— Тогда пусть твоим следующим проектом станет успех, — ответил я. — Может, займешься наукой успеха?

В моем вопросе была изрядная доля шутки, но стоило озвучить его, как мы оба поняли, что это может быть весьма интересно. Почему бы не применить наши методы к исследованию успеха? Казалось, изучать его — все равно что изучать стихийные бедствия. Мы могли довольно точно предсказать траекторию движения урагана, изучив большой объем данных и использовав их в качестве вводных для моделей погоды. Такие прогнозы очень важны для разработки плана реагирования. Жители населенных пунктов, находящихся прямо на предполагаемом пути урагана, смогут заранее скрыться в убежищах, а остальные — приготовиться к дождям и купить зонтики. Мы не сомневаемся в точности прогноза, хотя всего столетие назад прогнозирование шторма показалось бы колдовством. Почему мы не можем точно так же прогнозировать успех? В конце концов, данные, собранные в неожиданных сферах и пропущенные сквозь сложные математические модели, и сегодня могут казаться фантастическими.

* * *

Мы начали с малого и сосредоточились на конкретной сфере: успехе в науке. Мы понимали, что в цифровую эпоху имеем доступ к огромному объему подробных данных: каталоги научных работ по нашей дисциплине стали составлять более века назад. Почему бы не рассмотреть под микроскопом саму науку? В этом проекте мы задались целью ответить на ряд самых сложных, фундаментальных вопросов: что приводит к успеху? Как его измерить? Почему некоторые мои кумиры — великие ученые, открытия которых обогатили мою жизнь, — остаются в тени, почти не появляясь в поисковой выдаче Google? И почему другие ученые, работы которых не отличаются качеством и новизной, становятся настоящими звездами?

Вскоре мы начали замечать закономерности в данных и вывели формулы для прогнозирования будущих результатов работы, которую проводим мы сами, наши коллеги и даже конкуренты. Как я расскажу далее, мы можем перемотать вперед всю карьеру ученого, чтобы определить, какой вклад он внесет в науку, и понять, оценят ли его миллионы или лишь несколько единомышленников в рамках и без того довольно узкой дисциплины. Мы также разработали алгоритм, чтобы точно прогнозировать, кто именно из сотен ученых, работавших над научным открытием, получит наибольшее признание. Забегая вперед, скажу, что им редко становится тот человек, который выполняет львиную долю работы.

Какой результат удивил нас сильнее всего? В автосалоне Toyota штата Алабама мы нашли водителя подменного автомобиля, которому по непонятной причине до сих пор не вручили Нобелевскую премию. И он лишь один из многих любопытных персонажей, которых мы встретили, пытаясь понять успех. Среди них также был парень, который с помощью краудфандинга собрал 10 000 долларов за восемь минут; гоняющий на «Харлее» исследователь успеха, обожающий бродвейские мюзиклы, и бывший океанограф, ставший виноделом. Он открыл мне неприглядную истину, заставившую меня изменить свой подход к выбору вина.

Мы завершили первый проект по науке успеха за два года, и его результаты привели к появлению множества новых вопросов, достойных исследования. Итоговая статья — первая в карьере Дашуня в качестве ведущего автора — была опубликована в самом престижном научном журнале Science. Мы оба были ошарашены: мы начали с катастрофы, а пришли к успеху.

* * *

Я с упоением узнавал все больше о собственной области науки, и вскоре стало понятно, что мы можем применить тот же метод для исследования успеха в других областях. Действуют ли те же самые закономерности в спорте, искусстве, продажах? Можно ли предсказать, какой телесериал или какая книга станет сенсацией так же, как мы предсказываем успех новых научных открытий? Можем ли мы спрогнозировать карьеру в бизнесе таким же образом, как карьеру в науке? Что, если закономерности, которые мы наблюдали при изучении успехов и провалов ученых, помогут нам открыть глубинную истину, применимую к каждому из нас? Что, если набор математических инструментов покажет, что успех во всех сферах подчиняется универсальным законам?

Честно говоря, выдвигать такое предположение было рискованно. Бегло ознакомившись с существующей литературой об успехе, занимающей целую стену в моем любимом книжном магазине, я заметил, что в основном в этих книгах печатали мотивирующие фразы и истории из жизни. Объективные теоремы и четкие эмпирические данные можно было обнаружить исключительно в отделе научной литературы.

Однако эти книги также сказали мне, что люди очень хотят понять, что определяет успех. Многие из нас ломают голову над этим вопросом. И не зря! Успех не просто фундаментальный аспект человеческого опыта — как практического, так и духовного, — но и ключевой показатель качества жизни. Очень важно, преуспеваем ли мы в работе и собственных хобби. Совершая открытие, создавая произведение искусства или разрабатывая новое устройство, мы хотим быть уверены, что оно повлияет на мир. Мы каждый день гадаем, где проходит граница между успехом и провалом, планируя собственное будущее или подготавливая детей ко взрослой жизни. Если бы мы могли найти закономерности успеха во многих областях, тогда смогли бы, вероятно, и понять все то, что слишком часто списываем на волю случая.

Воодушевленный этой возможностью, я поставил сотрудникам своей лаборатории сложную задачу: выявить количественные законы успеха. Каждая история успеха оставляет информационный след. Я надеялся не только изучить эти следы, но и выявить закономерности, которым подчиняется успех, и их движущие силы. Именно этим мы и занялись, дотошно собирая информацию из множества сфер — искусства, науки, спорта и бизнеса — и анализируя ее в широком контексте. Мы приобрели массивные базы данных, содержащие все когда-либо написанные научные статьи, чтобы проследить карьеру всех публикуемых ученых на протяжении целого века. Мы оплатили доступ к данным о еженедельных продажах книг в США, и эта информация помогла нам изучить коммерческий успех каждого писателя вне зависимости от жанра, в котором он работал. Нам предоставили доступ к сведениям о выставках, проходящих в музеях и галереях по всему миру, и это позволило нам воссоздать путь всех современных художников и выявить скрытые сети, обеспечившие успех некоторым из них. Мы проанализировали огромные объемы данных об успехах в спорте, бизнесе и инновациях. Затем мы поместили все это под количественный микроскоп, над созданием которого сотрудники нашей и других лабораторий трудились на протяжении двух десятков лет. Мы взяли инструменты — проверенные десятилетиями работы специалистов по компьютерным наукам, физиков и математиков, желающих раскрыть секреты Вселенной, излечить генетические болезни или научиться за миллисекунду находить ценную информацию среди миллиардов веб-страниц, — и с математической точностью применили их к огромным базам данных, демонстрирующим, как мы добиваемся успеха и реагируем на него. Чтобы лучше изучить потенциал исследования в новой сфере, мы организовали симпозиум[2] по науке успеха, который состоялся в Гарвардском университете в мае 2013 года. Поделиться результатами своей работы приехали более сотни исследователей — от социологов до бизнес-профессоров. Объединив усилия, мы внезапно выявили серию закономерностей, которые определяют успех в большинстве сфер человеческой деятельности.