— Давай без тостов, — вздохнул Марк. Сделал глоток, а потом пошел на кухню. Орешки не еда. Так, что тут у нас? Сыр, колбаса, оливки. И бородинского.

— Хозяюшка моя… — пропела Илона, таким образом комментируя его повторное явление в гостиной. — Красивый, хозяйственный, зарабатываешь прилично — мечта, а не мужик.

На эту сентенцию Марк отвечать не стал. Он методично делал себе бутерброд. А когда отвлекся от своего занятия — увидел, что Илона смотрит на открытые полки на противоположной стене. На одной из них стояла фотография Вероники.

— А еще — святой, — хрипло докончила Илона, залпом допивая вино.

— Слушая, давай не… — начал Марк, но тут Илона резко опрокинула бутылку над бокалом и продолжила свою мысль.

— Святой Марк. Я прочитала про него в интернете. Реально был такой святой. Евангелие от Марка, представляешь? Знаешь, чем был интересен?

— Не знаю и не хочу знать, — Марк впился зубами в бутерброд.

— Символом Святого Марка является крылатый лев, — нараспев произнесла Илона. — Удивительное совпадение, ты не находишь? Ты по гороскопу Лев и летаешь на крылатых машинах.

— Уволь меня от гороскопов, пожалуйста!

— Это ответ упрямого Льва!

Марк вздохнул и вернулся к бутерброду. А Илона продолжала смотреть на фото Вероники.

* * *

Где твой дом? Если бы кто-то спросил Кристину об этом, она не нашлась бы с ответом. Есть родительский дом в столице. Есть там же, неподалеку, дом дяди и тети. Есть дом Лолы и Федора в Риге. Есть офис Лолы в Милане — он кажется самым родным, хотя существуют и другие. Есть дом в Ейске — с садом, в котором летом деревья ломятся от абрикосов, а нас стенах фотографии пра-пра — пращуров, если короче. В этом доме они, как правило, и собираются всем табором — редко, но метко.

А еще есть номера гостиниц — бесчисленные. И салоны самолетов. Еще более бесчисленные.

Крис стянула с ног кроссовки, на ходу сдернула с плеч футболку, трикотажные штаны сползали вниз с помощью движений ступней. Ванна. С морской солью. Только ноги не забыть на бортик поднять. Мозоли от этих дурацких туфель с последнего показа до сих пор не затянулись. И по фиг на всех. До десяти утра завтрашнего дня она умерла для человечества.

Чао.

* * *

— Ло, ты тиран!

— Федор говорит мне то же самое.

— Он твой муж, его удел — боль и страдание.

— Ты — моя сестра, у тебя нет выбора.

Крис со вздохом откинулась на спинку стула, пытаясь хоть взглядом призвать кузину к состраданию. Но на Лолу такие взгляды совершенно не действовали.

— Ты нужна мне — это раз. У тебя контракт — это два. Ты — моя сестра и должна меня поддержать — это три.

— Где Федька? — простонала Крис. — Я хочу уткнуться в его мужественную грудь!

— У него на груди рыдает Бесс, — фыркнула бессердечная Лола.

— Какой бес?!

— Федька поет Гершвина. Давно мечтал.

— Молодец, — вяло поздравила Крис. А потом сделала над собой усилие и докончила энергично: — Надеюсь, ты понимаешь, как тебе повезло с мужем?

— На которого вешаются все, кому не лень? — закатила глаза сестра. — Конечно, понимаю.

Крис лишь вздохнула. Нельзя завидовать. Вообще, а близким — и подавно. Но история любви ее самой близкой подруги и по совместительству двоюродной сестры Лолы вызывала у Крис если не зависть, то жгучий интерес. Лола, конечно, сама по себе та еще штучка. Но отхватить в мужья мировую оперную звезду — это надо суметь. Мужа Лолы, Федора Дягилева, даже родные братья Кристины, отбитые на всю головы хоккеисты признавали за своего — а это чего-то да стоит!

— Крис, ты ноешь по привычке или по делу? — пытливо взглянула на нее Лола. А Лола — это не просто сестра, не просто работодатель, но еще и друг и надёжное плечо. И рентген заодно. Кристина ответила честно.

— По привычке.

— Что, не с кем поговорить о золотой Адели?

— Не с кем, — горько согласилась Кристина. — Опять за сиськи лапали.

— Кто посмел?!

— Да так, — скромно пожала плечами Крис. — Какой-то мудак в самолете. Я ему нос сломала.

— Правда?! — восхитилась Лола.

— Ну, по крайней мере, так мне сказал командир воздушного судна. Он на меня жалобу написал.

— Как это не по-джентельменски.

— Да ты бы видела этих джентльменов. Одни мудаки. О Климте поговорить не с кем.

Девушки переглянулись — и рассмеялись.

* * *

Илону удалось выпроводить. Утомительных разговоров о прошлом почти удалось избежать. И вот можно, наконец, залечь в ванне, сделав воду едва терпимо горячей.

Марк положил голову на бортик ванны, прикрыл глаза. И неожиданно перед глазами всплыло ангельски красивое лицо с небесно-голубыми глазами.

А хули он…

И вот тут он, наконец, рассмеялся, все так же не открывая глаз.

Интересно, все топ-модели такие?

* * *

Будильник сработал в семь. Стакан горячей воды с лимоном натощак. Легинсы и топик, утренний Милан для пробежек подходит ничуть не лучше и не хуже, чем любой другой город. Из всех итальянских городов Крис больше всего нравилась Флоренция. Но это только через два месяца.

После пробежки душ, завтрак из овсянки и кофе. И ровно в десять быть у рабовладелицы Лолы Дягилевой.

Глава 2. Знаете, как он парнем был?

Илона отказалась с ним ехать к Веронике. Впрочем, Марк предложил больше по привычке или даже скорее из желания — скверного, абсолютно недостойного желания уколоть Илону — и совершенно не рассчитывая на согласие.

И сейчас он ехал в «Бухту доброты» один.

— Все хорошо, Марк Арнольдович, — жизнерадостно оповестила его Анна Борисовна, директор интерната, пышная круглолицая улыбчивая женщина с ямочками на щеках. — У Вероники все хорошо.

— Я рад, — скупо улыбнулся Марк. А потом по многолетней привычке все перепроверять уточнил: — Точно все в порядке?

— Ну, разве что… — улыбка Анны Борисовны стала чуть менее лучезарной. — Гроза вчера была, Марк Арнольдович. Сильная такая гроза.

— Я знаю. Я через нее летел. Как Вероника ее перенесла?

— Соня справилась.

— Соня чудо.

— И это верно, — широкая улыбка снова вернулась в полном объеме на лицо