Ей казалось, что он не сможет шокировать ее еще больше, но у него получилось. Гордейчик заговорил с ней, и это были не те слова, которых она ожидала.

— Где мой сын? — прохрипел он.

— Что? — с трудом произнесла Аля.

— Где… где он?! Что происходит?!

И это он у нее спрашивает?!

Сына Гордейчиков, Дениску, она видела только один раз. Симпатичный пухлый малыш вышел на лестничную клетку из приоткрытой двери квартиры — и все крики сразу утихли, при нем родители не скандалили. Больше Аля с ним не встречалась!

Однако Гордейчик то ли не помнил этого, то ли вообще не осознавал до конца, что происходит.

— Где мой сын?! — повторил он.

— Я не знаю! Пустите меня! — потребовала Аля.

Отпускать ее он точно не собирался. Гордейчик сжал ее крепче, приподнял над полом и с силой тряхнул, словно желая доказать, что ей лучше перестать притворяться и сейчас же отдать ему сына. А ведь она хрупкой тростиночкой не была, не каждый мужчина бы ее поднял, не говоря уже о том, чтобы вот так трясти!

Он мог с такой же легкостью свернуть ей шею. Эта мысль наполняла сердце Али животным ужасом.

— Помогите! Кто-нибудь!

— Где мой сын?! — не унимался Гордейчик.

— Не знаю! Откуда мне знать? Наверно, с вашей женой!

Это простое, казалось бы, предположение шокировало его не меньше, чем Алю — его нападение.

— Нет… — прошептал он. — Он не может быть с Машкой, не должен! Машка мертва… Я убил ее? Я?..

Наверху защелкали замки, начали открываться двери. Похоже, шум и крики наконец-то привлекли внимание соседей! Это вернуло Але надежду, что все еще будет хорошо, и она с новыми силами закричала:

— Помогите мне! Спасите!

Гордейчик все еще держал ее, но уже не смотрел, словно и забыл, на кого набросился. Его лицо было пустым, казалось, что его мысли не здесь, а где-то далеко. И все равно подоспевшим соседям было нелегко освободить Алю: руки Гордейчика сжались, будто в спазме, он никак не желал отпускать случайную жертву. Потребовались усилия трех мужчин, чтобы оттащить его в сторону. Получилось неловко: Аля не удержалась на ногах, упала, поспешила отползти подальше. Она забыла и про свою сумку с рассыпавшимися объявлениями, и про все на свете, ей просто нужно было защититься от этого психа.

Женщины, выглянувшие из соседних квартир, спрашивали ее, что случилось, почему Гордейчик напал. Что она могла ответить? Да ничего, она с ним не говорила, даже не видела его, пока он не набросился на нее!

У него на руках была кровь.

Он говорил о том, что убил свою жену!

Вспомнив об этом, Аля обнаружила, что кровь осталась и на лестнице — похоже, она капала с рук Гордейчика, когда он спускался. Все это ее не касалось, ей хотелось, чтобы ее оставили в покое. Но она слишком хорошо помнила, что в квартире сейчас слепой ребенок и, возможно, пострадавшая женщина!

Поэтому Аля, пока неспособная говорить, молча указала на алый след. Соседи пошли туда, к квартире Гордейчиков, и Аля последовала за ними. Она не до конца понимала, что делает, ей просто нужно было знать, что там случилось.

В коридоре и прихожей крови было больше, но все это были или капли, или размазанные следы: похоже, Гордейчик то и дело опирался на стены, чтобы не упасть, его шатало. В квартире не было ни намека на погром или следы борьбы. Но и людей тоже не было! Только тишина…

Возле гостиной крови было больше всего, Але даже показалось, что она чувствует специфический сладковатый запах. Она остановилась в коридоре, под ней просто ноги подкашивались, она не могла на это смотреть!

Зато другие могли. Алю грубо оттолкнули в сторону, и она, оставшаяся в коридоре, услышала испуганные голоса из комнаты.

— Боже мой!

— Все-таки убил он Машку… Вот ведь… Как же…

— А где мальчишка их?

— Тут нет…

— Он же не видит ничего, куда он денется?

Вспомнив о мальчике, соседи, пусть и потрясенные случившимся, попытались его найти, обыскали и квартиру, и подъезд, и подвал, даже двор проверить успели до приезда полиции.

Бесполезно. Маленького Дениса нигде не было.

Дмитрий Аграновский был вынужден признать, что теперь он живет на работе. Потому что только эта жизнь у него и осталась…

Как странно: то, что было построено за много лет, важное, бесценное, развалилось на части всего за пару разговоров. Он всегда был уверен, что семья должна стоять надо всем остальным, что уж он-то не допустит тех нелепых ошибок, которые обычно рушат браки и оставляют детей без отца. Его близкие обязательно будут счастливыми, потому что он должен этого добиться, обязан просто!

Но жизнь не всегда готова соответствовать планам на нее. Да, он придумал себе идеальную семью и свод правил, которые помогут получить ее и сохранить. Но все это не сделало его счастливым, и однажды он принял неверное решение, за которое пришлось платить.

Ему не было и сорока, когда он мог с уверенностью сказать, что у него есть всё. Он преуспел на любимой работе: начал неловким интерном, которому доверяли самые безнадежные, грязные и неприятные дела, а стал уважаемым судмедэкспертом, к мнению которого прислушивались. Его имя знали, его уважали, он мог позволить себе не проводить сутки на работе, он стал уделять больше времени отдыху и семье.

Это казалось ему справедливым: его жена, которую он встретил еще в студенчестве, ко всему относилась с пониманием, она поддерживала его, подарила ему двух замечательных детей. Она не упрекала его за поздние возвращения и работу по праздникам, Мила и сама была врачом, она предпочитала не тратить время на подозрения и пустую ревность. Именно благодаря ее спокойствию он смог добиться всего куда быстрее, чем его коллеги, которых дома ждали скандалы и вечное недовольство. За это он обожал Милу и был уверен, что никогда не обидит ее. Дмитрий никому не признался бы в этом, но сам себя он считал чуть ли не образцовым человеком: все его решения были правильными.

Ему важно было в это верить, и далеко не ради самолюбования. За спиной у него постоянно маячил призрак отца — жестокого серийного убийцы. Дмитрий боялся стать таким. Поэтому ему важно было каждый день напоминать себе, что ему не передалась «дурная кровь», что он — нормальный, и его работа — это один из способов восстановить справедливость. То есть, вроде как компенсировать миру зло, принесенное его отцом.

Но если насчет себя Дмитрий был уверен, то младший брат вызывал у него серьезные опасения. Леон был гораздо больше похож на отца, он отличался его силой — и его взрывным характером. Это Дмитрий считал тревожными звоночками, дефектами, которые надо исправить. Поэтому он проследил, чтобы Леон нашел приличную работу и женился на прекрасной женщине. Разве не это — гарантии простого человеческого счастья?