Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Пойдем прямо, — предложил я. — Туда, куда и шли.
— Пойдем, — согласился конь. — Но это не значит, что мы продвинемся хоть на вершок в Срединном Пространстве.
— Бог с ним. Нам надо всего лишь найти выход отсюда.
— Если он есть. Наличие входа не обязательно подразумевает и наличие выхода, когда дело касается владений Мрака.
— Козе понятно. Однако мы должны верить, что выход имеется. Что Мрак тут властвует не безраздельно. И что мы в любом случае выживем.
При каждом шаге из-под ног костомеха и копыт Люцифера взлетали облачка невесомого праха. Лужи, даже небольшие, мы обходили: как бы ненароком не раствориться в них, наступив случайно. Тем более сторонились крупных. Наполнявшая углубления субстанция походила на что угодно, только не на воду, а поверхность не была подернута пеплом. Или он на нее вовсе не садился, исчезая в момент касания. Или садился и сразу тонул, не образовывая пленки, — но тогда какая у луж глубина? Обычные за несколько дней засыпало бы! Дойдя до одной, размером с маленькое озеро, я решил проверить свойства ее содержимого. Костомех поднял здоровенный булыжник и бросил его в подозрительную жидкость у самого берега. Камень булькнул так, словно упал в колодец, и пропал, хотя по идее должен был почти весь остаться на виду. Так и есть: лужи эти на самом деле и не лужи сроду, а провалы в грунте с вертикальными стенками.
Потревоженная гладь «озера» заволновалась, но не так, как следовало ожидать, и сильнее, чем следовало. Жидкость в центре поднялась столбом, который все рос и толстел. При этом я не заметил, чтобы «озеро» мелело — видно, провалы сообщаются внизу друг с другом. Мы поспешно отошли к двум стоящим рядом скалам и спрятались за ними. Может, и не стоило пялиться в просвет, наблюдая за происходящим, но любопытство пересилило. Столб жидкости превратился в существо с вислыми лапами и растущей прямо из покатых плеч конусообразной головой. Монстр осмотрелся в поисках жертвы, разочарованно ухнул и стал оседать обратно в породившую его пучину. Едва исчез, дрогнули и накренились сразу обе скалы перед нами. Не дожидаясь ухудшения ситуации, мы отступили и от них, и продолжали отступать, пока не оказались на лишенной любых неровностей рельефа площадке величиной с половину футбольного поля. На ней не было ни скал, ни провалов, ни иссохших деревьев, которые могли бы ожить и впиться в нас корявыми окостенелыми ветками. Даже крупные валуны отсутствовали. Но и затаиться было негде.
— Об укрытиях на ночь нам лучше забыть, — сказал Люцифер. — Найдем пещеру, — а она нас проглотит.
— Подавится, — возразил я, хотя уверенности в этом совсем не чувствовал. — И неизвестно еще, бывает ли здесь ночь.
— Кажется, уже настает. Вроде бы темнеет?
— Темнеть-то темнеет. Да не похоже на наступление вечера…
Сумерки сгущались так быстро, словно гасло по трехминутной программе умное освещение цифрового дома. Звезд на небе не зажглось, зато оно покрылось багровыми трещинами. Из них посыпался уже просто пепел, а огненный. И стали падать раскаленные камни — они взрывались при ударе о землю, разлетаясь пылающими осколками.
— Пошли дальше, — предложил я. — Вон до той площадки. Там вроде тоже чисто. Случится что — сразу к ней бегом. И так от площадки к площадке будем передвигаться. От крупных камней уворачиваемся как можем. Остальное стоически терпим…
Замысел казался хорошим, и пару километров мы преодолели без особых приключений. Латы костомеха нагрелись от постоянно оседающих на них горячих хлопьев, и в кабине стало жарко как в духовке. Люциферу приходилось еще хуже: он то и дело отряхивался, чтоб не испечься в барде заживо. Впрочем, такого рода неприятности мы еще могли переносить. Но потом от провалов стал подниматься то ли дым, то ли туман. Он быстро расползался в стороны, застилая землю. Его слой постепенно утолщался. Люцифер наклонил голову и принюхался. Тут же принялся ожесточенно отфыркиваться, из чего следовало, что дышать испарениями провалов нельзя даже близко. А еще мы ничего не видели сквозь густой непроницаемый покров. Как вот плюхнемся в одну из дыр с псевдоживой жижей или улетим в расселину!.. Где-то впереди расселины точно попадутся. Нам уже случалось их обходить. Расположение «луж» и «озер» впереди мы еще помнили — особенно хорошо они обозначились, когда задымили. А расселин издалека не заметить! И если я грохнусь в обычную колдобину, тоже ничего хорошего. Успею наглотаться «тумана», пока костомеха подниму. А Люцифер может ногу сломать…
Почувствовав, что близок к панике, и удерживает меня от нее лишь «Львиное сердце», я притормозил. Но ведь совсем останавливаться нельзя — отравимся или задохнемся, когда испарения поднимутся еще выше!
— Шуруем вон к тому бугру! — сказал я. — Провалы обходим по памяти. Ты идешь сзади. Подсказываешь, если что. А мне против расселин пригодится вот это…
Костомех навалился всем весом на сухое дерево, расшатал его, выворотил с корнем и взял наперевес.
— Вроде прочное! Поможет не улететь на дно. Главное, чтоб расселина не оказалась слишком широкой.
— Да ты щупай землю перед собой стволом, как слепец палкой!
— И то правда! Хорошо такого умного коня иметь. А я, балбес, и не догадался сразу!.. Ну, тогда можно и провалов сильно не опасаться. Я их тоже нащупаю, если память подведет. Всплеск услышу…
— Старайся до всплеска не доводить. Помни про жидкостных монстров.
— Само собой. Ну а не получится, проверим, как оно тем монстрам понравится — целым деревом по башке получить.
Мимоходом я грубо обломал со своего расселиноискателя ветви о ближайшую скалу. И тут же отошел от нее, прежде чем она начала по-настоящему оживать. Скала подергалась, потрещала — и успокоилась.
Слой испарений меж тем стал еще толще. Он колыхался от слабого ветра, дувшего откуда-то сзади, мгновенно затягивал язвы от ударов сыпавшихся сверху камней. А до бугра далеко, и он не слишком высок. Не затопит ли его «туман» как вода в половодье? Костомеху волнующееся белесое море было уже по пояс, а Люциферу по шею. Нащупывать безопасную дорогу деревом оказалось не просто. Лучше бы заменить его легонькой жердью, но где ее взять? И я тогда хорошего оружия лишусь, — а нам уже
