Она отшатнулась от девушки в сером свитере и длинной юбке как раз в тот момент, когда к дому подъехал мужчина на «ровере». Он подошел к женщине, покачал головой, а потом посмотрел на девушку в сером свитере и, казалось, узнал ее. Он взял ребенка и все время повторял:

— Нет, господи, нет! — как будто увидел что-то страшное.

Потом он впихнул таксисту кучу денег, в четыре раза больше, чем было на счетчике, так что он должен был уехать и так и не узнал, чем все закончилось.

А закончилось все плохо. Как заканчивалось все, к чему бы ни прикоснулась Хелен Дойл. Она отказывалась входить в квартиру, крича громче, чем Рената. Но никто из женщин не кричал так громко, как ребенок, родившийся сегодня утром в ванной.

Сестре Бриджит предстояло разобраться во всем, когда она вместе с сестрой Нессой приехала абсолютно спокойная, но мертвецки бледная.

Несса приглядывала за ребенком, пока Бриджит выслушивала истерические объяснения.

Итальянка говорила, что она просто интересовалась, не хотела ли какая-нибудь мать за деньги отдать ребенка на усыновление, она не просила никого брать для нее ребенка. Высокий ирландский бизнесмен стал защищать Хелен, убеждая, что она сделала это из добрых побуждений, как все делала всегда, просто никто никогда это так не воспринимал. Он говорил нежно, но сам был в ужасе от произошедшего.

Он знал ее родителей, объяснил он — Десмонд Дойл был его старым другом.

— Так она одна из Дойлов? — Рената не переставала удивляться.

— Да, она не знала, что это для нас.

Что-то было не так в речи этого мужчины, что-то настораживало. Бриджит смотрела то на одного, то на другую, пытаясь разобраться.

Хелен вступила в разговор:

— Но я знала, я знала, я сделала это ради Фрэнка. Я бы никогда не взяла ребенка, я бы никогда не стала лгать. Если бы это не было ради Фрэнка, я бы никогда не стала рисковать жизнью ребенка. Я чувствовала, что обязана ему после всего, после всего, что произошло…

Бриджит много людей повидала. Она давно с ними работала. В основном с теми, кто нуждался в помощи. Она не знала, что нужно было сказать сейчас, но, что бы это ни было, Хелен было бы лучше помолчать. Хелен была вся в слезах, и понемногу вся история вылезала наружу.

— Я не хотела, чтобы все произошло так, но они могли бы дать ему такую хорошую жизнь, много денег, а Фрэнк уже не молод, чтобы усыновить ребенка, а она говорила, что у него бывают сердечные приступы…

— Ты это ей говорила? — спросил Фрэнк жену.

— Я думала, что она монахиня. Откуда мне было знать, что она дочь этих чертовых Дойлов?

— Я хотела помочь, хотела, чтобы все встало на свои места. В итоге моя жизнь сложилась, и я получила все, что хотела, а Фрэнк — нет, у него не было детей, у него были проблемы с сердцем, он был наказан… Я хотела просто помочь.

Рената смотрела на них в недоумении. В другой комнате сестра Несса пыталась успокоить ребенка, а Хелен, переведя дыхание, продолжала.

— Вы все еще работаете с мистером Дойлом? — спросила Бриджит.

— Да, он помог моему отцу, когда его уволили, он попросил мистера Палаццо вернуть ему работу…

Бриджит увидела просвет. Она встала.

— Значит, Хелен, в присущей ей манере, просто решила отблагодарить вас, отдав вам ребенка, когда сделать это, используя закон, было непросто. Я права?

Фрэнк Квигли посмотрел в серые глаза сестры Бриджит — твердые, уверенные. Возможно, у нее были ирландские корни. Она напомнила ему умных мужчин, с которыми ему приходилось сталкиваться по бизнесу.

— Именно так, сестра.

Хелен не переставала плакать. Бриджит решила, что она не перестанет и говорить. С трудом она обняла ее.

— Давай отвезем тебя домой, обратно в Сент-Мартинс. Сейчас это самое лучшее.

— Мне вас отвезти? — спросил Фрэнк.

— Нет, но вы могли бы вызвать такси, мистер Квигли.

Тут вошла Несса. Ребенок заснул. Его отвезут в больницу, которую они хорошо знали и в которой знали их. За ним присмотрят.

— Мне жаль, что все так вышло, — сказал Фрэнк, посмотрев на сестру Бриджит.

Действительно было жаль. Они могли бы дать мальчику многое, включая любовь, которую он не познает.

— Да, но мы не можем пойти на это. К тому же есть одна маленькая формальность: мать ведь думает, что он мертв.

— Прошу вас, сестра, — взмолилась Рената, — пожалуйста.

— Я не Господь Бог, я даже не Соломон, — ответила Бриджит.

Хелен смотрела на них с болью.

Портье попросили вызвать такси, и они направились к лифту: все еще плачущая Хелен, которую поддерживала Бриджит, и рыжеволосая сестра Несса с голубым свертком на руках.

Рената дотронулась до руки Хелен.

— Спасибо, сестра Хелен, я знаю, вы пытались помочь мне.

— У сестры Хелен доброе сердце, — сказала Бриджит.

— Спасибо, — поблагодарил Фрэнк, который смотрел в серые глаза Бриджит.

— Есть страны, в которых это законно. Если захотите, можете спросить меня, и я вам расскажу, — обратилась к Фрэнку сестра Бриджит.

— Прощай, Фрэнк, — прошептала сквозь слезы Хелен.

— Спасибо, Хелен, сестра Бриджит права, у тебя доброе сердце, — ответил он и дотронулся до ее щеки.

В такси они молчали до тех пор, пока Хелен не спросила:

— Вы назвали меня сестрой Хелен. Это означает, что я могу остаться?

— Это означает, что мы пока не просим тебя уходить. Но, вероятно, сейчас, когда ты увидела то, чего раньше не видела, ты больше не захочешь прятаться. Возможно, ты захочешь построить свою жизнь как-то иначе. Путешествуй по миру.

На этот раз Хелен не думала, что сестра Бриджит просит ее уйти. Она уже давно не чувствовала себя так хорошо.

Она посмотрела на то, как сестра Несса прижимала ребенка к груди.

— Не правда ли грустно, что ты не можешь оставить ребенка, Несса? — спросила Хелен. — Чтобы он заменил тебе того, который у тебя умер. Он мог бы стать твоей отрадой.

Она даже не заметила, как две женщины переглянулись, а потом отвернулись и стали смотреть в окно.

Магазин на углу, конечно, был дороже любого супермаркета. Переплачивать приходилось за его расположение, а еще за то, что он работал круглосуточно. Десмонду нравилось заходить туда. Что-то волшебное было в том, как Суреш Патель раскладывал такое количество продуктов на полках, чтобы они не падали. Десмонд часто повторял, что у мистера Пателя есть свой секрет. В больших сетях супермаркетов, таких как «Палаццо Фудс», где работал Десмонд, принцип раскладки товаров был совсем иной. Самое главное — предоставить покупателю возможность выбрать то, что в обычных магазинах отсутствовало.