Краску он нашел быстро, развел ее. Она получилась чистого небесного цвета. «Под мальчика», — остался довольным Гранкин и отправился на поиски кисти.

Кисти нигде не было. Он перерыл все шкафы в коридоре, все тумбочки, полез на антресоли, с трудом удерживая равновесие на табуретке. Кисти не оказалось и там. Гранкин очень расстроился. Творческие планы рушились. Он пошел в ванную, перевернул там все возможное, хотел и ванну, но она оказалась тяжелой. Гранкин всхлипнул. Мадонна в облупленной кухне — такого сюжета он допустить не мог. Он повертел в руках зубную щетку, уже было пошел с ней, но тут на глаза его попался… помазок! Тот, которым он каждое утро мылил свою физиономию, предвкушая ощущение свежести и легкости после бритья. Помазок был пушистый и толстый. Гранкин взял его двумя пальцами и громко чмокнул в длинный густой ворс.

* * *

Гранкин красил. Красил самозабвенно и со лба его струился пот. Помазок не подводил — краска ложилась ровно, и кухня засветилась ярким голубым пятном. «Сашке моему презент», — радостно думал Гранкин. Наконец он устал. «Пойду отдохну немного», — решил Гранкин, пошел в комнату, улегся на диван и сразу провалился в сон.

Проснулся он от звонка в дверь. Открыв, Виталий увидел на пороге Галю с каким-то свертком в руках. Лицо ее не предвещало ничего хорошего.

— Галя… — попытался как можно нежнее сказать Гранкин.

Галя зашла в квартиру.

— Ирод! — закричала она, — Ирод паршивый! Гроб тебя исправит!

Сверток лежал на диване. Гранкин понуро сидел на стуле. Галя выдернула из розетки шнур от утюга.

— Я с радости, Гал, — начал Виталий.

— Что это? Это что? — она вонзала в пространство помазок в голубой краске.

— Презент…

— Вон! Вон из дома! — Галя принесла чемодан и швырнула его к ногам Гранкина. Чемодан раскрылся. Гранкин встал, посмотрел на чемодан, потом на разбросанные кругом вещи. Нашел свою майку, рубашку, носки, пиджак надел на себя.

— Вот это еще, — Галя принесла из кухни пустые бутылки и засунула их в чемодан.

Гранкин вышел из дома. Он потоптался на месте, прикидывая, в какую сторону податься. Порылся в кошельке, там лежало две сотни и звенела мелочь. «Помазок! — вдруг вспомнил он, — Помазок забыл!» Он кинулся домой.

Дверь была не заперта. Гранкин прошел в комнату. Там, среди ужасающего беспорядка, у дивана, стояла Галя и смотрела на развернутый сверток. Красный сморщенный младенец сучил ногами. Под ним желтело большое пятно. Галя тихо плакала, утирая большими руками слезы, чтобы они не капали на младенца.

— Вот, — сказал Гранкин. — Помазок забыл.

Галя молчала.

— Гал, а где у нее талия?

— Чего-о-о?!! — Галя свирепо обернулась.

— Так девка же… — Виталий в счастливой улыбке растянул рот до ушей.

— Ирод, — вздохнула Галя. — Давай пеленки.

Утро долбануло по мозгам электронным звонком будильника.

Хотелось чего угодно, только не идти на работу.

«Да ну её, к лешему, эту работу!» — подумал Гранкин и попытался на тумбочке нашарить будильник, чтобы оборвать его монотонное пение. Он сбил последовательно на пол стакан с водой, справочник «Болезни собак», и даже таблетки от похмелья, которые держал под рукой, но будильник так и не обнаружил.

«Да ну её к лешему», — снова подумал Гранкин и попытался заснуть под противное пиканье. Но тем и отличаются электронные звоночки, что долго и нудно высверливают брешь в помутнённом сознании, заставляя проснуться.

— Да ну её к лешему, — вслух пробормотал Гранкин, сел на кровати и по-собачьи встряхнулся. — Бр-р-р!

— Пик-пик, — словно дразнясь, ответил будильник.

— Ну, погоди, — пригрозил ему Гранкин, встал и начал основательные поиски. Он осмотрел в комнате всё — полки, стол, табуретку, тумбочку, шкаф, но будильника не нашёл.

«Пик-пик» был, а будильника не было.

— Ну, ёлы-палы, — возмутился Виталий, раздвинул шторы и проверил подоконник. Электронный мерзавец не обнаружился.

Гранкин встал на карачки и пополз по полу, заглядывая под тумбочку, шкаф, кровать…

— Пик-пик, — дразнила электронная сволочь.

— Галка! — крикнул Виталя, но тут же зажал себе рот рукой.

Наверняка это Галка спрятала будильник подальше от Гранкина, она не разделяла его утреннего мнения, что «ну её к лешему, эту работу».

— Счас, счас, — подбодрил себя Гранкин, — найду этого гада, загашу его пяткой по механизму и лягу баиньки. Ну её… не помрут без меня кошечки-собачки, хомячки-удавчики, не окочурятся… Ой, блин! — Разгибаясь, он с размаху влетел головой в столешницу. — Ох! Галка! — снова заорал он и снова зажал себе рот рукой. Галке сейчас под руку лучше не попадаться.

На голове, пульсируя, набухала большая шишка, будильник по-прежнему невыносимо пищал, и Гранкину вдруг отчётливо и трезво подумалось: «Ну, какой теперь на фиг сон?!»

Как только эта мысль сформулировалась в мозгу, будильник заглох.

Гранкин поморщился, и, прихватив таблетки от похмелья, пошёл умываться.

Умывался он долго и с удовольствием. Плескал на лицо холодной водой, фыркал и весело плевался. Умывшись, Виталя решил, что, пожалуй, таблетки ему не понадобятся. Лучше побриться. Но помазка на привычном месте на полочке не оказалось.

— Галка! — на этот раз громко, внятно и с осознанием собственной правоты крикнул Гранкин. — Галка!!!

Галка, конечно, была не из тех женщин, которые бегут по первому зову. Но зов был по счёту уже третий или четвёртый и по идее, она должна была возникнуть как минимум с недовольным вопросом: «Чего ты орёшь как оглашенный?»

Но Галка не возникла с таким вопросом. Квартира хранила тишину, которую она хранила тогда, когда Гранкин ещё не был женат.

Гранкин удивлённо изучил своё отражение в забрызганном зеркале, подмигнул, пытаясь себя подбодрить, и на полусогнутых, словно нашкодивший кот, вышел из ванны. Стараясь быть ближе к земле, он бесшумно подкрался к кухне и заглянул туда, прячась за косяком.

В воздухе не пахло оладьями, Галка не толклась у плиты. Старомодный самовар не пыхтел на столе, ожидая, когда под его металлический носик подсунут большую кружку в горошек, откроют, наконец, тугой краник, и он облегчит своё кипящее нутро. Галка с недавних пор завела моду варить в самоваре яйца. Гранкин возмущался сначала, говорил, что не желает пить чай с яичным бульоном, но Галка стукнула крепким кулаком по столу так, что звякнули чашки и ложки, да рявкнула:

— Ну, какой такой с яйцев навар?! Какой навар?! А электроэнергия экономится!

Гранкин больше спорить не стал. Он послушно доливал в заварку воду из самовара, потом вылавливал яйца, чистил их и съедал. Может, и права была Галка, ну какой навар с куриных яиц?