усталый, Павлик снова встряхнулся и вошел в магазинчик, где купил бутылку своего любимого напитка под названием «777».

Павлик и портвейн Майклу пришлись ко двору: его тоже днем ранее отшила его подруга Лиля Загитова (кстати, однокурсница Павлика, их и познакомившая). Поделившись друг с другом своими мыслями насчет ветренности женского пола, Павлик вышел из общаги №2 и двинулся к истоку улицы Прапорщика Комарова, что ведет с вершины сопки Орлиное гнездо (на которой и угнездилась общага №2) вниз по склону до самой улицы Пограничной (где несет свою вахту общага №3). Отдавшись грустным мыслям, Павлик шел нетвердым шагом по обледенелой брусчатке, покрывавшей улицу Прапорщика Комарова (тогда, собственно, этой брусчаткой застелили весь центр города, поговаривали, будто это губернатор Наздратенко владел заводиком по ее производству), и, чтобы не поскользнуться, постепенно ускорял шаг. И вдруг понял, что не может остановиться или даже замедлиться без того, чтобы брякнуться и покатиться кубарем вниз по склону. Скорость спуска с Орлиного гнезда давно превысила скорость подъема на нее наперегонки с фуникулером и продолжала расти.

А между тем, безлюдная улица Прапорщика Комарова неуклонно приближала Павлика к оживленному перекрестку с Океанским проспектом, по которому туда-сюда на приличной скорости сновали автомобили. Павлик понял, что еще минута, и, если ничего не предпринять, тело бедного брошенного девушкой пьяненького студента будет размазано по мостовой какой-нибудь тойотой, маздой или хондой. В поисках спасения, он стал смотреть по сторонам, и увидел, что слева от улицы в обрубленном склоне сопки вделаны перила для пешеходов. Он стал смещать вектор своего бега влево и в последний момент, когда склон сопки повернул на 90 градусов и стал ограничивать «левый берег» уже не Прапорщика Комарова, а Океанского проспекта, ухватился за перила и с их помощью успешно вписался в поворот и продолжил бег уже по посыпанному песком тротуару. Постепенно сбавляя скорость, Павлик добежал до двери «Кафе», где год назад замечательно проводил время, и решил зайти. Кафе работало. За стойкой бара стояла обесцвеченная блондинка, раскрашенная как индеец Чингачгук. На всю катушку из магнитофона орал Филипп Киркоров с песней про «Зайку мою». Пошлая дискотечная светомузыка гоняла по стенам блики с висевшего под потолком стразового шара. Павлик передумал тут сидеть: мерзкое чувство тоски по безвозвратно ушедшим ночам в компании веселых хиппи и хиппующих, панков и панкующих, наложилось на слегка приглушенные жестокие слова Ули Банкиной. Павлик вышел из кафе и пошел в свою общагу.

В который раз анализируя свое фиаско, Павлик сделал вывод, что совсем без секса любви не получится. Так что надо с этим что-то делать. И уже через два месяца после только что описанных событий он лишился девственности на скамейке во дворе какой-то пятиэтажки в компании симпатичной плаховской неформалки по кличке Агата. Они провели вместе вторую половину субботнего майского дня, играя в переходе на гитаре, а вечером, подсчитав выручку, потратили ее на портвейн и сели вдвоем на упомянутой скамейке. Дальше вышло все довольно скомкано и несколько неожиданно для Агаты, считавшей Павлика в этом смысле вполне безобидным, но решившей не обламывать ни его, ни себя, когда дело дошло до поцелуев и робкого раздевания. Агата достала из заднего кармашка своих джинсов-клеш презерватив «Гусарский», разорвала упаковку и надела изделие на Павлика своими пухлыми губками, после чего оседлала юношу и отымела его с глубоким знанием дела. А потом под утро Павлик посадил девушку с гитарой на первый троллейбус и больше с тех пор на жизненном пути ее не встречал. Но зато дополнил свой алгоритм действий при ухаживании новыми пунктами.

Уля, кстати, после Павлика стала встречаться с доцентом ДВГУ Яковом Феликсовичем Нудманом — лощеным 50-летним дэнди с кафедры зарубежной литературы филфака. Яков Феликсович гулял по центру Владивостока под ручку с красивой студенточкой, пил с ней пиво в Покровском парке после пар, но, конечно, в отличие от Павлика, планов жениться на ней не имел, так как уже был женат, имел троих детей и разводиться не собирался. А еще через год Павлик узнал, что с Улей встречается его сосед по общаге Кирилл Разумовский. Когда Уля и ему сказала, что «не видит смысла», Павлик (учившийся уже на четвертом курсе и ухаживавший за первокурсницей Полиной Фамусовой) зашел к нему в комнату с пивом и поздравил его со вступлением в клуб.

— Какой такой клуб? — обиделся Кирилл.

— Аббревиатура такая: КЛУБ. Сокращенно «Клуб любителей Ули Банкиной»!

— А-а-а! — ухмыльнулся Кирилл, и они с Павликом распили принесенную бутылку пива. К пятому курсу в «КЛУБ» был торжественно принят фидошник Тип (Витька Шишкин с матфака), который переживал разрыв с Улей тяжелее всех. Он даже, вопреки своим убеждениям, стал регулярно принимать душ и менять носки, но Улю это уже вернуть не помогло. Потом, через много лет, Уля Банкина напишет Павлику письмо, в котором расскажет, что вышла замуж и развелась, но «помнит, помнит!» Однако, как пел Тальков, несвоевременность вечная драма, и возвращаться к Б. У. Павлик не захотел (особенно ему претило воспоминание о затесавшемся среди членов КЛУБа Якове Феликсовиче Нудмане). И на письмо отвечать не стал.

С Полиной Фамусовой Павлик познакомился летом перед четвертым курсом. Он пошел в клуб BSB, где официанткой работала та самая Олеська Захарова, подружка Ули Банкиной, с которой они когда-то пили портвейн в университетской столовой. Без какого-либо подтекста: просто Олеське ночью после смены было страшновато одной возвращаться в общагу, вот Павлик и составлял ей по-дружески компанию. В то время, когда Уля отшила Павлика, Олеська была влюблена в Мишу Стебанцова, который был влюблен в Лилю Загитову, которая была влюблена в солиста LightDeah Metal группы KEEN по кличке Блондин. В саму Олеську тогда уже, кстати, был влюблен ее будущий муж Саша Вершков по кличке Аутсайд, друг, однокурсник и сосед по комнате Майкла Стебанцова. Но она об этом еще не знала, поэтому домой с работы ее провожал Пашка Морошков.

И вот, в самом конце Олеськиной смены, когда диджей объявил последний медляк под композицию «Проститься» группы «Уматурман», Павлик, допив свое пиво, решил пригласить какую-нибудь прекрасную незнакомку. Подошел к невысокой курносой девушке с черными волнистыми волосами, стоявшую посреди своих подружек — ну вылитая Афродита среди нимф! — и они станцевали последний танец. Потом Павлик с Олеськой ушли в общагу, и прекрасная незнакомка, казалось, была забыта… но 1 сентября он увидел ее на журфаке: она оказалась в числе новых первокурсниц! Это судьба, решил Павлик, и стал искать повода проводить красавицу — хотя