– Был тут у меня недавно этот твой падла Иереней.

Я так и подпрыгнула, хотя сделать это на садовом кресле очень непросто.

– Ты шутишь? Когда был?

– Точно не помню, но недавно. В календарике записано, потом погляжу. Где-то в начале мая. Как раз цвели тюльпаны. Свалился как снег на голову, не предупредив. И сразу принялся расспрашивать о красной лампе. Ну, о той, которую ты выдумала в книге «Все красное». Как и название нашего городка, переделав его на свою потребу из Биркерёд в Аллерод. Так он пожелал взглянуть на знаменитый садовый светильник.

– Я же тебе говорила – он кретин.

– Говорила, да это я и без тебя еще тогда заметила. По правде говоря, я так и не поняла, что ему тут понадобилось в самом деле.

Ничего не попишешь, придется мне вплотную заняться Эрнстом Падальским, не удастся отодвинуть его на потом.

Столкнула меня судьба с этим человеком «на заре туманной юности», потом мы лет тридцать не виделись, но в памяти сохранилось нечто на редкость омерзительное. Не внешность, отнюдь. Внешне он выглядел вполне прилично – высокий, стройный, правильные черты лица, пышные волосы. Зато по натуре был законченным негодяем: доносчик, мошенник, подлиза, врун и вор. Нет, часы и кошельки не крал, но беззастенчиво присваивал чужие идеи, чужие достижения, чужие заслуги – короче, все, что только мог при малейшей возможности. Моего кузена обработал просто артистически, отобрав у него концепцию проекта, спонсора и доходы, причем происходило это на моих глазах. Тогда мы с ним работали в одном учреждении. Точно так же ободрал как липку моего хорошего знакомого, причем и я тогда пострадала, правда не слишком. И еще, паяц несчастный, хвастался парижскими тряпками, которые привез жене, фотографии показывал. Особенно запомнилась его жена в дорогущей французской комбинации. Это в те времена, когда мы и за болгарскими-то отстаивали длиннющие очереди… Я уже тогда прекратила с ним всякое знакомство.

И этот омерзительный тип десять лет спустя имел наглость заявиться к Алиции, сославшись на дружбу со мной! Доброжелательная и мягкая по природе Алиция тем не менее еще тогда разобралась в этом человеке и во время нашей встречи набросилась на меня с когтями за то, что я насылаю на нее таких друзей. Где у меня совесть?

Не сразу дала она мне тогда возможность выложить ей всю правду о двуличном негодяе. Перекрикивая возмущенные вопли подруги и стараясь не обижаться на устроенный мне негостеприимный прием, я все же довела до ее сознания всю правду об истинной натуре этого мерзавца, в ту пору еще вполне симпатичного молодого человека. И вот теперь снова…

– Он хоть немного полысел? – с надеждой поинтересовалась я.

– Ни капельки! – с непонятным удовлетворением отрезала Алиция. – Немного поседел, но седина ему к лицу.

– Жаль.

– Зато растолстел, – поспешила утешить меня подруга. – Толстый, как… не целый боров, но три четверти борова будет.

– Лучше бы полтора. И что? Неужели осмелился заночевать у тебя?

– А ты как думаешь? Они все у меня ночуют. Для них гостиниц не существует. К тому же, сдается мне, что твой паразит довольно скуповат. Чего ему стоило вытащить из саквояжа бутылку вина! Раза три принимался и обратно засовывал. Потом решился. Явно купил на пароме.

– Всего одну?

– Вытащил всего одну.

– Надо же, не коньяк, не виски. Впрочем, он всегда был скупердяем, значит, таким и остался, годы ничего не изменили. И ты пригласила его остаться?

– Что я, сдурела? Сам напросился.

– И ты, гостеприимно улыбаясь…

Вовсе не улыбаясь, наоборот, очень сдержанно, даже холодно… Все испортила застланная постель, я уже приготовилась сослаться на отсутствие чистого белья… Я удивилась:

– Постель для гостей была застлана? Кто же тебе такую свинью подложил?

– Да Аня, она последней у меня ночевала, а у этих современных девиц просто какая-то мания наводить порядок. Кто-то из них перевернул все в доме и куда-то засунул последние кошачьи мешки. До сих пор не могу их найти.

Я опять удивилась:

– Последние? Ты до сих пор их покупаешь? Не отказалась от пагубной привычки?

– Не отказалась! – с вызовом подтвердила Алиция. – Раз они устраивают аукционы, я и покупаю. Меня всегда специально приглашают, я у них почетная постоянная клиентка. А некоторые из мешков я не удосужилась вскрыть, так и стояли невыпотрошенные. Теперь никак их не найду. Мне и самой интересно, что в них. А в те, которые я вскрыла, засунула свое барахло, так и их куда-то задвинули.

Алиция помахала рукой у уха.

– Комары появились, пошли в дом. У меня ощущение, что я целую вечность не пила кофе. И если ко мне забредет какой мужик, напомни, чтобы я попросила его спилить эти сухие ветки.

Я с готовностью вскочила с неудобного кресла, пособирала со столика пустые стаканы и сигареты и вслед за хозяйкой вошла в дом.

Коты в мешках – единственное хобби, которое Алиция не только одобряла, но и просто обожала. Дело в том, что один или два раза в год датские железные дороги устраивали распродажу на аукционах всех вещей, забытых пассажирами в поездах.

Вещи, за которыми в установленный срок не обратился хозяин, просто как попало рассовывались по мешкам, и на аукционе фигурировал мешок, а не его содержимое, которое было никому не известно. Колготок и стиральных порошков Алиции хватило бы уже лет на двести, но, кроме этого базового продукта, ей попадалось и кое-что поинтереснее: однажды она обнаружила в мешке накидку из чернобурок, как-то с восторгом узрела золотые часы и золотой же браслет, была и отличная шерстяная пряжа, которую она презентовала мне. И чего только не попадалось в этих мешках! Предметы косметики, кофе, письменные принадлежности, электрические лампочки, нижнее дамское и мужское белье (только совсем новое), блузки, свитера, плащи, зонтики, подсвечники – да разве все перечислишь? Ни с чем не сравнимое удовольствие испытывала моя подруга, распечатывая очередной выигранный мешок и радуясь всему, что там находила. Стартовая цена на этих аукционах была очень низкой, а один стиральный порошок уже возместил Алиции все прошлые и будущие расходы.

Мне и самой было бы интересно взглянуть, каких котов таили в себе еще не вскрытые Алицией мешки, но искать их я не собиралась. Сизифов труд!

* * *

Мы уселись за столом, который Алиции пришлось поставить между кухней и гостиной. Хозяйка включила электрочайник, чтобы приготовить кофе.

Впрочем, слово «уселись» тут не на месте. Алиция крутилась у плиты, а я как села, так сразу и вскочила, почувствовав под собой нечто постороннее. Оказалось – иллюстрированный журнал.

– О, красивый! – обрадовалась я. – Откуда он у тебя?

Занятая кофе хозяйка не ответила. Положив журнал на стол, я переключилась на более важные проблемы, продолжив начатый на террасе разговор.