Шанти оказывается гораздо ниже, чем мне казалось, и едва достает мне до плеча. И хотя ее красные глаза выглядят немного пугающе, она сразу располагает к себе. Эта девушка не только умна и безжалостна, но и красива. А ее милые розовые щечки вкупе с очаровательной улыбкой успешно скрывают ее хищную натуру. Она относится к тому типу людей, которые с легкостью притягивают окружающих, вызывают всеобщее доверие и втыкают нож в спину, как только появляется такая возможность.

В благодарность за помощь в поисках Ватеи я простила барракудам все их преступления, но это было до того, как я узнала, что они – наемницы. Теперь я внимательно слежу за каждым шагом их предводительницы, и она прекрасно об этом знает, но почему-то мне не верится, что барракуды перестали принимать заказы.

– Мы ждем кого-то еще? – спрашивает Ватея, когда солдаты заканчивают грузить ящики, и я оглядываю палубу, мысленно перечисляя каждого члена команды:

Феррик, Касем, Ватея, Шанти, Бастиан и я. В обычных обстоятельствах шесть человек не смогли бы справиться с таким большим кораблем. Но моя команда просто идеальна.

Целитель.

Телепат, который способен управлять воздухом.

Русалка, командующая приливами.

Маг-перевертыш.

Пират, в чьем распоряжении находится не только его собственная магия проклятий, но и моя магия души.

И… я. Никакой магии и никаких навыков. Все, что я знаю, – как побольнее воткнуть в кого-нибудь кинжал. Не особо ценное умение для команды.

Но именно это я и собираюсь исправить.

Когда солдаты возвращаются на берег, чтобы пожелать нам удачи и помахать на прощание, Бастиан берет штурвал.

– Куда мы отправимся первым делом? – он с трудом скрывает надежду, промелькнувшую в его голосе. Я знаю, что больше всего на свете он хочет вернуться на Зудо, но сперва мне нужно раскопать побольше информации про загадочный артефакт.

– На Керост.

Бастиан кивает и резко выкручивает штурвал.

– Ватея, нам нужно идти на юго-запад. Это будет долгий путь, так что не могла бы ты…

Ватея быстро занимает свое место на носу корабля. Она перегибается через борт и так тихо шепчет свой напев, что поначалу кажется, будто она просто бормочет себе под нос. Но чем больше вздымаются волны, тем громче звучит ее песня, пока море не подхватывает корабль, подталкивая нас вперед. От первого толчка я падаю прямо на Феррика, которому удается удержать меня на ногах.

– Клянусь богами, – бормочет он, зеленея прямо на глазах. Феррик практически бросает меня на палубу и кидается к борту, успевая в самый последний момент.

Бросив косой взгляд в его сторону, Бастиан закатывает глаза, и у меня теплеет на сердце.

На мгновение я забываю обо всех заботах и позволяю себе погрузиться в это приятное ощущение. Потому что впервые с прошлого лета я наконец-то дома.

Когда Арида полностью исчезает из вида, а моя кожа пропитывается запахом морской соли, я наконец-то осознаю, что это происходит на самом деле.

Яростный ветер треплет мои волосы, пока я привыкаю к сырому воздуху. Закутавшись в свой плащ, я не свожу глаз с яркого буйка. Он качается на волнах далеко позади нас, и моя грудь наполняется забытым, но таким желанным чувством – свободой. Я больше не заперта на Ариде. Сейчас я здесь, в открытом море, плыву навстречу новым приключениям.

Моя команда отдыхает на палубе: Касем и Бастиан прокладывают курс, Шанти постоянно меняет цвет своих ногтей, категорично отвергая каждый новый оттенок, а Ватея греется в лучах тусклого солнца. Время от времени русалка с аппетитом забрасывает в рот маринованную селедку, пока Феррик ерзает на месте, не решаясь с ней заговорить.

Ватея ловит его взгляд, и с игривой улыбкой протягивает моему главному советнику банку селедки.

– Селедки? – Когда очередной скользкий плавник исчезает у нее во рту, мой желудок закручивается узлом, а к горлу подступает тошнота. Русалка стонет от удовольствия и снова запускает пальцы в банку.

– Да, спасибо, – прочистив горло, Феррик принимает предложенное угощение и без промедления откусывает целый кусок. В этот же момент его тело содрогается от отвращения, и он притворяется, будто кашляет в рукав. – Восхитительно, – хрипит он, запихивая в рот остатки селедки. – Просто немного…пересолено.

Давясь смехом, я хватаю горсть сушеного мяса и отправляюсь на нос корабля, чтобы оставить их наедине. «Смертная казнь» – настоящий борец. Она отчаянно врезается в ледяные волны, сотрясаясь с такой силой, что мне с трудом удается устоять на ногах. Схватившись за фальшборт, я смотрю вдаль, на линию горизонта.

– Однажды мы с тобой отправимся в путешествие, – как-то сказал мой отец, выпроваживая меня с первого корабля, на котором я пыталась сбежать. – Я покажу тебе все королевство. Я покажу тебе каждое сокровище и каждый секрет Визидии.

Я закрываю глаза, пытаясь вспомнить, каково это – прижиматься к его груди. С каждым днем я все чаще пытаюсь угнаться за его тенью, ухватиться за мимолетные воспоминания о его улыбке или звуке его голоса, которые почему-то всегда ускользают от меня. Чем дольше я пытаюсь удержать в памяти его образ, тем больше он искажается. Алая кровь просачивается сквозь его королевское облачение и заливает мои руки. Он отпускает меня, и кровь начинает капать у него изо рта, пока из пустых глазниц валит черный дым, застилающий его лицо. За его спиной поднимается море мертвых жителей Визидии. Они, не мигая, смотрят на меня, и я узнаю тех, кто погиб в резне, случившейся прошлым летом. На месте их глаз остались темные дыры, из которых тонкими струйками стекает кровь.

Я тянусь к отцу, пытаясь выбраться из этого моря крови, но мертвецы утягивают его за собой. Их ярость сотрясает мои кости, а голова раскалывается от пронзительной боли.

Они знают, что натворила семья Монтара и что отец лгал своему народу. Они знают, что все это – наша вина.

Последнее, что я вижу – как одной рукой отец хватается за живот, а другую протягивает ко мне, но мертвецы уже облепили его со всех сторон. Я что есть силы рвусь к нему, но толпа мертвецов поглощает его тело, и с моих губ слетает отчаянный крик.

Это я виновата в его смерти.

Я виновата в смертях всех этих людей. Я виновата…

– Амора?

Образ отца исчезает, словно испугавшись звука голоса, и я открываю глаза. Мои пальцы крепко сжимают борт корабля, руки дрожат от напряжения, а ногти впиваются в деревянные доски. Я вздрагиваю, услышав сдавленный вздох, и не сразу понимаю, что он исходит из моего горла. Кто-то кладет одну руку мне на спину, а другую – на плечо.

– О боги! Эй, тебе нужно вдохнуть, хорошо? Попытайся дышать, – над моим ухом раздается женский голос, но он не настолько мелодичен, чтобы принадлежать Ватее. Хотя мне едва удается сосредоточиться, я изо всех сил стараюсь делать то, что говорит Шанти. – Хорошо. Слушай мой голос.