Конхобар поежился, представив пронзительный, обжигающий взгляд друида в образе волка. Нет, лучше бы сгинул…

Вдова Сигурда ждала его в доме — его-то отремонтировали в первую очередь, да почти что и не выгорел дом внутри, так, пара столбов да лавок. Дом был большой, вытянутый в длину, словно выброшенный на берег кит, — места хватало всем многочисленным родичам, да еще рабам и слугам. А в суровые зимы нередко в задней части дома, за очагом, располагался и скот. Окон, по сути, не было — если не считать нескольких узких дыр, скорей бойниц, нежели окон. Внутри дома густо стелился дым. Поднимаясь от очага, разлетался по стенам, ел глаза, прежде чем выйти наружу в отверстие крыши. Кроме очага, чадили и сальные светильники, укрепленные на витых железных столбцах. Над очагом, на больших вертелах жарилась рыба. Жирная вкусная треска. Хозяйка Гудрун самолично переворачивала каждую рыбину, следя, чтобы не подгорела. Треска, правда, все равно подгорала. Да и нельзя было ничего толком и разглядеть в этом смрадном чаде, впрочем, обитатели дома к нему привыкли с раннего детства — другого жилья у них не было, если не считать летние хижины пастухов и вольноотпущенников.

— Сейчас приходил наш вольноотпущенник Трэль — он живет в предгорьях у дальних лугов, — вместо привета сразу начала Гудрун. — Так вот, он сказал, что видел у наших пастбищ вооруженных всадников.

— И что? — пожал плечами Ирландец, лихорадочно соображая, к чему такому клонит хозяйка усадьбы и как это все может выйти боком лично ему.

— Да ничего! — Вдовица взвилась вороном. — Это люди Скьольда! Не просто так появились они у наших лугов. Боюсь, скоро недосчитаемся пары-тройки овец, а то и коровенки!

— Ну-ну, успокойся, Гудрун. — Ирландец присел на скамью рядом. Скьольд Альвсен, владелец соседней усадьбы, давно зарился на горные пастбища Сигурда и после гибели старого ярла, видно, решил, что пришел их черед. — Это ты сама догадалась, про Скьольда, или Трэль Навозник сказал? — осторожно переворачивая подгорающую рыбину, поинтересовался он.

— Навозник, — кивнула вдова.

— Ха! Навозник! — Конхобар деланно всплеснул руками. — Я так и знал. И ты его послушала? Да ведь он полный придурок.

— Нет, — покачала головой Гудрун. — Он вовсе не такой дурень, каким прикидывался, когда был рабом. И врать нашему роду не станет.

— Сожрал бы он весь ваш род с потрохами, если б смог! — цинично перебил собеседницу Ирландец. — Не забывай, Навозник — бывший раб, и если б Хельги в припадке безумной щедрости не отпустил его на волю — я бы посмотрел еще, на вашей ли стороне он сражался б во время пиратского набега или на стороне Хастейна! Нет, доверять ему нельзя.

— Но ведь воины-то были! Их не только Навозник видел, — резонно возразила Гудрун.

— А откуда ты знаешь, что это Скьольд их послал? А может, Торкель? Или Свейн Копитель Коров? А может быть, это вообще бродяги-нидинги?

— Ну, я не знаю… — Вдова беспомощно развела руками. — Вот съездил бы и посмотрел сам.

— А что, и съезжу! — согласился Ирландец. — Вот только после того, как подниму затонувший драккар с сокровищами.

— Ох уж этот драккар… — тяжело вздохнула хозяйка Гудрун.

Боевой корабль Хастейна, налетевший на камень и затонувший почти рядом с водопадом, Гудрун с Ирландцем поднимали уже недели две — и все никак не могли поднять, уж слишком глубоко тот корабль находился. По словам Конхобара, на корабле определенно были сокровища, они были на всех кораблях покойного пиратского ярла, пусть в разном количестве, но определенно были — недаром его люди так любили вспоминать веселый набег на побережье Кента. Туда явились, где не ждали. И даже столкновение с могучей дружиной Рюрика Ютландца не нанесло сокровищам Хастейна особого урона — потерял только людей да три драккара. Так что точно знал Ирландец — были на затонувшем драккаре сокровища, были. Осталось только их оттуда достать. Достать…

— О, боги! — Конхобар хлопнул себя по лбу. — Поистине я глупее Навозника. Ну зачем же мучиться, поднимая со дна весь драккар, когда гораздо легче просто достать с него сокровища.

