Поднимаю на него глаза и говорю не деловым тоном. В голос прокрадывается личное. Господи, сколько дней после той ночи я мечтала, что он найдет меня и крепко, как тогда, обнимет. Глупышка.

Сейчас мне двадцать девять, а не двадцать три. У меня любимое дело и сотрудники, которые на меня надеются. Я плачу им чуть выше по рынку за старание и верность. У ребят ипотеки, кредиты.

- Мое предложение бессрочно. Думай, - напоминает о себе Волков.

Я лишь в прострации качаю головой. По-разному я представляла эту встречу, но только не так. Хотя умом поняла еще тем утром, оглядев квартиру, что этот мужчина слишком статусен, богат для меня. Вероятно, имеет кучу поклонниц. Я в прямом и переносном смысле проснулась от сказочного сна. Собралась, он дал мне водителя.

Сам спешил по делам. А я даже не помню, как сидела в дорогой тачке. Очнулась, когда мы влетели в аварию. Слава богу, никто не пострадал. Я побежала к метро и навсегда потеряла связь с тем днем. С мужчиной тоже.

- Мне не нужны такие предложения, - говорю, не поднимая глаз.

А какие-то нужны… Боже, Кира, приди в себя!

- Ладно, на сегодня хватит, - подводит итог Волков, и я готовлюсь попрощаться. Но он не встает. - А теперь поговорим о нас.

Если до этого я торчала перед ним словно официантка, теперь решаю сесть. Мои ноги могут просто не выдержать момента.

- Что… Что вы имеете в виду? - опускаюсь напротив в светлое креслице, модель которого выбирала как-то целый день.

Здесь вообще каждая деталь в прямом смысле выстраданная. Я придавала значение всему. Петр снова улыбается одними губами.

- Ты ведь узнала меня? Хватит уже выкать.

Вдох-выдох.

- Конечно, узнала, - как будто сдаюсь, - но что это меняет?

- Нужно прояснить некоторые нюансы.

Волков не склонен манерничать. Нет, ведет он себя в целом воспитанно. Я не слышала от него грубого слова или обидного замечания в свой адрес. Но некоторые вещи он может сказать прямо. Вот как сейчас. Или когда в прошлую встречу велел мне подобрать сопельки, вспомнить, сколько мне лет, и сколько у меня еще может быть возможностей. Эта его манера общения встряхивает.

Надеюсь, сейчас меня тряхнет не слишком сильно.

- Я тебя слушаю, - прошу начать.

Волкова не нужно упрашивать.

- Не думай, что раз у нас было, я буду вести себя неуважительно по отношению к тебе. Считать, что мне многое позволено. Хоть я и не вижу смысла общаться так, как будто мы незнакомцы.

- Но мы ведь и правда толком не знакомы! - не выдерживаю. - Я даже фамилию твою не знала до сегодняшнего дня!

- Мы видели друг друга без одежды. А это хоть немного, да сближает, - он усмехается, а я беспомощно краснею, - для некоторых мужчин женщина после такого остается некой собственностью, своей.

- Я, значит, для тебя своей не осталась?.. - надеюсь, вздохнула я не слишком горько.

Не могу спокойно вести такой разговор.

- Я всего лишь хочу сказать, что ты можешь ни о чем не волноваться, - не отвечает он на прямой вопрос.

- Конечно, ты всего лишь хочешь покончить с моим бизнесом!

Весь нерв этого утра вырывается вместе с фразой. Хотя ни как бизнесмен, ни как женщина я не имею права на претензии. Умом я это понимаю! Умом… Сердце же трепыхается.

- Точечный бизнес сейчас в принципе не в лучшем положении.

Волков говорит спокойно. Я потираю запястье и тоже стараюсь прийти в равновесие.

- Хорошо, я тебя услышала, - встаю.

- Ты замужем?

Я снова плюхаюсь на кресло. Так как-то безопаснее выдерживать это удивительное утро.

- А какая разница?

Смотрю в голубовато-серые глаза напротив и не без удовольствия замечаю – наконец, и Петр Сергеевич смутился. Не сильно, конечно. Но взгляд его дрогнул, и кадык последовал за ним. Щурюсь, жду ответ.

- Хм, для дела разницы нет. Но все же? - стоит на своем.

- Нет, я не замужем! - в конце концов, я не стыжусь этого факта. - А ты женат?

Владик говорил что-то о его разводе. Но мне сейчас хочется снова выбить его с позиции хозяина положения. Однако тут Волков остается спокойным.

- Нет. Уже проходил это, спасибо.

Намек мне не раскатывать губу? Хотя этот мужчина сказал бы в лоб.

- Так часто рассуждают после развода. Но потом миг - и защитная стена рушится. Не зарекайся.

Видит бог, я имею в виду не себя! Лишь до странности хочется с ним поспорить.

- В ней уже появлялась трещина, - Волков опускает глаза на ладони, - в стене, я имею в виду. Но судьба не дала ей развалиться. Стене.

Он поднимает брови, смотрит на меня. В глазах ироничный блеск.

- Ты не производишь впечатление плывущего по течению человека, - говорю искренне.

- Ты права, - Петр не спорит, - но иногда нужно обращать внимание на знаки. Да и никакого выбора там не было. Хм… А ты изменилась, кстати. Стала смелее. Дай мне свой номер телефона.

Кажется, я слышу, как громко хлопают от удивления мои ресницы. В короткую реплику он столько всего собрал.

- Зачем?! - только и могу выдохнуть.

- Не для личных целей, - почему его глаза как будто не согласны со ртом… - Я подумаю над выгодным предложением для тебя. И дам знать.

Мои официальные координаты есть в сети. Но я не ломаюсь. Вообще надо бы выдавать поменьше эмоций. Еще решит, я покушаюсь на его оберегаемую стену.

Волков заносит номер сразу в брендовый смартфон. Прощается уже без шоковых фраз. Я вместе с ним поднимаюсь из-за столика, говорю о свидании и смотрю в крепкую спину. Серая рубашка словно пошита на заказ. Подчеркивает его мужественность на тысячу процентов. Брюки, на пару тонов темнее, не отстают. Но я торопливо отвожу глаза от частей тела, которые ими скрыты. Да и Петр уже толкает дверь.

Он уходит, а я хочу быстрее скрыться у себя в кабинете. Немного перевести дух. Когда шла сегодня на работу, мечтала о капучино со щедрой пенкой. Но сейчас даже он будет для меня слишком крепким. Сердце колотится.

Падаю в кресло за стол. Мой офис маленький, у нас в помещении не так много места. Но сидение я для себя приобрела королевское. Еще со времен работы официанткой была такая мечта.

Молочного цвета, с мягким изголовьем и подлокотниками… Но даже оно не помогает расслабиться.

- Этот хищник тебя не сожрал? - в дверях появляется мой славный Владик.

Мотаю головой, надуваю губы.

- Не смешно.

- Ну, а что? Он Волков, ты Зайчинская. Риск был.

У админа приступ остроумия. Я тоже фыркаю - в чем-то он прав. Судьба в нашем с Петром случае развлекается как может.