– Что ты здесь делаешь?

– Так, ничего особенного. Гуляю. Можно один вопрос?

Коля продолжал вертеть головой, осматривая улицу.

«Дурашка, ищи несостоявшегося угонщика и дальше».

– Зачем врал Петру?

– А, вон что тебя задело. Поди он тебе нажаловался? А я тебе, девушка, вот так скажу: моему брату не нужна подруга, которая может запросто сесть с каким-то мужиком в машину и укатить. А до этого еще и обжиматься с ним на глазах у всех моих гостей. Так что извини, я просто позаботился о нем. Мальчики в семнадцать не так хорошо соображают, как девочки. Но у меня-то с мозгами все в порядке.

– Как мне найти Ларецкого?

– Тебе что, одного раза мало, что ли?

Он приказал охраннику подниматься наверх.

– Будь ты действительно той девушкой, которую я хотел бы видеть рядом с Петром, то сейчас сидела бы на занятиях.

Катя проявила упрямство:

– Я не прошу тебя объяснять, как мне себя вести. Скажи, как найти этого лысого?

– Этот лысый, как ты его называешь, весьма уважаемый в бизнесе человек. Поэтому я бы не советовал разговаривать в таком тоне об Иннокентии Альбертовиче. Ведь могут найтись люди, которые пожелают выслужиться и передадут ему твои слова.

– И что же, такие люди есть?

– Да, и очень много. Поэтому держи язык за зубами и ступай в школу. Это мой добрый тебе совет. Не нужно пытаться делать то, чего ты не в силах осуществить, – он похлопал девушку по плечу и отправился вслед за своим охранником. – Да, – развернувшись на сто восемьдесят градусов, Николай уперся в нее тяжелым взглядом, – и машину больше не трогай.

После этого он скрылся во чреве огромного бетонного здания, а Катя побрела по улице. Ей было грустно. Как там, интересно, сейчас Ленка? Она шла и смотрела себе под ноги. И надо же такому случиться, не успела Катя отойти от машины и на сотню метров, как на глаза ей попался большой ржавый гвоздь. Его дворники примели к стене здания, и он расположился вдоль нее, став почти незаметным глазу. А вот она увидела!

Подняв это изделие метизного завода, Катя повертела его в руках.

Какой он сволочной, этот Коля. И у такой мрази все есть – шикарная машина, хороший дом! Почему на свете существует такая несправедливость? Этого не узнать ей никогда. Что же касается его совета не трогать автомобиль – здесь он не властен: никто не может приказывать ей, что делать, а что – нет.

На Катю навалились воспоминания о той страшной ночи в лесу. О сильном ударе, после которого она упала на землю и поняла, что ничего не видит. О том, как копошился на ней Ларецкий, обо всей этой мерзости. О том, что теперь у нее никогда не будет стопроцентного зрения, а эта слизь в дорогом костюме еще советует ей попридержать язык.

Она сжала в руке гвоздь.

«Но немного удовольствия я все же сегодня получу», – подумала девушка и вернулась к машине.

Приставив гвоздь к кузову автомобиля, она дважды быстро обошла вокруг машины, оставив на краске по периметру глубокую борозду. Пусть Николай теперь докажет, что это сделала именно она.

Налюбовавшись собственной работой, Катерина забросила гвоздь и побежала покупать на оставшиеся копейки мороженое.

Лена спустилась в вестибюль ровно в пять. Марка Алексеевича внизу еще не было. Она села на диван и вытянула вперед ноги.

«Какая же я дура, – размышляла она, – послушала Катьку. Ведь родители ничего не знают. Они же не думали, что сегодня их сокровище не придет домой. И уж тем более не думали не гадали, что заночует в коттедже богатея, которого где-то высмотрела Вербова».

Девушки собирались на операцию обстоятельно. В чемодане было все необходимое, и действительно можно было подумать, что его обладательница приехала в город на несколько дней. Воспользовавшись тряпками, что были в ее багаже, Лена переоделась из делового костюма в джинсы, футболку и кофту. Теперь она ничем не отличалась от миллионов таких же девочек-подростков, убивающих вечера на улицах, в дискотеках и кафе.

Марк появился в вестибюле через несколько минут. Он был в белых брюках, белом свитере и белых ботинках. Словом, весь в белом, а шевелюра черная, и глаза черные. С превеликим удовольствием Марк Алексеевич поглядел на далеко не девичью грудь, обтянутую футболкой, и сделал комплимент девушке:

– Вы хорошо выглядите. Чем думаете заниматься сегодня?

– Сегодня ничем, – ответила Лена, разглядывая собственные ногти. – Завтра пойду в первый раз на занятия.

– А что, сейчас так просто стать манекенщицей?

– Нет, манекенщицей не просто, а вот учиться – пожалуйста. Заплатила деньги и будь уверена, что с тобой хоть какие-то занятия, да проведут. А там возможен и отбор.

– Вы надеетесь быть отобранной? – Он подошел и сел на диван напротив. – А вдруг получится так, что вам скажут: вы не подходите? И что тогда?

– Я не знаю. Но мне кажется, что я подойду.

Марк Алексеевич не удержался и неприлично громко расхохотался. Впрочем, он ведь был у себя дома.

– Через два часа я должен быть на работе, – с грустью заметил владелец казино. – Давайте-ка поднимемся к вам в комнату, хочу посмотреть, какие условия я вам предоставил. Там, кстати, мы и поговорим об оплате. Надеюсь, вы понимаете, что проживание в этих хоромах, – он обвел руками помещение, – не бесплатное?

– Тогда мне стоит, верно, поискать гостиницу? – с надеждой в голосе произнесла Лена, уже мечтая убраться отсюда. Причем желательно, чтобы ее еще и до города довезли.

– Ну зачем же? Я добрый хозяин и большой ренты не попрошу. – Марк подошел к Лене, взял ее за руку и повел, словно послушную овечку, наверх.

Они вошли в спальню. Здесь он немедленно обхватил ее лицо руками и поцеловал.

Лена потом долго не могла сообразить, как это у нее получилось. Наверное, насмотрелась фильмов, и Марк Алексеевич получил мгновенный удар между ног. Пока мужик, согнувшись, подвывал от боли, она пулей вылетела из комнаты и понеслась вниз. Открывая уже входную дверь, Лена услышала разъяренный голос хозяина:

– Саныч, держи ее!

Но было поздно. Девушка стремглав пронеслась по участку, огороженному забором, и выскочила на улицу.

Пробежав примерно с километр, Лена перешла на шаг и вспомнила о своем чемодане. Ей стало жаль тряпок, которые в нем остались. Как будет объяснять матери пропажу всех этих вещей, она не знала. И деньги…

– О черт, где же деньги? – Деньги остались наверху, в комнате. – Как же так?

Сделав еще несколько шагов, Лена остановилась и разревелась. Какая же она дура!

Катя пришла домой, покрутилась перед матерью – пусть видит, что жива-здорова, и сообщила, что идет гулять. Обещалась быть на месте в девять вечера.

В районе семи часов Вербова наконец увидела вяло бредущую по асфальтированной дорожке к своему подъезду подругу. Не нужно было ничего объяснять, и так все было понятно. Полный провал, фиаско всей операции.