он наблюдал за группой, собравшейся вокруг Эрнестин, которую составляли ее молодые кавалеры и щедрый Сапер, угощавший друзей вторым за этот вечер бочонком вина.