— Извините, — сказал незнакомец. — Я ищу Матушку Гусыню.

— Что ж, ты нашел ее! — дрожащим от гнева голосом заявила волшебница.

— Ах! Очень приятно познакомиться! — воскликнул этот несчастный.

Я с трудом отвел взгляд от лица Матушки Гусыни и оглядел незнакомца. Он оказался совсем не похожим на свой голос. Во-первых, он был весь покрыт густой бурой шерстью. Во-вторых, более напоминал животное, чем человека, хотя и стоял на задних ногах. Никакой одежды на нем не было, кроме зеленой бейсбольной кепки с надписью «Вперед, „Селтикс“!». Честное слово, он казался настоящим зверем. Я мог бы поклясться, что это…

— Меня зовут Волк, — сказал волосатый.

Оно и видно!

— Очень подходящее имя, — заметила Матушка Гусыня. Кажется, она немного остыла. Даже ее удивили манеры этого странного зверя.

— Полное имя — Джеффри Волк, — поспешно добавил вновь прибывший. — И я уверен, что наше знакомство будет взаимно приятным.

— Надеюсь, — ответила Матушка Гусыня. — Во всяком случае, так было бы лучше… для тебя.

— И для меня, и для вас, — примирительно возразил Джеффри. — Кажется, я не ошибся адресом. Ведь вы — та самая Матушка Гусыня, что сочиняет сказки?

Пожилая дама засмеялась:

— Попробовал бы кто другой назваться Матушкой Гусыней!

— Разумеется! — приятно осклабился Джеффри, обнажив два ряда весьма острых зубов. — Приятно встретить женщину, которая твердо знает, кто она такая и чего хочет. Говорящий волк — вот то, чего вам не хватает в ваших сказках! Подумайте! Прекрасный шанс!

— Возможно… — задумчиво протянула Матушка Гусыня. — Во всяком случае, я убью тебя не сразу. Говорящий волк? Конечно, не идет ни в какое сравнение с Вечным Учеником, но может пригодиться.

Вечный Ученик! От этих слов меня обдало ледяным холодом, как будто в июле вдруг налетел зимний ветер. Мне еще многое предстояло вспомнить. Например, встречу со Смертью по дороге в Восточные Королевства. Это она назвала меня Вечным Учеником — неуклюжим, но преданным помощником героев. За Вечным Учеником всегда следует толпа попутчиков. Еще Смерть поведала мне тогда, что Вечный Ученик бессмертен: как только его душа покинет земную оболочку, она тут же найдет себе другую и вселится в новое тело. Разве что Смерть застигнет его, когда он останется один, схватит и своими руками уложит в могилу. Я вспомнил, как едва избежал этой участи.

Что еще мне предстояло узнать о себе? Если вся эта история про Вечного Ученика — правда, то кто поручится, что Смерть не явится и не сцапает меня, пока я пребываю во власти чар Матушки Гусыни? Нельзя позволять этой женщине вертеть мною. Надо бежать и воссоединиться с друзьями. Но как? Вокруг дремучий лес. Я совершенно не представляю себе, где мы. Оставалось ждать: вдруг Матушка Гусыня как-нибудь проговорится, ну хотя бы какой-то намек…

— Я рад, что вы понимаете, как полезны говорящие волки! — сказал Джеффри. — Так когда мне приступить к работе?

— Что? — переспросила Матушка Гусыня. — Когда приступить к работе? Как только я окончательно решу, что пока рано отдавать тебя великанам, для того чтобы они запекли тебя в буханке хлеба!

— Но, сударыня! — Джеффри замахал передними лапами, призывая старую даму прислушаться к голосу разума. — Такая возможность представляется раз в жизни! Только вдумайтесь! Говорящий волк! Как символично! Какая метафора!

— Какая начинка для пирога! — в тон ему воскликнула Матушка Гусыня. — Ричард! — крикнула она. — Эй, Ричард!

Вдали послышался шум. Пока Матушка Гусыня и Волк препирались, я попробовал незаметно скрыться, но Ричард успел перехватить меня. Я знал, что от него не спрячешься: везде достанет.

Шум становился все громче и громче, к тому же стало ясно, что он состоит из двух разных звуков: глухих, повторяющихся ударов, как будто что-то бросали в болото с большой высоты, и треска: Ричард ведь все крушил на своем пути.

Волк как-то сразу загрустил.

— Кто это — Ричард? — нервно спросил он.

— Ох ты! — раздалось сверху.

Великан наконец прибыл.

— Ричард, это ты? — спросила Матушка Гусыня.

— Зачем я только сунулся! — простонал Волк. — Я, пожалуй, пойду…

— Надеюсь, тот домик был вам не нужен, — сказал Ричард. — Дело в том, что он стоял как раз на берегу реки, там было скользко, вот я и…

— Забудь о нем, Ричард! — раздраженно перебила Матушка Гусыня. — Я велю гномам построить новый дом. А пока для тебя есть работа.

— Давайте не будем спешить… — предложил Джеффри. — У меня слишком большой талант, чтобы вот так запросто спалить его в печке!

— И язык у тебя тоже слишком большой, — добавила Матушка Гусыня. — Ричард, пригляди за Волком, пока я работаю. А будет плохо себя вести…

Великан расплылся в улыбке:

— Буханка свежего волчьего хлеба!

— Вот именно! — подтвердила хозяйка. — Имейте в виду: когда я работаю, все должны молчать! А теперь…

Что я мог поделать? А ведь, наверно, есть способ противостоять ее чарам. Что, например, сделал бы мой учитель? Попытался бы переубедить ее? Воззвал бы к ее разуму? Что ж, попробуем. Я раскрыл рот и начал:

— Да уж…

Но вслед за этими с моих губ сорвались слова:

— Жили-были…

Жили-были, жили-были…

«У всякого явления есть две стороны» — слова, сказанные (удивительно, что он успел их сказать) волшебником Эбенезумом отборным головорезам-стражникам короля Снердлота Мстительного, после того как король решил выяснить у королевы Вивазии, является ли он отцом одного из ее отпрысков, ведь ей случалось подолгу беседовать наедине с людьми в одеяниях магов. Немногие поняли, впрочем, что эти слова произнесены волшебником, так как вездесущий Эбенезум тогда был переодет торговцем фруктами (хотя при более внимательном рассмотрении в его наряде можно было распознать ночную рубашку — из тех, что носят волшебники). Тогда ему удалось между делом сотворить Заклинание Глибзума и тем самым посеять в душах головорезов повальное чувство вины, которое вынудило их весь остаток дня непрестанно арестовывать друг друга.

Жил-был молодой парень по имени Вунтвор, и отправился он путешествовать, и многое повидал, и случилось с ним множество приключений. И вот однажды он стоял на вершине холма и смотрел на расстилавшуюся внизу зеленую долину. Солнце играло в изумрудных кронах и на золотых колосьях пшеницы. Вунтвор подумал, что никогда за все время странствий не видал ничего более прекрасного, чем эта долина.

И он начал спускаться вниз по холму, но не успел сделать и десяти шагов, как увидел прямо перед собой дощечку, подвешенную на ветке, а на ней — только одно слово: «ОПАСНОСТЬ». Вунтвор стоял, задумчиво глядя на надпись. Кто-то хочет предупредить его? Опасность чего? И откуда бы взяться опасности в такой чудесный летний день?