Соколов остановился и прислушался к себе. Стало удивительно тихо и спокойно. Даже начавший было зарождаться страх и тот отступил. Поэтому парень присел в одном из закутков на каменную лавку и принялся разбираться с «котомкой», что всучил ему Менелот. Взял на автомате. Не задумавшись. Зря, наверное. С этими «ушастыми» кадрами всегда нужно держать ухо востро. Так и норовят обмануть или как-нибудь использовать.

Сумка как сумка. Обычная, кожаная, средних размеров. Внутри лежали преимущественно запасы типично эльфийской походной еды и магические амулеты, с которыми Всеволод уже успел познакомиться и научился их использовать. А также бумажный свиток и небольшой тряпичный сверток с какими-то побрякушками.

Осторожно развернув «бумажку» Всеволод вчитался:

«Дорогой Всеволод…

Мне жаль, что так получилось, но к этому все шло. Сильвана не создана для семейной жизни. Вы были очень красивой, но кошмарной парой, бегущей в кровавую бездну. Рано или поздно ты бы не выдержал и произошла трагедия. Но найти в себе силы поговорить с тобой и обсудить проблему я не мог. Даже сейчас, сидя за этим клочком бумаги, я испытываю неловкость и страх, парализующий все мое существо. Дочь… я ее очень люблю… слишком люблю… из-за чего не могу противостоять ее капризам и страстям, даже самым глупым и безнадежным.

Кроме того, я совершил очень нехороший поступок. Знаю, что ты не желал принимать кольцо власти и становиться моим наследником. Знаю, что считал это пустой, глупой и опасной затеей. Знаю, что ты даже возродившись не считаешь… не ощущаешь себя синдаром. Поэтому я был вынужден пойти на хитрость, чтобы избавиться от бремени лорда синдар. Мой отец этим титулом гордился, несмотря на все невзгоды. Я же нет…

Думаю, что ты уже понял — в свертке именно они — регалии лорда синдар. Все, что осталось от них после Великого исхода. Не хочу иметь с ними ничего общего, потому что связываю обладание ими с гибелью моего народа, в котором виню только себя. Мой отец так бы не думал, но именно при нем произошел Великий исход. Как я полагаю, из-за его ошибок, которые он никогда не признавал. Он гордился своим положением. До безумия. До крайности. До потери всякого здравого смысла. Но для меня теперь эти регалии боль. Проклятье. Бездонная пропасть крайне болезненных воспоминаний и обманутых надежд. Тебе же они могут пригодиться там, куда ты попал. Думаю, ты довольно скоро поймешь, почему я отдал их именно тебе, а не уничтожил, как не раз порывался.

Этот мир был запретным для всех нас — высших эльфов. И со дня исхода никто и никогда его не посещал. Во всяком случае я о таких поступках не слышал. Я бы и тебя туда не отправил, если бы не предложение Лас. Думаю, она права. Как и всегда, впрочем. Никому и в голову не придет искать высшего эльфа в мире, который мы так боялись и столь тщательно избегали.

Высшие эльфы зародились в тех краях. Там наша родина. Почему мы ушли оттуда — я не знаю, ибо родился после тех событий, а никто из старшего поколения не рассказывал об этом. Они вообще были немногословны и прожили очень недолго после исхода. Погасшие и скисшие, словно скрюченные старики. Да и вырвалась оттуда лишь израненная горстка мужчин — воинов. Посему я подозреваю какую-то страшную войну. С кем и почему — не ясно. Но с тех пор прошло уже четыре тысячи лет. И, я думаю, у тебя есть шанс выжить.

P. S. Это, наверное, уже не важно. Но именно после Великого исхода был придумал ритуал Полной луны о котором так грезила моя дочь, надеясь на возрождение нашего народа. Мужчины не размножаются промеж себя. Им для того нужны женщины. Вот выжившие и придумали, как рожать чистокровных синдар от дикарок. Мерзкий ритуал, как по мне. Но я сам родился от него, как и моя супруга, а потому не мог противится вполне справедливому требованию дочери.

