торговли людьми – всё было сделано так, чтобы население желало добровольно сдавать свою жизненную энергию.

В официальной истории правда о проблемах с болезнью бессмертных сглаживалась, а за подобное “донорство нескольких лет жизни” было обещано вознаграждение для каждого желающего. Население, в основном своём, желало деньги, потому обещание легко выполнялось.

Нужда настолько сильно пропиталась в человеческие жизни, что за место для “донорства” приходилось занимать очередь.

Бабушка Роберта, несмотря на бедность, учила внуков человечеству и радости в мелочах. “Нет счастья в деньгах. Это лишь блаж. Легких денег не бывает, а тратить своё время на подобное не стоит – это низко.

С возрастом я понимаю, что нашей жизни просто ничтожно мало. Я понимаю, что жить мне осталось немного, и понимаю, что этого мне недостаточно – я бы прожила ещё одну такую жизнь. Пусь в нищете. Пусть так. Но это моя жизнь. Цените то, что имеете. Время скоротечно.” – говорила так бабушка, когда родители Роберта, да и сами внуки желали пойти отдать несколько лет своей жизни, чтобы улучшить своё материальное положение.

Увы, но жажда лучшей жизни заставило пойти на это не только родителям Роберта, но и, в дальнейшем, старшему брату, однако положение не улучшалось – нужда заставляла думать только о себе. Получив желаемое, они не посмели навестить бабушку и Роберта.

Пожилая женщина тяжело переживала обиду, она не могла поверить, что всё её воспитание было напрасно, однако Роберта она учила тому, что близких стоит понять и не держать на них зла.

Через тринадцать лет, после того как старший брат покинул их дом, Роберт стоял в очереди на “донорство”. Бабушки уже давно не стало, нужда заставляла ещё больше урезать свои потребности, однако и это не заставило бы мужчину пойти на подобный шаг.

“Я делаю это ради дочери. Ради неё. Бабушка бы меня поняла. Я делаю это не для себя, а для дочери. Я не исчезну из её жизни так, как это делали мой брат и родители. Бабушка, если ты всё-таки где-то существуешь, ты простишь мою слабость. ” – так думал Роберт, ожидая свою очередь. Перед ним оставалось ещё три человека.

4 Глава

“Нас презирают! Мы живём в ужасных условиях! Посмотри на наших соседей!

Я с их главой семейства общался на равных. Он был мне другом, а теперь, когда он пошёл на “донорство” и получил деньги, не желает общаться со мной.

Он не хочет меня видеть! Перестал выходить на работу. Ну конечно, он же сейчас богат! Так мало того, я пришёл к нему домой. Нет, не просить денег в долг. Нет! Я переживал его резкое исчезновение. Так его жена меня не пустила и сказала, что они вообще надумали уезжать отсюда.

Они уехали, а он, сволочь зазнавшаяся, даже не вышел со мной попрощаться.

Ты понимаешь? Мы рвань. Те, кто получает деньги, не хотят не то что возвращаться к прошлйо жизни, но и с такими как мы, общаться!

Какое унижение я испытал, когда жена моего друга, с которым буквально несколько дней назад душевно общались, кривила нос и даже шанса не дала на общение.

А он? Спрятался за юбкой. У него духа не хватило выйти ко мне и поговорить!

Всё. Надоела мне эта жизнь!

Я тоже пойду на “донорство”. Я не хочу больше испытывать на себе этот взгляд, будто я настолько отвратителен.

Работа скоро меня угробит. Я получаю ровно столько денег, сколько надо, чтобы не умереть с голода! Я хочу большего! Мне надоела такая жизнь!” – так старший брат покидал родной дом, отстаивая своё желание.

Бабушка умоляла его не делать этого, однако брат не желал её слушать. Больше его никто не видел.

“Все, кто получал желаемое, не возвращались к привычной жизни. Переставали общаться с людьми. Понимаю, больно смотреть на тех, кто предпочитает жить в таких условиях, когда есть шанс, но…почему-то мне кажется, что бедными остаёмся не мы, а они.” – так говорила бабушка, когда вестей от брата не было уже больше недели.

“Неужели он настолько обижен на меня за то, что я не позволила вам жить в богатстве? Или из-за родителей? Или он так сильно брезгует нами? Мы же одна семья. Я его не так воспитывала. Это был совсем другой мальчик. Чуткий, добрый, отзывчивый. Неужели ему настолько сильно желалось богатство?” – говорила бабушка перед своей смертью.

Роберт знал, что старший брат был любимцем бабушки, однако мужчина не испытывал чувства ревности. Жизнь сложилась таким образом, что все, кто был так дорог бабушке, покинули её, за исключением самого Роберта.

Он уже успел найти себе женщину и принял её дочь. А затем, судьба лишила Роберта его единственной любви – жена умерла от осложнений пневмонии. Бабушка помогала растить девочку и считала её своей правнучкой. Она утешала её от горя утраты, однако, всё же время от времени, женщина вспоминала своих близких и вновь задавалась вопросом, почему всё так сложилось.

Она была доброй, слегка наивной женщиной, мечтавшая о большой и дружной семье, но почему-то в конце своего жизненного пути у неё остался только один внук и правнучка.

После того как бабушка покинула этот мир, у Роберта появилось больше времени, чтобы работать. Он желал обеспечить своей дочери как можно более легкую и сытую жизнь. Однако, позже, Роберт станет винить себя в том, что случилось с его дочерью.

Девочка была умная и самостоятельная, однако, после смерти матери и, в дальнейшем, и бабушки, напрочь отказывалась бывать дома одна.

После школы она прибегала домой, разогревала нехитрый обед и, складывая всё в термосумку, бежала на работу к Роберту, чтобы вместе с ним провести время за едой, а затем, пока отец был занят работой, девочка делала уроки и общалась с коллегами отца. Все умилялись жизнерадостной девочке и принимали как обыденность её ежедневное присутствие.

После того как Роберт заканчивал свою смену, они вместе с дочерью отправлялись на рынок или же сразу домой.

В один из таких дней на работе Роберта случилось несчастье. Трос с грузом обвалился и только чудом лишь задел девочку, которая, как обычно, сидела в укромной месте, среди груд металла, и занималась своими делами. Последствия всё равно дали о себе знать: несмотря на то, что девочка осталась жива, она с трудом могла ходить.

Работа Роберта не могла выплатить компенсацию, потому что нахождение девочки на предприятии было незаконно, к тому же больше из работников никто не пострадал. За