А вдруг кто-нибудь да продает?..

Она прошла через огромную, прекрасно обставленную гостиную, где бархатные портьеры, тяжело нависающие над окнами, ужасно портили вид величественной океанской стихии. Ни на что уже не надеясь, Шелли перешла в последнее крыло дома.

Первую дверь по коридору, видимо, покрасили в белый цвет и отделали позолотой совсем недавно. Пожав плечами, Шелли распахнула ее.

То, что она увидела за дверью, оказалось настолько неожиданным, что у Шелли на мгновение перехватило дыхание. Выходит, кто-то в этом доме все же вел борьбу за живое, дышащее пространство — крохотный островок посреди всего этого французского псевдостаринного совершенства.

Шелли улыбнулась и тихонько рассмеялась. «Наконец-то! — с радостью подумала она. — Братья по разуму!!!»

И впрямь, подделки под Людовика Четырнадцатого были здесь почти полностью погребены под разбросанной в беспорядке одеждой, всевозможными играми и предметами непонятного назначения. К стенам были прикреплены кнопками постеры с изображениями свирепых древних варваров в полном боевом облачении и с какими-то магическими атрибутами. Причем прикреплены криво. Концы бархатных портьер кто-то безжалостно заткнул за стержни карнизов, на которых держалась вся эта тяжелая драпировка. После скучных предшествующих комнат это пространство — живое, оккупированное, очевидно, врагом всяких запретов и ограничений, — выглядело довольно эффектно.

Ящики шкафа для одежды, покрытого изысканной инкрустацией, были выдвинуты наружу, выставляя на всеобщее обозрение кучи носков и смятых теннисок. Покрытая навесом-балдахином кровать была не убрана. Бархатное постельное покрывало нежно-голубого цвета валялось, скомканное, на мягком белоснежном ковре, устилающем пол; на этом покрывале стояла пара порядком изношенных кроссовок с прочно въевшимися зелеными пятнами от травы.

В водруженном на грязный позолоченный столик стеклянном террариуме грелась на солнце черепаха величиной со здоровенное блюдо. На полу, в темном углу комнаты, стоял еще один террариум. Крышка его была приоткрыта, и он пустовал.

Дрожа от возбуждения и любопытства, Шелли внимательно разглядывала комнату. Наконец-то она нашла в этом доме человека, который идет по жизни с гордо поднятой головой, ничего ни от кого не скрывает и не хочет скрывать. И не нуждается ни в каких ярлыках и табличках.

Одна-единственная комната, где живет единственная личность, работать с которой будет сплошное удовольствие.

«Сейчас ведь так мало подобных людей, — с грустью подумала Шелли. — Независимо от возраста — их очень мало. А человеку, который здесь живет, я дала бы между где-то двенадцатью и восемнадцатью годами… Почти ребенок».

Она с одобрением взглянула на компьютер, стоявший на изысканном бюро. Коробки с дискетами громоздились на сложенных в кучу комиксах и книгах, среди которых явно преобладала научная фантастика. На двери стенного шкафа висела афиша, изображающая сцену из «Звездных войн» — старого сериала. Телевизор с видеоприставкой опутывали бесчисленные провода. Вокруг в беспорядке валялись кассеты и пульты дистанционного управления.

Довершал всю эту картину стереомагнитофон с огромными колонками — должно быть, они усиливали звук так, что его вполне мог бы слышать сам Господь Бог.

Шелли уже начала составлять в уме список основных деталей, которые она с удовольствием добавила бы; к интерьеру комнаты. Прежде всего она вспомнила картину, висящую сейчас в ее собственном доме, — современное полотно, изображающее поединок святого Георгия со змеем. Она бы прекрасно сочеталась с изображающими варваров постерами и валявшейся повсюду научной фантастикой. Эта картина, казалось, излучает силу и загадочность, описывает поединок добра и зла, жизни и смерти — одним словом, все те крайности, зачастую опасные и кровавые, которые так обожают подростки.

Кроме того, при виде изображенного на полотне дракона у кого угодно независимо от возраста и характера волосы встали бы дыбом от страха. Могучие мускулы чудовища отливали золотистым металлическим блеском, злые глаза горели, как алмазы, а острые зубы и когти лап несли в себе смерть. Сразу было видно, что святой Георгий борется не на жизнь, а на смерть…

«Несомненно, эта картина очень подошла бы сюда, — решила Шелли. — Однако мебель в стиле Людовика Четырнадцатого отсюда нужно непременно убрать. И точка. Хотя… вся эта цветовая гамма… В принципе можно найти даже приемлемое сочетание всего этого великолепного, просто восхитительного беспорядка с меблировкой а-ля Джо-Линн».

Мысленно Шелли уже начала работать, постоянно помня об ограничениях, заранее оговоренных клиентом. Используя голубой, белый и золотой цвета, которые преобладали в предыдущих комнатах, можно было бы найти вариант относительно плавного перехода от французской изысканности к этому варварскому великолепию, сделав цветовую гамму более насыщенной и интенсивной. А позолота пусть перейдет в неброский металлический отлив, характерный для современной техники.

Эта мысль придала ей сил и решимости. Улыбаясь и радостно пританцовывая, Шелли еще раз обошла комнату. Царящий кругом беспорядок был на удивление искренним и даже уютным — он дышал жизнью. Освеженная этой новизной, Шелли вышла и по небольшому коридору направилась обратно в гостиную, теперь уже вполне готовая к выполнению желаний и замыслов своего заказчика.

Где-то рядом послышались голоса — свидетельство того, что она уже не одна в доме. Прислушавшись, Шелли различила профессионально поставленный голос бывшего ученика драматической школы, а ныне ее партнера по бизнесу Брайана Харриса. Он разговаривал с Джо-Линн Каммингс. Недавно та развелась с человеком, деньгам которого мог бы позавидовать сам легендарный царь Мидас (Мидас — легендарный фригийский царь. Согласно греческому мифу, Мидас был наделен Дионисом способностью превращггь в золото все, к чему бы он ни прикасался.). Легкий, негромкий — что-то, среднее между шепотом и вздохом — голос Джо-Линн полностью соответствовал меблировке в стиле Людовика Четырнадцатого.

В самом конце коридора, проходя мимо огромного зеркала в позолоченной раме, Шелли мельком взглянула на свое отражение. В свои двадцать семь она научилась трезво, без всяких иллюзий оценивать себя, как, впрочем, и других представителей человечества, включая мужчин.

Особенно мужчин.

Пять лет назад Шелли развелась с мужем и с того времени привыкла смотреть как на себя саму, так и на происходящее вокруг без всяких розовых очков. Поняв, чего она хочет от себя и от жизни, Шелли с головой ушла в работу. Теперь у нее было собственное дело, и всего она достигла исключительно благодаря своим навыкам, талантам и дисциплине. Всеми своими успехами она была обязана только самой себе — и больше никому.

В частности, никому из мужчин.

— А, вот и ты, — обратился к ней Брайан. — Джо-Линн как раз говорила мне о греческих статуях, которые она недавно видела в Лувре.

Ее младший партнер по бизнесу — светло-пепельный блондин — был чуть выше ее ростом. Стройный и такой же, как она, худощавый и изящный.