борода. Я бы предположила, что вес Ченса находится где — то в районе ста шестидесяти фунтов. И это я еще щедра в своей оценке. Тайсон по меньшей мере на сто фунтов тяжелее и на несколько дюймов выше. Не говоря уже о том, что бицепс Тайсона больше головы Ченса.

Мне трудно скрыть гримасу, когда Тайсон выходит на ковер.

Светлые волосы Тайсона коротко подстрижены, но торчат вверх. Не могу сказать, это его выбор или просто так себя ведут его волосы. Этот человек — гора. Другого способа описать его нет. Его огромные бедра, напоминающие ствол дерева, натягивают штаны, а бицепсы выпирают так, что я не могу себе представить, что это достигнуто естественным путем.

Интересно, он когда — нибудь раздавливал кого — нибудь до смерти своими бедрами во время секса? Образ взрывающегося арбуза атакует мой мозг, и я моргаю, тряся головой, чтобы прогнать нежелательное видение.

Я наклоняюсь к Джасперу, понизив голос. — Ты знаешь, кто прошел подготовку к Играм?

Ченс сказал, что его подобрали случайно и отправили на первое испытание. Если он и проходил какую — то боевую подготовку, то не в одном из центров, куда боги посылали своих детей. Не знаю, как насчет Тайсона, но я беспокоюсь, что примерно через три минуты нам придется убирать остатки внутренностей Ченса.

Глаза Джаспера расширяются, когда он смотрит на двух мужчин на мате перед нами. — Нет. Хм, по словам Нико, среди нас четверо, кто не тренировался. — Джаспер отводит взгляд от предстоящего боя, обращая внимание на меня. — Итак, это ты. — Он улыбается мне, слегка пожимая плечами. — И я. — Его взгляд возвращается к мату. — Ченс тоже нетренированный, и, наконец, Шафран. — Он кивает через мат на женщину, которая ударила меня кулаком в грудь.

Ее огненно — рыжие волосы идеально уложены, а чересчур пухлые губы накрашены темно — красной помадой. Она взяла с собой косметику? Она стала добровольцем на Играх и принесла с собой вещи? Шафран ерзает на своем месте, ожидая начала боя. Как будто ей не терпится увидеть пролитие крови.

Я колеблюсь, ведя мысленную войну сама с собой за то, чтобы держать рот на замке и голову опущенной, но любопытство берет надо мной верх.

— Значит, ты вызвался добровольцем? — Шепчу я, не отрывая глаз от мата.

— Я этого не делал, — беспечно говорит Джаспер, но когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, его губы поджаты. Он слабо улыбается мне, и я чувствую себя обязанной поделиться с ним хоть чем — то. Черт возьми.

— Да, то же самое.

Джаспер кивает головой. Технически говоря, не имеет значения, тренировались мы или нет. Просто потому, что мы не были созданы для того, чтобы стать чемпионами в Играх с детства, это не значит, что все мы не являемся силой, с которой нужно считаться.

— Аута не будет. Победителем станет тот, кто останется на ногах последним, — говорит Билли, прежде чем выскочить между Тайсоном и Ченсом.

Значит ли это, что это бой не на жизнь, а на смерть? Какого черта?

Матч странный. Никто ни за кого не болеет. Я не знаю, наблюдают ли остальные за своими соперниками или они молчат, потому что не хотят болеть за другого чемпиона. В тишине есть что — то такое, что делает все происходящее более напряженным и намного более тревожным.

Тайсон движется первым, размахивая своим мясистым кулаком с удивительной скоростью для кого — то такого огромного размера. Ченс, однако, ловкий, и он уклоняется в сторону до того, как удар достигает цели. Они несколько минут исполняют один и тот же танец, Тайсон наносит удары, а Ченс уклоняется от них. Не хочу показаться кровожадной, но это немного скучно. Есть ли ограничение по времени?

Мои брови взлетают вверх, когда Ченс меняет стратегию. Он наклоняется, чтобы избежать следующего удара, а затем бьет Тайсона кулаком в бок. Кто — то ахает, и тогда Тайсон теряет самообладание. Он рычит, вращаясь так быстро, что Ченс даже не замечает его приближения. Тайсон поднимает Ченса, удерживая его извивающееся тело над головой, прежде чем швырнуть его на пол. Ченс врезается в мат, звук шлепка сопровождается хрустом, от которого я вздрагиваю. Что — то определенно только что сломалось.

Ченс стонет, пытаясь перевернуться, но Тайсон пинает его ногой в ботинке. Он пинает его снова и снова, а я в ужасе наблюдаю. Беру свои слова обратно. Я бы предпочла наблюдать, как они танцуют друг вокруг друга. Это ужасно. И никто этому не мешает. Оглядываясь на других чемпионов, я вижу, что в одних взглядах читается чистое удовольствие, а в других — отвращение. Лицо Атласа непроницаемо, оно не выражает никаких эмоций и не дает мне ни малейшего представления о том, встревожен ли он или это просто такой же день, как любой другой.

Выражение его лица — напоминание о том, что мне чертовски нужно успокоиться. Я представляю, как лед течет по моим венам, позволяя ему охладить мои эмоции.

— Я думаю, совершенно ясно, что на ногах остался только один человек, — говорю я, лениво растягивая слова, когда становится ясно, что никто, даже Билли, не остановит эту резню. Я скрещиваю руки на груди, пытаясь скрыть презрение на лице.

Мои слова, должно быть, подтолкнули Билли к действию, потому что он ступил на маты, фактически заставив Тайсона прекратить удары ногами. Однако Билли не приблизился к Тайсону. Он стоит на краю и поднимает руку в сторону громилы. — У нас есть наш первый победитель. Тайсон Бишоп, сегодня ты оказал честь Гефесту.

Билли отступает назад, когда Тайсон уходит с ковра, выглядя таким же безучастным, как и тогда, когда он вышел на него. Кивком головы Билли подзывает кого — то в углу, и двое мужчин подходят к нам. Один подхватывает Ченса под мышки, а другой хватает за ноги, прежде чем они утаскивают его. Надеюсь, в больничное крыло. Они не показали нам его на экскурсии, но я должна верить, что они несут его именно туда. Это даже не одно из официальных испытаний. Они не должны убивать чемпионов до того, как они выйдут и примут участие в одном из испытаний. Как это отразится на рейтингах?

Насколько я знаю, Ченс — человек. Целитель, возможно, и смог бы его подлатать, но быстро он не восстановится. Здесь у полубогов есть преимущество в более быстрой регенерации.

Как только двое мужчин с Ченсом скрываются из виду, Билли возвращается на мат. Он старается не задеть брызги крови, впитывающиеся в