— И как же? — скептически ухмыльнулась Гудрун, но в глазах ее вновь загорелась потаенная алчная надежда. А вдруг и вправду получится?

Кого б только взять в ныряльщики? Доверять никому нельзя — хоть сам ныряй вместе с Гудрун. Ирландец даже чуть не расхохотался, представив такую картину. Нет, надо либо особо доверенных, либо тех, кто не проговорится, — хорошо бы кого с дальних хуторов. Главное — обеспечить тайну в момент подъема, потом-то уж пускай языками чешут, сокровища-то вот они — надежно спрятаны в сундуках… вот только в чьих? Гудрун или его, Ирландца? Да, пожалуй что, Гудрун, у Ирландца-то и сундуков своих нет. Значит, нужно сделать захоронку. Тайком от Гудрун. Мало ли, пригодится.

— Нужны верные люди, — вслух произнес Конхобар, и вдова понимающе кивнула. Одно дело — под смешки соседей поднимать просто пустой, разбитый камнями корабль, с целью последующего трудоемкого ремонта и продажи, и совсем другое — нырять за сокровищами.

— Из тех, кого я знаю, Трэль Навозник — лучший ныряльщик, — подумав, заявила хозяйка. — Глубже всех ныряет и дольше. Только холодной воды не любит, так ведь сейчас тепло.

— Навозник? — Ирландец нахмурился. Нет. Уж слишком ненавидит его бывший раб после того случая на островном жертвеннике.

— Слыхала, слыхала про твои шалости, — усмехнувшись, поддела Гудрун. Вот ведь зараза — любила прихватить за живое. — Хотя, если ему хорошо заплатить… он ведь копит деньги, хочет вернуться домой, дурачок, как будто ему здесь плохо. Рассказывал пастухам про каменные дома, теплое море, огромный город, где живет столько людей, сколько не наберется в Халогаланде, Вестланде и Вике вместе взятых. Врал, в общем. А те и рады — уши развесили.

— Огромный город у теплого моря? — задумчиво переспросил Ирландец. — Есть такой город, не врал Навозник. Называется Константинополь. В общем, можно, наверное, привлечь и его, только уж ты сама, без меня договаривайся. Пообещать-то ему можно много…

— А потом — камнем по башке и в болото, — понимающе хохотнула Гудрун. — Никто и не хватится.

Ирландец посмотрел на возлюбленную и ласково улыбнулся. Умная все-таки женщина! Слишком умная…

Вдова потянулась к рыбе… И в этот момент в дом ворвался давешний рыжеволосый пацан, как его? Вазг. Ворвавшись, споткнулся о брошенное кем-то полено, так и покатился кубарем до самого очага.

— Чего тебе? — строго посмотрела на него Гудрун.

— Корабль, госпожа! — морщась от боли, громко произнес Вазг.

— Корабль? Что за корабль? — всполошилась Гудрун, да и Ирландец не остался сидеть, вскочил со своего места. Любой приближающийся корабль таил в себе опасность.

— Быстро вооружить всех, — распорядилась Гудрун. — Позвать людей с дальних лугов. Ты, рыжий, бери лошадь, скачи по хуторам. А мы пойдем взглянем, что там за корабль…

Освещенный лучами солнца, в Бильрест-фьорд медленно и важно входил корабль. Большой, пузатый, под наполовину убранным парусом. С двумя надстройками на носу и корме. Было видно, как деловито шевелятся весла. Смешно, словно у водомерки. Многочисленные зеваки по обоим берегам фьорда деловито обсуждали все достоинства и недостатки корабля, а также мастерство кормчего.