Я перевела дыхание. Мерзость и чернота всего происходящего в доме часто приходила ко мне в кошмарах, с мамиными криками и слезами, мольбами о пощаде. Гнусным смехом уродов, насиловавших ее.

– Отчим не стеснялся делиться женой с другими, они пользовались ей, как дешевой шлюхой, били и унижали. А мразь Черных записывал все на камеру и продавал потом втридорога, как элитное порно среди своих дружков. Мама после приползала ко мне и улыбалась через силу, но никогда не жаловалась, терпела зачем-то все унижения. Я боялась ей признаться, что обо всем давно знаю, что услышала ее отчаянные крики еще в тринадцать лет, а в четырнадцать случайно увидела, как на кухонном столе ее берут пятеро верзил.

– Хватит, – хрипло приказал Руслан.

Он присел на кровать и рывком усадил к себе на колени, стал баюкать, словно маленькую, любимую девочку. Я говорила как робот, без эмоций в голосе, но со слезами на глазах. За много лет научилась абстрагироваться от грязи, но она все равно мучила мою душу. Терзала и кромсала ее на части, будто острым осколком. Много раз винила себя, может, я могла бы как-то прекратить издевательства, должна была сделать хоть что-то, лишь бы уберечь маму. Но я была ребенком, а она защищала меня, охотно выполняя любые прихоти отчима, лишь бы мудак не засматривался на меня, чтобы даже мысли не допускал подложить под кого-то из своих партнеров ради денег и авторитета. Ночами, думая, что я сплю, она шептала, что не желает для меня такой жизни. Сама вытерпит, даже по осколкам пробежится, если понадобится, ляжет на раскаленный металл, только бы уберечь меня. И я уже тогда знала, что лучше выйду через окно на девятом этаже, но жить с моральным ублюдком не буду. Ни за что на свете.

– Я вытащу твою мать из дома Черных, – твердо пообещал Руслан, он не прекращал укачивать меня в колыбели уютных рук.

Я ослабла в его объятиях, утонула в теплом море заботы и позабыла обо всем на свете. Так было хорошо и уютно, что не хотелось выползать из зоны комфорта. Я упивалась ей, пока была такая возможность.

– И ты туда не вернешься. Если понадобится – застрелю гниду, но не позволю опорочить еще одну невинную жизнь.

Я верила словам Руслана, тягучим и сладким, как мед, доверяла и ему самому, как себе. Он не отдаст меня ни отчиму, ни Мяснику, даже ценой собственной жизни. Я вдруг осознала, что не хочу свободу такой ценой. Зачем мне жизнь без него? Для чего?..

– Рус… – тяжело было говорить, слезы душили удавкой, но каким-то чудом я нашла в себе силы прохрипеть: – Мама умерла.

Бэха кивнул, в его глазах стояло понимание, наверное, он догадывался, что морально выдержать столько мучений – нереально. Реально… И она дожила бы до спасения, если бы не алчный гнида отчим!

– Черных за спиной других уважаемых в нашем городе людей торговал наркотой в клубах, распространял дурь везде, где только мог, и ничего не отстегивал тем, кто выше. А выше у нас стоит Мясник. Эдакий дядька с генеральскими погонами на плечах, прилежный мужик в обществе, а вот в собственном доме…

– Я знаю о кровавых слабостях Мясника, – угрюмо перебил меня Руслан. – На то он и Мясник…

Но Бэха обязан был услышать то, о чем я собиралась сказать ему дальше. Должен знать и понимать, с кем придется иметь дело из-за меня.

– Когда Мясник узнал, что отчим за его спиной гребет деньги лопатой, разозлился, едва не прирезал Черных за вопиющее неуважение. И мы с мамой уже почти ощутили себя свободными, но в самый последний момент ублюдок отчим предложил Мяснику в качестве отступных свою жену.

– Блять…

Я уже начала и не хотела останавливаться, поэтому пропустила мимо ушей ругательство Руслана.

– Мясник давно положил глаз на маму и был готов ради многих ночей утехи с ней простить предательство Черных. Отчим все еще должен был ему огромную сумму денег за моральный ущерб и благодаря жене постоянно отсрочивал выплаты. Мама продержалась ровно месяц, Мясник изморил ее до неузнаваемости…

Я не выдержала и разрыдалась. Ее смерть была, как выстрел в голову. Я будто спрыгнула с обрыва и разбилась о скалы в тот момент, не хотела верить до последнего, отказывалась от очевидных фактов, но в итоге пришлось поверить. День ее рождения стал последним… Я прорыдала всю ночь, все еще не веря в жестокую реальность. Мне казалось, скоро откроется дверь, и мама войдет ко мне, погладит по волосам, слабо улыбнется.

– Мясник просто пришел к нам в дом и скучающим тоном заявил Черных: «Твоя игрушка сломалась, она покончила жизнь самоубийством». Но, ты даже не представляешь, что я увидела в морге… – прохрипела через силу. – Это не было самоубийство, все ее тело, каждый сантиметр был исполосован, а лицо…

– Ева, хватит, – грубо приказал Руслан, схватил меня ладонями за щеки и вынудил в упор посмотреть на него. – У тебя шок, тебя всю трясет, прекращай.

Он встряхнул меня за плечи, как куклу. Я даже не заметила, в какой момент на меня обрушилась лавина разрушающих эмоций, они уже проникли в душу и вывернули ее наизнанку, мир для меня стал темнеть, растворяться перед глазами. Слезы градом катились по щекам, затуманивая взгляд. Хотелось закрыть глаза и забыться, просто спать, без кошмаров и сновидений. Без Черных в моей жизни и Мясника…

Руслан удерживал меня на грани сознания и обморока, усадил к себе спиной и тесно прижал к груди. Губами он нашел чувствительное место на шее, стал осыпать его влажными поцелуями, постепенно вытесняя дурь из моей головы, меняя ее на неконтролируемую страсть. Она мгновенно расползлась по венам раскаленным жаром, все тело охватила дрожь. Одновременно с тем мужчина двумя руками рывком распахнул на мне застегнутую рубашку, срывая пуговицы с ткани.

Я растворялась в ощущениях, когда Руслан касался меня, казалось, за спиной растут крылья. Каждая его ласка била меня электрическими импульсами, я разгорячилась в мгновение, загорелась, как спичка…

Одной рукой Бэха накрыл мою грудь и резко сжал сосок пальцами, я ахнула от искры желания, что запульсировала в клиторе. Второй рукой он потянулся к лону, там уже было мокро и горячо, я желала мужчину даже вопреки неминуемой боли. Там до сих пор жгло и саднило, но я хотела снова получить эти качели, они были нужны мне в ту минуту. Казалось, умру, если не получу заряд адреналина и умопомрачительный взрыв внизу живота.

– Хочу, пожалуйста, – прохныкала, ощущая пальцы Руслана на влажных складочках.

Пульсация в клиторе напоминала барабанную дробь, она сводила меня с ума, а Бэха будто специально обходил стороной изнывающее место, ласкал везде, но только не там. Издевался… Держал на пределе остроты.

– Что ты хочешь, Лялька? – усмехнулся он.

Я не видела лица Руслана, но чувствовала его так же хорошо, как и себя. Он тяжело дышал, словно сам держался из последних сил, но продолжал дразнить меня, увлекать похотью. Отвлекал от плохих мыслей и воспоминаний.

– Тебя, – простонала.

Чертов палец слегка задел клитор, как бы невзначай, и меня мгновенно опалило жаром. Мысли путались, но я не собиралась ни о чем думать, я хотела удовольствие прямо сейчас. И если бы он не дал мне его тотчас – сильно пожалел бы.