— А что я? А я ничего!

Я цокнула языком и повернулась к Ариане.

— Тебе помочь с уборкой?

Она покачала головой. К ней на руки уже забралась Эмма и обняла за шею.

— Нет, мы сами справимся. ЧП в этом месте происходят регулярно.

— Ты уверена?

— Не волнуйся, Рель.

Она улыбнулась, став на мгновение еще красивее, чем прежде. Я коротко пожала ее руку и, попрощавшись со всеми, вышла из издательства.

Забавно, но, помня свои имена из прошлых жизней, мы предпочитали называть друг друга теми, что получили в новой жизни. Кажется, Ариана как-то сказала, что так боль потери забывается быстрее. Наверное, она права.

— Это ты сделал? — оказавшись за порогом, мрачно спросила я у Бреда. — Так сильно хотел отвязаться от Эммы?

Бред виновато понурил голову, а затем вскинулся и зачастил:

— Она все липла и липла ко мне! Я надеялся, что огонь ненадолго ее отвлечет. Между прочим, я не нянька! У меня нет соответствующего диплома и… терпения.

Я вздохнула.

— Все с тобой ясно. Что ж, идем домой.

— Как думаешь, — Бред прыжком взмыл на мое плечо. — Все поняли, что я сделал это специально?

Я вспомнила лица девушек и усмехнулась. Кажется, они разгадали уловку Бреда, но несильно его осуждали. С Эммой по очереди успели посидеть все сотрудники газеты. Три года — сложный возраст.

И если в этом мире еще ничего не знали о кризисе трех лет, это не значит, что его не существовало в природе.

— Можешь быть в этом уверен, — не без злорадства заверила я.

Бред засопел и промолчал.

Портал вспыхнул радугой, а затем, когда глаза привыкли к свету, я уже стояла в центре своей спальни. Взгляд метнулся к каминным часам. Что ж, если поспешу, я еще успею на артефактику.

В партию вступает скрипка, и музыка сразу приобретает драматичный оттенок. Под моими ногами скользит паркет, когда я, едва не запутавшись в юбках, выполняю новый танцевальный пируэт.

Взгляд напряженно обегает лица гостей. Я лишь изредка смотрю на своего партнера. Впрочем, и он поглощен кое-чем другим, не мною. Наши руки сплетаются.

— Сейчас, — шепчет он мне на ухо.

Я на мгновение заостряю внимание на бледном и напряженном лице Оуэна. Его светлые волосы собраны в косу, переброшенную на плечо. Чуть торчащие уши вызывают мимолетную ассоциацию с эльфом.

Он подталкивает меня в нужном направлении, а сам ныряет в противоположную сторону. Я подхватываю подол платья и бегу.

Успею?

Сзади слышится возня и грохот выпавшего из рук слуги подноса. Оуэн выполняет часть своего плана.

— Стойте!

Как в замедленной съемке, я выбиваю нужный фужер с вином из рук импозантного мужчины. Он не один. Его собеседник оборачивается, и я замираю.

Такие ярко-синие глаза я видела только у одного человека. И сейчас они метают молнии.

— Что ты делаешь?

Его рука сжимает мое запястье. Мои пальцы скользят по ножке хрустального фужера.

Часто-часто дыша, я резко села в постели. Меня окружила темнота, и во рту появился отвратительный кислый привкус. Панические атаки в моем случае всегда начинались с тошноты.

— Бред! — крикнула я. — Ты здесь?

Почти тут же над головой раздалось шуршание крыльев и сонный голос:

— Ты чего? Снова кошмар?

Я с облегчением выдохнула. Паника медленно скатилась по коже мурашками.

Я не одна.

— Нет, видение. Посветишь?

Щеку задело крыло Бреда, когда он спланировал и дыхнул на стоящую на прикроватной тумбочке свечу. Ее фитиль вспыхнул ярко-оранжевым магическим пламенем. Как только его свет выхватил очертания спальни, я успокоилась окончательно.

— Что на этот раз? Заговоры, интриги, переворот?

Когти Бреда прошлись по моей подушке. Он помялся, а затем зевнул и свернулся на ней клубочком. Его нос заинтересованно приподнялся и повернулся в мою сторону, слегка принюхиваясь.

Я опустила ноги на пол, подошла к столу и вытащила из ящика альбом с рисунками и карандаш. Вернувшись в постель, я раскрыла альбом на чистой странице и устроила его на коленях.

— Все сразу, — наконец ответила я. — И почему-то Джейсон Маверик.

Бред оживился.

— Голый?

Я задумчиво постучала карандашом по альбому, а затем принялась уверенно выводить первые линии рисунка.

— Нет. С чего бы?

На белом листе проступал бальный зал. Я торопилась зарисовать все, что запомнила. Иногда именно детали помогали нам с Оуэном сделать правильные выводы.

Бред ничего не расспрашивал. Он уже привык, что после снов я испуганная и подавленная. Я бы с удовольствием обсуждала с ним свои видения, но, увы, тогда рисунок судьбы менялся.

И чаще в не лучшую сторону.

— Жаль, значит без обнаженки, — разочарованно выдохнул Бред. — Очередной скучный сон…

— Угу, — согласилась я, стараясь не обращать внимания на кольнувшее меня нехорошее предчувствие.

Не слишком ли часто мне стал снится Джейсон?

Я мотнула головой, отгоняя тревожные мысли. Не стоит об этом думать. Оуэн периодически повторял мне, что после видения важно сосредоточиться на настоящем, чтобы не сойти с ума. Пророческий дар был одним из самых сложным в управлении. Многие просто не выдерживали и переставали отличать реальность от видений.

Понятно, что ни к чему хорошему это не приводило.

— Вдох-выдох, — скомандовал Бред, зорко следящий за мной. — Помнишь?

Пальцы, сжимающие остро заточенный карандаш, чуть дрогнули, и я кивнула.

Набросок становился все более детальным. Завтра, когда большая часть видения выветрится из памяти, я смогу по кусочкам восстановить всю картину. Если повезет, к Оуэну тоже придет предсказание. Он запишет его (в отличие от меня, он предпочитал записывать пророчества), а затем мы постараемся склеить кусочки пазла.

За рисованием я потеряла счет времени. Очнулась, когда затекла шея. Свеча сгорела наполовину, но жемчужный свет луны, вынырнувшей из-за облаков, не давал комнате окончательно погрузиться в темноту.

Я захлопнула альбом, задула свечу и осторожно перенесла задремавшего Бреда с края подушки себе под бок. Тот сонно задергался, но уже через мгновение уткнулся мне в раскрытую ладонь, как котенок, и сладко засопел.

Его теплое дыхание, щекочущее кожу, успокаивало. Я прикрыла глаза.