Положительной стороной этого является то, что при достижении точки энергетического равновесия дальнейший рост жировой ткани останавливается. Плохо же здесь то, что за это приходится платить тяжелой зависимостью от состояния жировой ткани. Дело в том, что, как мы уже неоднократно говорили, любое сокращение ее объема является эволюционно закрепленным сигналом угрозы голодной смерти, в ответ на что организм предельно жестко концентрирует все свои ресурсы исключительно на поиске пищи. И это происходит даже у людей с небольшим исходным объемом жира и при незначительной его потере. Что уж говорить об избыточно полных людях, у которых объем жировой ткани может превышать 50 % массы тела! Любое вмешательство в жизнедеятельность жировой ткани приобретает в этом случае характер глобальной катастрофы!

Итак, в силу ряда предрасполагающих факторов, которые усугубляются дефицитом движения и постоянным перееданием, определенная часть людей неотвратимо движется к энергетической точке «невозврата», когда мышечная ткань атрофируется и прогрессивно теряет свою метаболическую активность, а жировая ткань, наоборот, гипертрофируется и ее потребности начинают довлеть над всеми другими функциями и видами жизнедеятельности. И, как мы покажем ниже, это крайне опасная точка.

Любое снижение запасов жира является для нашего мозга сигналом о наступлении голодного периода. Так сложилось исторически. Поэтому он отвечает совершенно естественной реакцией, направленной на восполнение утраты части стратегических запасов энергии. Главную скрипку в этом играют гормоны аппетита, которые призывают нас искать и съедать больше пищи, а также гормоны, ограничивающие чувство насыщения и позволяющие нам съесть очень много. Чем выше потеря жира, тем значительнее (с точки зрения наших древних отделов мозга) угроза смертельного дефицита энергии, а значит, тем активнее будет происходить стимуляция аппетита.

В случае умеренного ожирения процесс уменьшения жировой массы идет медленно (при правильном подходе), и, соответственно, повышение аппетита можно контролировать. Кроме того, и это самое главное, если параллельно мы будем интенсивно развивать и нагружать свои мышцы, это позволит нам не так жестоко ограничивать себя в пище, так как мы знаем, что мышцы могут сжигать много энергии.

В итоге мы успокаиваем свой мозг (ведь сигнал повышенного аппетита почти полностью гасится большим объемом съеденной пищи). Успокаиваем и при этом обманываем – он замечает потерю жировой ткани, но при этом упускает из виду потери энергии из-за работы мышц, так как исторически мышечная работа для него – это не потеря, а, наоборот, приобретение энергии, в поисках которой нужно сначала немало подвигаться.

Так мы обеспечиваем очень плавный и лишенный сильных стрессов процесс похудения. Сначала в результате ограниченного дефицита калорий жировая ткань уменьшается в объеме. Далее это вызывает закономерную реакцию повышения аппетита, который успешно заглушается за счет поступления в организм достаточного объема пищи. Причем эта пища является в основном белковой и, значит, трудно перевариваемой, что дарит нам долгое чувство сытости. В итоге наш мозг, полностью удовлетворенный ответной реакцией на свои «тревожные» сигналы, успокаивается и отключается, а мы идем в спортивный зал и спокойно тратим всю лишнюю пищевую энергию и еще чуть-чуть углеводной и жировой. На следующий день мозг обнаруживает потерю жира, настораживается, но далее весь этот цикл вновь повторяется к полному удовлетворению сторон. И так день за днем.

В случае патологического ожирения описанные выше стройность и плавность процесса похудения невозможны сразу по двум причинам. Во-первых, этому препятствуют неизбежные «провалы» в объеме жировой ткани. В ответ на диетические ограничения, причем даже не самые жесткие, всегда будет происходить резкая потеря жира. Дело в том, что в организме таких людей кроме жира в буквальном смысле больше и нечего потратить для восполнения дефицита калорий. Кроме того, в силу того, что у них формируются глубокие нарушения энергетического обмена, образование энергии из жира идет крайне неэффективно, и там, где у других можно было потратить всего один грамм жировой ткани, здесь может тратиться десять и более граммов. Наконец, из-за огромного объема жировой ткани (которая ведь тоже требует энергии для своей жизнедеятельности) общая потребность организма в энергии иногда в разы превосходит таковую у здоровых и даже просто полных людей. И та диета, которая вызовет у последних лишь умеренный дефицит калорий, у лиц с патологическим ожирением будет уже критически дефицитной и спровоцирует резкую потерю жировых запасов.

Во-вторых, как мы уже обсудили выше, «аккуратно и незаметно» сжечь лишнюю энергию с помощью мышц у таких людей не получится. И даже не столько из-за отсутствия необходимого объема мышечной ткани, сколько из-за крайне низкой толерантности таких людей к физическим нагрузкам. В результате вместо изложенной выше картины плавного и бесконфликтного снижения веса мы попадаем в ситуацию, в которой, образно выражаясь, «стресс на стрессе сидит и стрессом погоняет».

В ответ на ограничение рациона происходит очень быстрая и значительная потеря жировой ткани. Такая резкая убыль жира вызывает в буквальном смысле гормональную бурю, провоцирующую неконтролируемый, «зверский» аппетит. Так как мышечный ресурс для нейтрализации избыточной энергии мы в этом случае задействовать не можем, мы лишаемся возможности увеличить количество еды и снизить остроту данного сигнала, и нам ничего не остается, как только терпеть этот мучительный голодный стресс.

Однако чем дольше мы пытаемся поддерживать столь высокий (относительно энергетических потребностей огромного объема жировой ткани) дефицит калорий, тем более серьезной и заметной для нашего мозга будет потеря жировой ткани и тем интенсивнее станет гормональная стимуляция аппетита. Если мы продолжаем упорствовать, в игру вступает тяжелая артиллерия – гормоны стресса, призванные обеспечить организм недостающей энергией. Они делают это с помощью дополнительной стимуляции аппетита (который и без того уже лишает нас всякой воли), но главное – за счет очень быстрого сжигания жиров. В итоге потеря жировых запасов становится еще более очевидной, и порочный круг замыкается.

Кроме того, продукты неполного распада жирных кислот, которые наводняют организм, в этой ситуации являются токсичными для других органов и тканей, что приводит к дальнейшему ухудшению и без того не очень эффективного энергообмена. В результате их энергетическая потребность еще более возрастает, и это делает разрыв между энергией, поступающей в составе крайне скудной диеты, и энергией, требуемой организму, совсем громадным и уже практически невозможным для нормального существования.

Поэтому рано или поздно у человека происходит срыв, и он начинает безостановочно есть. Критический дефицит энергии сменяется критическим же избытком, и жировая ткань моментально восстанавливает утраченные объемы. Организм, выведенный на короткое время из состояния энергетического равновесия, опять возвращается к исходной точке баланса. Гормональная буря полностью утихает, а жировая ткань вновь вырастает до того объема, когда энергия, требуемая на ее поддержание, становится адекватной максимальным гастрономическим возможностям человека. В этот момент ее рост останавливается либо продолжается уже очень медленно, даже несмотря на феноменальную (с точки зрения обычного человека) невоздержанность в питании.