особенно когда пять лет назад разошлась с мужем и полностью стала принадлежать Ольге. Из-за Гази их отношения немного охладели. Если подруги одинокие, это одно, а когда одна из них находит мужика, это совсем другое. Маринка была хорошей подругой и не от зависти дулась, просто привыкла, что они всегда друг для друга.

Забежала в магазин – завтра Гази придёт, а в холодильнике пусто. Первым делом всё-таки разложила все его вещи по местам, словно ничего между ними не произошло и это лишь дурной сон, который надо постараться забыть. Ей очень хотелось перенести первого пациента на другое время и прийти завтра на работу попозже, не получилось. «Нельзя уходить на работу, не дождавшись Гази! Нельзя! И что теперь делать?!» Выпила на этот раз полтаблетки снотворного и мгновенно куда-то провалилась. Утром попробовала дозвониться до Гази – он опять проигнорировал её звонок. «Значит, будем объясняться вечером! Никуда не денется! Я ещё и виноватой себя чувствую! Как интересно получается!» Ольга выскочила из квартиры, спустилась на лифте вниз и вспомнила, что забыла кошелёк с деньгами. Кто-то вызвал лифт, и он уплыл прямо перед её носом, пришлось бежать наверх. Голова забита непонятно чем, гоняет мысли всякие, от этого и рассеянная.

На работе всё и все раздражали. Нахамила одной наглой бабе, массаж, видите ли, ей не сильным показался, халтура. Баба побежала искать главного врача, жаловаться, Ольга валидол под язык. Домой назад на такси. Вся трясётся от нетерпения. Сейчас тихонько дверь откроет, а на диване в гостиной Гази отсыпается. Только не было его дома и не приходил. Все вещи на месте, а Гази нет. Не знает, что и подумать. Наверняка его вацок, как он называл друга-земляка, знает, где Гази. Номер у Ольги был, Гази сам дал на всякий случай. Имя у него сложное, никак не могла запомнить. В телефоне так и записан – друг Гази. Он сразу подошёл, словно ждал её звонка.

– Это Ольга. Привет, Гази у тебя? – ей было не по себе, но старалась держаться.

– Привет… – голос друга звучал сухо и неприветливо. – Не видел я его, только разговаривал…

– Говори, говори! – Оля теряла терпение. – Так он у потаскухи своей! Всё понятно! Все вы одинаковые!

Она срывалась на крик.

– Кто все? Какая потаскуха?

Ольга снизила обороты:

– Он что, тебе не говорил, что я его с бабой застукала?! Сказал, что с тобой встречаться в ресторан пошёл, а сам…

– Успокойся, женщина! Это не потаскуха, это моя девушка была. Я, видно, отходил… Не было у него никого, кроме тебя. Уехал он. Через интернет попутчика до Махачкалы на машине нашёл. На самолёт денег не было. От помощи отказался. Мне с работы его звонили, просили повлиять. Жалко им такого парня отпускать. Гази если что решил, ничего изменить нельзя… Я не знаю, что у вас произошло. Он не говорил. У нас расспрашивать не принято. Захотел бы, сам рассказал. Теперь мне всё понятно. Любил он тебя, глупая!

– Как уехал? Зачем уехал? Все вещи дома, – она ещё не до конца понимала, что он говорит.

– Ему ничего не надо. А паспорт у него всегда с собой. Если он отца ослушался и нарушил все традиции, так от тебя уйти – плёвое дело! Не вернётся он никогда. Не жди его. Я, честно говоря, рад, что он домой уехал. Не подходишь ты ему, не поймёшь никогда. Сказать мне больше нечего. Если помощь нужна будет, звони. Помогу, чем смогу.

Ольга не плакала, вернее, не могла. Это было что-то сродни шоку, когда ты понимаешь, что произошло нечто необратимое, но мозг всё ещё ищет пути спасения. Первой мыслью было плюнуть на всё и помчаться в Кизляр. Где она там будет искать его? Ходить по улицам и спрашивать, кто знает Гази и где он живёт? Бред! На неё посмотрят, как на сумасшедшую, выжившую из ума взрослую тётку. «Господи, что же я наделала!» Она тёрла виски, голова раскалывалась. Полезла в телефон, стала разглядывать фотографии Гази. Там было несколько таких, которые нравились ей больше всего. Гази смотрел с любимых фотографий прямо ей в глаза, словно спрашивал о чём-то важном и ждал ответа. Совместных фотографий у них не было. Плохая примета, к расставанию. Цирк! И откуда она это только взяла?! Оставалась Кристина. Было уже поздно, но Ольга позвонила ей. Ждать до утра не было сил.

– Мам, ты чего! Мы уже спать легли, – сонным голосом ответила Кристина.

Услышав голос дочери, она не смогла больше ничего держать внутри. Она рыдала, пытаясь что-то сказать, но у неё совсем не получалось. Кристина молчала, и Оле показалось, что прервалась связь.

– Кристина! Кристина!

– Не кричи… Я здесь. Гази?

– Он уехал… Понимаешь? Он уехал! Навсегда! – Ольга слышала, как Кристина странно дышит. – Кристиночка! Любимая… Скажи мне правду… Скажи! Уже ничего не поправишь! Но мне надо знать… Понимаешь? Мне важно знать всю правду! Ну не будь такой жёсткой! Кристина-а-а-а!

Тишина… И вдруг голос Кристины:

– Мам, не плачь… Я очень прошу тебя. Я так виновата перед тобой!

Ольга почувствовала, что сейчас она узнает правду, от которой ей легче не станет.

– Гази ни при чём! Да, я хотела сначала сделать всё, чтобы ты выгнала его. Что только я не делала! Мама, я вела себя отвратительно, как последняя дешёвка! Мне он понравился! Мама, я не знаю, как так получилось! Может, оттого, что он сопротивлялся. Я не могла понять, как он может быть с тобой и отталкивать меня, такую молодую и красивую. Я не думала о тебе. Мне казалось, что я делаю всё правильно. Чем больше он отталкивал меня, тем больше тянуло к нему. Я просто сума сходила! Гази любит тебя… Ему никто не нужен…

– Любил… – поправила Ольга и перестала плакать.

– Ну хочешь, я позвоню ему? Я всё объясню. Он поймёт.

– Нет, Кристин. Слишком поздно. Это я во всём виновата. Я за несколько дней уничтожила всё, что могла. Наверно, я разучилась верить. Меня слишком много обманывали.

Ольга повесила трубку. Кристина ещё перезванивала несколько раз, но Ольга не ответила. Она не винила дочку – и не потому, что до конца поняла её, просто она мать и у неё нет выбора. Однажды придётся всё забыть и простить, не лучше ли это сделать сразу. Ольга ещё долго ходила по квартире. Подходила к окну, всматривалась в темноту улицы, едва подсвеченной фонарями, словно сейчас, откуда ни возьмись, появится Гази, как обычно, засунув руки поглубже в карманы джинсов. Потом она