Книга – это тысячи и тысячи порталов в другие миры между страницами… слова любви и тоски, счастья и печали, вопросы, тайны, судьба. Стопки книг обнимают стены здания и дни моей жизни, одновременно утешая и удушая.

Шестьдесят лет любители книг посещают Книжную лавку на Каштановой улице…

Все это скоро пойдет ко дну из-за моей невероятной некомпетентности.

Вместо печенья чувствую во рту привкус пепла и, обогнув прилавок, кладу его внутрь, рядом с книжкой по маркетингу. Вечером я возьму ее домой – пролистать в поисках вдохновения.

Колокольчик над дверью снова звенит.

Я оборачиваюсь на звук, ожидая увидеть группу ребят, которые приходят по вторникам и четвергам – я радостно назвала их «Писатели будущего».

Но от вида нашего посетителя моя улыбка скрывается в глубине горла, а кофе становится горьким и кислым.

Я молчу и жду, когда он скажет, зачем пришел.

Будто бы я не знаю.

Он смотрит на меня с высоты своего носа сквозь очки со слоновьей оправой. Наверное, ему кажется, что в них он выглядит умнее. За стеклами его зеленые глаза отливают золотом – пугающие глаза кошки, спрятавшейся в тенях.

– Мисс Уиллоби.

Я демонстративно киваю.

– Чарльз Даймонд Блэкбёрн.

В награду за мой сарказм я получаю злую складку между бровей. Но человек, настаивающий на помпезном обращении, заслушивает такое же по отношению к себе. И почему Даймонд? Мама подарила такое имечко? Или он сам так назвался, желая впечатлить кого-то?

Я смотрю на часы. 14:57. Лиза, как водится, ошиблась со временем. Сердце бьется в такт цифровой секундной стрелке. У меня есть три минуты, чтобы убедить Блэкбёрна уйти. Ему нельзя быть здесь, когда придут дети.

Я обхожу прилавок, рукой показывая на дверь.

– К сожалению, сейчас не время. У меня скоро занятие…

– Я не займу у вас много времени.

Все в нем раздражает меня. Его седеющие волосы и невероятно дорогая стрижка, подстриженная в салоне бородка, белый треугольничек платка, выглядывающий из кармана пиджака.

Я выпрямляю спину, вздрагивая, будто у меня по спине ползут насекомые.

– На самом деле вы нисколько не займете, потому что разговаривать нам не о чем.

– О, боюсь, что это не так. На днях я узнал удивительные новости от городской налоговой службы.

Я поджимаю губы, стараясь унять пулеметную очередь, с которой его слова повторяются в моей голове.

Он хищно улыбается, и ряды зубных коронок блестят, как надгробия из слоновой кости.

– Я был очень удивлен, мисс Уиллоби, но поскольку я часто общаюсь с господами из налоговой, рано или поздно я бы узнал о вашем положении.

Словоохотливый. На моей ментальной доске с полароидами фотография Блэкбёрна подписана этим словом, по старой привычке я ищу для всех идеальное определение. Я не могла выбрать между «словоохотливый» и «многоречивый», но первое мне больше нравится по звучанию.

– Вижу по вашей реакции, мисс Уиллоби, что о ваших проблемах с налоговой вы осведомлены.

Я хватаю с прилавка тряпку, воняющую лимонным полиролем, и вдавливаю ее в деревянную поверхность, будто я леди Макбет, смывающая с рук вину. Ткань цепляется за царапину у выступа.

– Я справлюсь с магазином без вашей помощи. – Я вырываю нити из деревянного плена и провожу пальцем по трещине. Она становится больше? Неужели она будет расти как волшебное проклятие и расколет весь прилавок?

Блэкбёрн усмехается, как злодей из мультфильма, демонстрируя все свои коронки:

– Я пришел не для того, чтобы давать советы, и вам это прекрасно известно.

Это правда.

Я кидаю тряпку на прилавок и смотрю прямо на пепельно-серый пиджак в тонкую полоску, как заключенный на расстрельную команду.

– Я обещала Ба.

Я ее не подведу. Не после всего, что эта чудесная женщина для меня сделала, особенно не сейчас. Холод сковывает спину прямо.

Ба доверила мне свое наследие, как передают раненую птицу, просят позаботиться о ней, вылечить.

Если б я только знала, что делать.

Он смеется невесело и снисходительно.

– Вы молоды, мисс Уиллоби. Если бы здесь была Элизабет…

– Не говорите о ней так, будто знаете ее. Она бы ни за что не продала магазин.

Лиза появляется из комнаты, проскальзывает ко мне, поправляя черно-желтый шарф, и цвета внезапно напоминают мне полицейскую ленту.

– Мистер Блэкбёрн! Не заметила, что вы зашли. Какая приятная встреча. – Пальцы заправляют прядь волос за ухо.

Я вдыхаю сквозь сжатые зубы:

– Я справлюсь, Лиза.

Лиза проводит рукой по витрине.

– Не хотите печенье? Они только из печи, а вам не повредит перекусить.

– Нет, спасибо, дорогая, – Блэкбёрн похлопывает себя по пуговицам пиджака, – слежу за фигурой.

Лиза смеется – я не помню, чтобы она издавала такие трели по другому поводу.

– О, вам не о чем беспокоиться.

Я встаю между ними и смотрю прямо в кошачьи глаза Блэкбёрна – одно из явных преимуществ высокого роста.

– Окей, если вам больше ничего…

– Мисс Джонсон из налоговой милостиво сообщила мне во всех подробностях, что с вашего последнего уведомления истекло достаточно много времени.

Снова звенит колокольчик, и в магазин вваливается поток школьников, толкаясь и смеясь.

Я хватаю его под локоть и веду к двери:

– Благодарю вас за визит, Чарльз Даймонд Блэкбёрн, и за то великое множество сформулированных, составленных и произнесенных слов, которыми вы милостиво уведомили меня обо всем, что мне и так известно. Но, как видите, у меня дела.

Я выталкиваю его из еще открытой двери на тротуар. Ни в коем случае я не могу позволить ему сказать хоть словом больше в присутствии учеников. Я так старалась создать между нами хрупкое доверие, необходимое для творческого полета, а если они узнают правду, то я их больше не увижу. Не говоря уже о том, что мне нужна та небольшая сумма, которую школа платит за программу.

Блэкбёрн с шумом втягивает воздух и поднимает выщипанные брови в ответ на оскорбление – то, что я выставила его на улицу. Сомневаюсь, что он понял мою насмешку над его стилем речи. Он встает на тротуаре.

– Мисс Уиллоби, возможно, вам стоит меньше времени уделять книжкам и детям и больше – вашему бедственному положению. Даю вам последний шанс принять мое предложение. Боюсь, вы скоро пожалеете, что не поспешили извлечь возможную выгоду из вашей безнадежной ситуации. Это место – не святыня, и потом, продажа – не самый плохой вариант.

Неужели я слышу завуалированную угрозу?

Скрестив руки на груди, я не свожу с него глаз:

– Для меня – нет.

– От того, что вы игнорируете правду, она никуда не исчезнет, мисс Уиллоби.

– Возможно. А если