Спасибо тебе за все. Пойми и прости. Я не мог иначе ни тогда, ни сейчас…

Менелот эт Исиль-Кале сын Таурендила»

Всеволод потер лицо, уронив письмо на пол. Ему стало тоскливо и обидно. Зачем он с ними связался? Чертовы ушастики! Был бы человеком — свалил бы на Землю и забыл все это как страшный сон. Но Лас… да… эта хитрая жопка прекрасно его просчитала и настояла на ритуале анва-арэ не просто так.

Потратив немного времени на жалость к себе, наш герой достал тряпичный кулек и развязал его. Внутри лежало два изящных кольца и два не меньшей красоты браслета — мужской и женский комплекты. Он их видел уже — когда глава Пылающего легиона вытряхнул «побрякушки» вместе с отрубленными головами родителей Сильваны. Однако после возрождения тесть с тещей их никогда не одевали.

Удивительной красоты, надо сказать, были эти поделки. Браслеты очевидно были брачные. Это чувствовалось. Как и поистине великая магия, сокрытая в них. Кольца, выступавшие символом власти, ничем не уступали браслетам в магической силе. Вот только какой? Чуть-чуть подергавшись парень решил пока не надевать кольцо. Красивое. Эффектное. Но нужно было разобраться в обстановке на местах и понять, какие проблемы эта побрякушка может принести.

Все аккуратно свернув и убрав Всеволод решил чуть-чуть вздремнуть. Передохнуть. Потому что, во всяком случае здесь, в тишине склепа, его вряд ли кто-то потревожит. Разве что призраки. Но там, за пределами «каменного мешка», к ним могли присоединиться и дикие животные, и двуногие чудовища.

Однако поспать не удалось. Только он начал погружаться в сон, как услышал отдаленные звуки. Нехорошие такие, явно напоминавшие бой. Выкрики. Звон металла. Глухие удары. Топот. И прочие «прелести» типичные для «масштабной баталии» в подворотне. Благо, что «ослиные лопухи», как он в шутку называл свои уши, слышали прекрасно. Намного лучше человека или иных смертных существ.

Дверь из склепа была обычной каменной плитой. Ни петель. Ни ручки. Закрывалась она, очевидно снаружи, задвигаясь до хорошо различимых упоров. А значит вряд ли открывалась внутрь. Поэтому Всеволод уперся в нее руками и изо-всех сил толкнул.

Что-то хрустнуло, и плита подалась вперед. Но не ровно, а смещаясь в сторону, словно по направляющим.

Яркий свет ударил Всеволода в лицо, и он прищурился, пытаясь к нему привыкнуть. Небрежно смахнул уже не нужного «светлячка».

Секунда. Другая. Третья. И перед ним предстала весьма любопытная картина.

В паре шагов перед ним, на коленях, стояла какая-то девчонка в капюшоне. Но эту позу она заняла не от благоговения. Нет. Было хорошо видно, что она упала. А вот страх в ее странных, желтых глазах плескался неподдельный. Скорее даже ужас.

Шагах в тридцати за ней замерла троица. Воин в кольчуге и надетой поверх нее убогой кирасе. В руке он держал видавший виды одноручный меч и все. Щит прямо напрашивался, но не наблюдался. То ли потерял, то ли забыл, то ли он уже разбит кем-то, то ли еще что-то. И шлема почему-то не было. Вторым был мужчина в доспехе из пришивной чешуи. В руке он держал шестопер. И опять щита как и шлема не наблюдалось, хотя он прекрасно бы и сюда подошел. Третий же явно принадлежал к эльфам незнакомого Всеволоду вида. В отличие от остальных он щеголял в кожаной куртке и был вооружен лишь луком да каким-то кинжалом на поясе.