Крысы, затерроризированные массовостью появившихся врагов, находили в этом угрозу генетическому наследию; они громко визжали, и пищали. В страхе грозящей смертельной опасности, в запахе конца, что только отодвигает конец, они вставали на задние лапы, поднимали вверх заостренные морды с торчащими в стороны усами, предупреждая таким образом о готовящейся атаке и надеясь на свое преимущество, обнажали острые зубы в направлении кошачьих глаз и носов.

Святые дворцы были наводнены телами мертвых крыс, измученными котами, криками вызова на бой с той и с другой стороны, как раз и обозначающими начало страшных схваток.

– Довольно! Больше так нельзя, нельзя так больше! Черини, мы должны решиться на что-то и прийти к согласию в конклаве теперь же, иначе мы все сойдем с ума, – принимая у себя кардинала из Милана, сказал кардинал из Дублина, когда к его ногам на белого кота сверху, с лампы упали две крысы.

И наблюдая за каплями богемского вина, все еще играющими, разноцветными пятнами на стенах, покрытых красным шелком, кардинал из Милана, отзываясь на слова коллеги, ответил:

– Дорогой Джон, это только начало.

– Как начало? Разве, тебе не достаточно?

– Да, потому что в эту ночь мою комнату заполнили скорпионы!

– Шутишь?

– Тебе могут подтвердить оба мои секретаря, которые несколько часов подряд помогали мне справляться с этими тварями.

– Скорпионы? Но это же ужасно…

– Видишь ли, нам придется бороться и против этого проклятья Дьявола. Потому что они необычного цвета, – не просто черного, скорей, темно-зеленого, радужно-зеленого, напоминающего расцветку змеи.

– Какой кошмар…

– Особенно когда видишь их в массе; я, например, обнаружил их гнезда в нескольких местах: под кроватью, на полу в ванной комнате и в платяном шкафу – легионы мерзких, скользких тварей и переливаются разными цветами, как змеи…

– Но что это… только у тебя так, Альфонсо? – Что-то, видимо, не функционирует в этом дворце – то ли слив, то ли сброс мусора.

– Хотел бы и я довольствоваться этим объяснением.

Иначе говоря то, что произошло в комнатах миланского кардинала, не было единственным случаем.

Понемногу скорпионы обнаруживались на более низких этажах святых дворцов; потом стали захватывать и остальные помещения, дошли до четвертого, пятого, вплоть до частных апартаментов понтифика на самом верхнем этаже. И все они были того странного неестественного цвета, переливающегося темно-зеленым на клешнях и хвосте.

Камерленг об этой новой напасти узнал последним, когда нашел их в своих комнатах на пятом этаже, готовясь к утренней мессе и собираясь на утреннее голосование. Надевая серебряные фибровые туфли, он закричал от боли и ужаса: затаившийся скорпион укусил его за большой палец ноги.

– Сквардзони, немедленно зовите врача! Быстро!

Тучный главный врач по случаю поломки лифта и, в общем, для сокращения пути помчался по лестнице – упражнение для семидесятилетнего человека не из приятных, к тому же, тяжелого сердечника. Но профессиональный долг призывал, и медлить было нельзя. Когда он вошел в комнату камерленга, на нем лица не было – он был так бледен, что Сквардзони подумал: не позвать ли другого заодно врача – для помощи и этому человеку.

Однако старый усталый доктор, потомок известного в истории Церкви понтифика Климента VIII,[42]пришел в себя более менее быстро. Достал из своей сумки шприц и ввел противоядие, принесенное им, поскольку о случившемся его предупредил капеллан. Как только сделал укол в руку камерленгу, сейчас же попросил для себя стул. Впервые в жизни он сидел у пациента, но надо было как следует отдышаться.

Новость о произошедшем с камерленгом распространилась с быстротой молнии. Камерленг тем не менее пошел в конклав, отдал указание раздать бюллетени для голосования, давая понять кардиналам, как важно для сплоченности Церкви не обращать внимание на опасность его ранения от укуса скорпиона.

Кардиналы из Индии, Японии, Австралии и Филиппин в составленном ими общем документе предлагали коллегам голосовать за униатского украинского кардинала, Вольфрама Стелипина.

Новая провокация, похожая на ту, что была в предложении голосовать за палестинца Набила Юсеффа, – подумал Веронелли, получив копию этого документа.

– Сквардзон, надо собрать итальянцев. Хотел бы повидаться с ними со всеми сегодня вечером после ужина, но не здесь у меня… в башне Сан Джованни.

Веронелли, уверенный в том, что за несколько часов сможет окончательно прийти в себя благодаря своевременной помощи доктора Альдобрандини, распорядился собрать конклав к четырем вечера. Он хотел таким образом сэкономить время: возможно, удастся проголосовать, не дожидаясь позднего вечера, дважды. А ночью в узком кругу нужно будет посовещаться насчет конкретной кандидатуры на папский престол, куда ни за что на свете нельзя допускать этого славянина, о котором было написано в документе, полученном после обеда.

Пока он просматривал расписание на день, появился Сквардзони с сообщением, что звонит Назалли Рокка.

– Передайте мне трубку немедленно.

– Как дела, Ваше Высокопреосвященство? Вы пришли в себя?

– Пожалуй, да. Сегодня вечером постараемся проголосовать два раза. Мне приятно, что вы позвонили.

– У меня есть одно предложение, которое может помочь в борьбе со скорпионами, – инженер улыбнулся, вспоминая сопротивление камерленга еще несколько дней тому назад отказывающегося воспринимать всерьез эту новую напасть.

– Вы умеете найти выход из любой трудной ситуации, я доволен. С котами – это было нечто невероятно удачное; я, признаться, был в растерянности – казалось, только этого не хватало… в некотором смыле ситуация щекотливая… я сомневался в вас… однажды мне приснилось, что Назалли Рокка наводнил крысами святые дворцы, привезя их, вместо котов, в наших машинах. Не будет ли скандала с горсоветом из-за котов?

Инженер рассмеялся.

– Выслушайте мое новое предложение. Теперь я хочу взять куроводов с их питомцами.

– Но объясните зачем?

– Да, потому, что самый естественный враг скорпионов – это куры, животные неприхотливые, но мужественные; они поедают этих дьявольских тварей.

– Вы правы, я вспомнил. Хорошо помню курятник моей матери в деревне; она оставляла кур в доме как раз для этого.

– Так и нам надо привезти их теперь в святые дворцы.

– Это омерзительно.

– Но только так мы можем избавиться от нескольких тысяч этих тварей. Мне сообщили, что поблизости есть куриная ферма, в Коллеферро. И я же сосчитал, сколько птиц необходимо, чтобы обслужить этаж за этажом, включая Сикстинскую капеллу.