Как я упоминал, белая лошадь у меня была получше, в том числе и в плавании через реки. Но она слишком приметная, а наш единственный козырь - скрытность. Так что я подготовил для похода вороную. Это благородное животное было выносливое и резвое.

Из ряда соображения, иногда и подобного же порядка, я отобрал с собой в экспедицию бывалого урядника Бирюкова и еще трех казаков. Восторженных мальчишек тут не было. Все умелые воины, умеющие скрытно передвигаться по вражеской территории, не подведут. Бирюков был личность, каких поискать. Довольно пожилой, но еще крепкий казак, отличившийся при обороне одной молдавской крепости, где он потерял три пальца левой руки, отрубленных турецким ятаганом.

Основная наша проблема была даже не в скрытном форсировании Дуная. Этот первый этап был самым легким, так как Дунай здесь не намного шире Дона. Плохо было, что за рекой нас ждал "пояс отчуждения".

Болгарских сел на расстоянии в два перехода на юг не имелось, их давно выселили. Нет даже помаков, так как они скорее не воины, а живодеры-головорезы. Только с мирными жителями воевать могут. А тут турки поселили разнообразный контингент людей им преданных, верных и воинском деле понимающих. Убийственную вольницу, что будет сражаться с нами не за страх, а за совесть.

И сейчас, когда русская армия стоит на северном берегу Дуная, все там гудит как потревоженный улей. Время военное. Все носятся туда-сюда, в поисках наших разведчиков и лазутчиков. А поймав, подвергают жесточайшим пыткам, прежде чем посадить на кол.

Кто там живет? Албанцы-мусульмане, которых здесь называют арнаутами. Это настоящие кровожадные дикари. Имеются там и переселившиеся крымские татары, кипящие ненавистью к русским как к древним врагам. А так же переселенцы-черкессы, аулы которых к югу от Кубани подвергаются ответным набегам казаков. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Те еще живорезы.

Имеются и земляки, наших кровей казаки-некрасовцы, бежавшие к туркам после подавления Булавинского восстания. Эти с русскими из принципа воевать не будут. Сохраняют нейтралитет.

Зато запорожцы не на секунду не задумаются, прежде чем срубить мне голову. Они считают, что теперь турки, а не казаки. С той стороны сформирован так называемый "Славянский легион", в котором верховодят поляки. Христиане-католики из поляков чисто декоративные, поэтому они так легко бегут в Турцию, где принимают мусульманство, чтобы насолить русским. И бога, нехристи, не боятся!

Есть там и чистые русские. Из числа дезертиров. А как вы хотели? Когда большинство населения в стране превратили в бесправных рабов, а армия состоит из рабов в квадрате, то солдаты бегут из такой армии куда глаза глядят. Даже к кавказским горцам, хотя бежать туда сродни самоубийству. Армия же это вам не поместье ваше, где холопы будут на вашу придурь только слезы лить да кланяться. Тут у всех оружие имеется.

А у турок таких дезертиров набралось немало. Даже среди самых отчаянных приграничных головорезов, получил широкую известность Николай-бек, командир русского отряда, выделяющийся своей отвагой и жестокостью. И таких у османов наберется не мало. Достаточно тут вспомнить Александра-бека ( Скандербега). Или великого визиря Мехмета Сокколу (Михаила Соколова).

Впрочем, насколько мне было известно, ни русских, ни некрасовцев на нашем участке мы не встретим. Придется иметь дело с крымскими или буджакскими татарами, сеть селений которых раскинулась на многие десятки километров. Этакий осколок Золотой Орды. А это только по прямой птице до Петково предстоит преодолеть 60 километров. Мы же не птицы. Передвигаясь скрытно, петляя в обход и кругами нам предстоит преодолеть вдвое больше. А кривая и везет по-кривому

Засев в хате с отцом, терзая карту и выслушивая молдавского торговца из Рийны, который хорошо знал места за Дунаем, мы постепенно споря, наметили безопасный путь. На котором можно было надеяться никому не попадаться на глаза. Из нежелательных личностей. На то мы и казаки, чтобы можно было ни бога, ни черта не бояться!

После, заимствовав у папаши на пару часиков подзорную трубу, мы с урядником выдвинулись к месту потенциальной переправы, чтобы провести рекогносцировку. Нас лениво провожали взглядом истомленные жарой собаки. Осматривая противоположный берег с помощью оптики, мы решали, как и где нам ловчее будет форсировать Дунай. На обратном пути, уже в сумерках мы оставили несколько вешек с белыми тряпками, чтобы найти дорогу в темноте.

Урядник меня растолкал задолго до рассвета.

— Арсений, просыпайтесь. Пора! — прошептал мне Бирюков.

Это был человек старой закваски.

Вокруг нас окружал мрак безлунной ночи. При свете угасающих костров мы позавтракали. Холодная перловая каша с мясом нам была оставлена еще с вечера. Впрочем, мяса в ней было еще поискать, среди разваренных перловых зерен были нарезаны большие белые куски свиного сала. Но все с аппетитом поели, так как когда мы в следующий раз будем есть - еще неизвестно.

Затем, мы надули большие кожаные бурдюки. К ним мы привяжем узлы со своей одеждой и оружие. Из огнестрельного оружия у нас было четыре пистолета, причем два - у меня лично. Наша миссия шума не любит - выстрелил, считай проиграл. Пик мы с собой тоже не брали, решили обойтись шашками и кинжалами. Двое из казаков, которые не были уверены в плавучести своих лошадей, взяли в помощь животным по две вязанки сухого камыша.

Стараясь не шуметь, в темноте мы повели своих лошадей к намеченному месту на берегу. От реки Дуная поднималась белая пелена тумана. Вода парила как от чайника. Так и заблудиться можно! Обычно по ночам костры на другом берегу горели на таком огромном пространстве, что казалось, что вся Болгария занята кострами. Будто бы часть неба упала на землю и что это звезды так мигают и мерцают на широкой равнине.

Но сегодня утром в тумане из-за испарений от воды огней не было видно. Хоть глаза сломай! Огни не в силах были прорвать толстое туманное одеяло.

Когда мы привязали свои узлы к хвостам коней ( а кто хотел - еще и вязанки камышей к их бокам) , то небо на востоке начало немного сереть.

— С богом, братцы! — шепотом я отдал короткую команду.

Не поминайте лихом! Сердце сжалось от тоски и тревоги...