— Будда в твоем члене! — выкрикнул брат Мэттью.

— Любовь, любовь, любовь, — пели остальные члены комитета.

Брат Колин нагнулся к промежности Керра и взял в рот набухший и потный кусок мяса.

— О, Господи! — простонал Вэйн, чувствуя, как в паху вскипает генетическая жидкость.

— Не Господи, а Будда! — прошипел брат Сидни, хлопая Керра по губам.

— Будда! — грохнул Вэйн.

— Прими Будду! Прими Будду! — в унисон пели монахи.

Но Керр их не слушал. Коды ДНК спадались и распадались в мускульной структуре. Вэйн странствовал сквозь время и пространство, он вспомнил все свои воплощения в этом и других мирах. Веками он стремился постичь истину. Он касался рук людей, чей прах смешан ныне с ветрами, что дуют над забытыми землями, затерявшимися в туманном сумраке Зари Времен, людей, умерших задолго до появления первых записей человеческой истории. Вэйн жил в городах, на развалинах которых строились новые города, а сегодня и они превратились в руины; видел расцвет могущества и величия царей, чьи имена, глубоко высеченные в камне, теперь лишь осколки их памяти; стоял на крышах дворцов и храмов, где сегодня только ровные пески пустыни; пел вместе с подогретым винными парами хором неистовые песни, где сейчас воет одинокий шакал да сова в глуши мигает глазами на луну.

Брат Колин поддал жару, заставив Керра беззвучно бормотать обрывки слов во славу боли и наслаждения. Благостные видения прошлого покинули сознание Вэйна, растворились в пустоте непознаваемого. ДНК хлынула БК в рот. Керр застонал от неожиданного спада внутреннего давления, которое крутило его с самого начала сексуального раунда. Вэйн вообразил, как ему в черепе просверлили дыру, вставили соломинку и высосали мозг по чертовым кусочкам. Тут напряженные мускулы Керра обмякли, палочка любви вывалилась из глотки БК.

БК поцеловал Керра. Потом монах ТОБМа перевернул Вэйна на живот и втер в жопу смазку.

— Там тесно! — прокричал брат Колин, проникнув указательным пальцем в кольцо темных наслаждений. — Девственная земля!

— Азия! Азия! — выли монахи.

— Будда родился в Азии, — провозгласил БК, — точнее, на индийском субконтиненте Азии. Отец Дэвид рассказывал нам, что Европа тоже является частью Азии. Босфор, так называемая граница между Европой и Азией, на самом деле уже, чем пролив, отделяющий Швецию от Дании. Никакой границы нет!

— Азия! Азия! — вторили монахи.

— Темный континент европейских страхов, — визжал брат Колин. — Первая восточная империя, представлявшая собой угрозу для Европы, контролировалась турками, а сегодня Турция входит в состав Европы.

— Резво бегут воды милой Темзы, — шептали монахи.

— Азия! Азия! — запел БК.

— Азия! Азия! — отозвались монахи.

Одной рукой брат Колин обхватил Керра за талию, а свободной направил свой любовный мускул в жопу послушника. БК резко нагнулся вперед и член его скользнул вдоль круга темных наслаждений Керра. Со второй попытки он вошел в terra incognita. В это время Вэйн исследовал одно из прошлых своих воплощений, когда он, сумасшедший араб по имени Абдул Альхазред, автор пресловутого «Некрономикона», терпел от соплеменников всяческие издевательства.

— Господи! — охнул Вэйн, когда БК дернулся.

— Будда! — поправил брат Сидни.

— Будда! — бездумно повторил Керр. Он достиг первой стадии просветления, где слова теряли всякий смысл для его полусознательного ума.

Брат Колин не блуждал в прошлом. Всемогущая ДНК его перенесла в ближайшее будущее. Отец Дэвид умер, оставив его бесспорным главой Тевтонского Ордена Буддийской Молодежи. В этом почетном звании он способен повелевать всякой ему желанной жопой. При таком раскладе он сумел утолить все свои физические нужды.

— Мир есть огонь! — ревели монахи, пока брат Сидни выстреливал жидкой генетикой Керру в прямую кишку.

— Выеби меня! Выеби! — крикнул Вэйн, корчась в спазмах на крепком дубовом столе.

— Вот грязный ублюдок! — парировал БК.

Брат Колин вонзил любовный мускул поглубже в сфинктер Керра, стараясь достичь самых потаенных глубин наслаждения.

Хотя он только что выпустил заряд жидкой генетики, его инструмент, можно сказать, распухал во все стороны. Он опасался, что если ебательная штуковина увеличится еще немного, она просто-напросто лопнет. БК яростно заработал, стараясь унять возбуждение. Он понимал, что облегчит его состояние лишь массивный залп ДНК.

— Север, Запад, Юг, Восток, Буддизм прошел испытание, — подвывали монахи.

Вэйн ощутил пронзающие его худощавое тело волны наслаждения. Скоро от мира остались лишь осколки чистого ощущения. Брат Колин исчез, равно как и мысль о том, что он задействован в сексуальном акте. Они сделались вечно переходящими друг в друга материей и энергией.

Ствол брата Колина взорвался вторым оргазмом. Генетическая разрядка утолила зудящее возбуждение, распиравшее хуй, все мышечные ткани монаха расслабились. БК перелез через туловище Керра и вставил свою любовную палку послушнику в рот.

— Попробуй на вкус говно, измаравшее мне мужское достоинство, — выдохнул брат Колин. — Будда учит, что это хорошо!

С ошеломляющей скоростью брат Сидни занял освобожденное БК место у измятых булочек. Он смазал член и проник в круг темных наслаждений.

— Господи! — буркнул Вэйн, подавившись прибором БК.

— Будда! — поправил брат Сидни.

Керр находился слишком далеко, чтобы осмыслять употребление значения слова, а брата Сидни больше волновало испытание собственной силы, чем результаты проповеди.

— Азия! Азия! — пели монахи.

Брат Мэттью остался невысокого мнения о сексуальных талантах Сидни. Пара толчков и он спустил. Мэттью подумал, следует ли ему посоветовать собрату монаху пройти курс упражнений. Сидни громко задыхался, словно он пробежал марафон, а не дал залп, стоивший ему минутных трепыханий.

Символ мужественности брата Колина снова затвердевал от того, как Керр глотал пульсирующий орган. Будда, вот это блаженство! БК взглянул на брата Мэттью, оседлавшего истрепанные половинки жопы, с которых ретировался Сидни. Керр был на седьмом небе, ему нравилось, как Мэттью отбивал примитивный ритм болот. Вэйн спрашивал себя, почему раньше он никогда не экспериментировал с «голубым» и групповым сексом. Твоя глотка забита набухшим хуем, а в жопе раздаются удары, и выводятся такие трели, что перед ними бледнеет пение птиц!

Керр засек сбои в ритме, отбиваемом его сексуальным партнером, но не осознал до конца, что на позиции Мэттью сменил Марк, после на его место пришел Люк, а потом Джон. Лишь бы хуи сверлили его. Понадобился почти час на то, чтобы все братья Тевтонского Ордена Буддийской Молодежи отметились в вэйновых глубинах. Керр, лишившись чувств, развалился на дубовом столе, а монахи закрыли заседание.