— Жаль, что ты не свободна, — уколола я ее на прощание, — можно было бы вместе слетать куда-нибудь отдохнуть. И вообще, иногда встречаться. Если выкроишь полчасика, звони. Я всегда свободна.

Естественно, это была ложь, я была еще менее свободна, чем Марина, и моим цербером был не старый муж, а восьмичасовой рабочий день. И что только я делаю на этом заводе? Мизерная зарплата, которую мне там платят, не играет роли в нашем семейном бюджете, для увлекательного времяпрепровождения можно найти занятие повеселее. Единственное оправдание — возможность юридической практики. Теорию получила в институте. Надо бы подумать о смене места работы. Найти что-нибудь со свободным графиком и жутко интересное. А то расправлюсь с Синдяковым, и опять в кресло. Так и проведу там остаток своих дней. При этой мысли мне стало жутко. События последних дней не просто разбудили меня, но и увлекли настолько, что я не могла представить себя прежней. Отныне лишь книжных приключений было мне мало. И эмоции я хотела переживать свои, а не выдуманных героев.

* * *

Теперь следовало заставить Марину почувствовать, что ее жизнь с Синдяковым невыносима. Она боится перемен и нестабильности? Значит, надо показать ей, что нестабильность ей угрожает именно с нынешним мужем. А перемены могут быть только к лучшему.

Машинально я достала саксофон. Сегодня хотелось импровизировать, и я взяла тему «Лунного света» Клода Дебюсси. Звуки свободно лились через открытое окно моей спальни в сад, пальцы привычно, как будто без моего участия выбирали клавиши, а я думала. Что удручает Марину больше всего? Первое — зависимость. Не молоденькая девушка, неглупая, а вынуждена за каждый шаг отчитываться перед стареющим мужем. Если бы он позволил, она явно не отказалась бы продолжить работу над кандидатской диссертацией, материально она обеспечена, так чего ж не заняться любимым делом в качестве хобби? Сейчас даже среди жен богатых мужей непрестижно быть домохозяйкой, умные мужья покупают своим подругам небольшое дело, чтобы те не сходили с ума от скуки. Если бы Синдяков-старший предложил Марине начальный капитал и связи для открытия кофейни или модного бутика, она была бы ему благодарна.

Второе — ребенок. Ей ближе к тридцати, и она грезит малышом. Хочешь, чтобы жена сидела дома, позволь ей хотя бы завести ребенка! Третье — состояние. Да, коттедж и половина дела оформлены на Марину. Так надо показать ей, что, оставаясь женой Владимира Синдякова, она наверняка останется ни с чем. По крайней мере, необходимо создать иллюзию этого. Я отложила саксофон в сторону и протянула руку за сотовым.

— Витя, это Полина, помнишь, ты мне «жучки» с аппаратурой продал? Слушай, как сделать так, чтобы мой номер при связи не определялся?

— Легко, — ответил Шило, — только лучше подъезжай ко мне и возьми новый мобильник с карточкой. Карточка зарегистрирована на подставное лицо, мобила серая. Номер будет высвечиваться, а хозяина найти будет проблематично. Если хочешь, чтобы тебя стопроцентно не вычислили, включай только за пределами дома и для звонка.

Что мне нравилось в Вите Шило, так это его способность не задавать вопросов и интуитивное понимание того, что именно необходимо клиенту. Через полчаса я уже звонила Марине. Слегка изменив голос и заранее отрепетировав текст, я протараторила в трубку:

— Здрасти, это Элла, мы с вашим мужем любим друг друга. Я чего хочу сказать: вы ничего не сможете сделать. Он давно любит только меня, у нас через пять месяцев родится маленький, и Володечка узаконит наши отношения, он мне обещал. Он уже и имя ему придумал, и квартиру нам покупает. А вообще, жить мы будем в коттедже, там воздух свежее, но от квартиры я тоже не собираюсь отказываться, ее сдавать можно за хорошие деньги. Так что собирай чемоданы, дорогуша!

Я нажала кнопку отбоя. За все время Марина не проронила ни слова. Теперь звонить ей я буду часто. Звонить и рассказывать, как любит меня и будущего малыша Володечка, какие у нас совместные планы, сколько детей мы хотим иметь. Имя Элла я тоже взяла не случайно. У бывшего прокурора явно есть планы на недалекую журналистку Эллу Усенко, так что если Марина вздумает устроить ему сцену, он не сумеет вполне натурально признать, что совсем не знает эту барышню. Может быть, придется встретиться со слизняком еще раз. Одних анонимных звонков было мало. Нужны доказательства измены мужа. Пока только измены.

Последующие дни я как приклеенная повсюду следовала за машиной Владимира Синдякова. Дело профессионального слежения оказалось не таким простым, как это выглядело в кино. Хорошо еще, что я уверенно чувствовала себя за рулем, а то точно бы потеряла его в первые же двадцать минут или, того хуже, устроила бы ДТП. Ничего, что помогло бы мне, я в эти дни так и не узнала. Первую половину дня он обычно отсиживается дома, ближе к вечеру выезжает в город. Посещает массажиста, ужинает в ресторане «Техас», поздно вечером возвращается домой. Встречается ли с кем в ресторане или ужинает один, пока выяснить не удалось. Кажется, места в этом ресторане были распроданы на месяц вперед — сколько раз я пыталась проникнуть внутрь, столько раз швейцар заявлял, что свободных мест нет. Марину Синдяков с собой не берет. Никогда не заезжает в офис строительной компании.

На работе пришлось взять больничный. По телефону мне совершенно не стыдно было врать, что в середине лета я сильно простудилась и подхватила серьезную ангину:

— Да, лежу в постели. Нет, навещать меня не надо, ангина очень заразна. Да, уход за мной прекрасный, апельсины я не ем, у меня от них сыпь.

Купить больничный мне помогла вездесущая Алина. Сегодня же позвонила и назначила мне встречу в нашей любимой кофейне. Я попыталась отказаться, но подруга заявила, что если я не явлюсь к ней на свидание, она приедет ко мне домой и будет меня лечить. Угроза подействовала. Одним из увлечений Алины была народная медицина. Как-то я действительно заболела ангиной, так эта эскулапша притащила мне огромную жабу в литровой банке и заявила, что я должна засунуть это чудовище себе в рот, глубоко вдохнуть и выдохнуть прямо в морду жабе. По ее словам, после этого зверюга должна была мгновенно откинуть лапки, а я так же мгновенно выздороветь.

Вызвала меня подруга для отчета о проделанной работе по борьбе с наркомафией. Разозленная неудачей с раскраской заводской стены и джипа московского гостя, Алина собрала всех любителей граффити и ночью, при свете фонарей, превратила забор одного из гаражных кооперативов в произведение искусства. Сторожа кооператива никак не думали, что надо охранять не только гаражи, но и забор, и не только изнутри, но и снаружи. Поэтому так испугавшие меня глаза молодого наркомана пугали теперь весь город. Алина со товарищи к утру успела скрыться — как она говорила, не из страха перед возмездием, а потому что истинное добро не любит выставлять себя напоказ. Не зря же тимуровцы рисовали звездочки на домах воинов тоже под покровом темноты!

Кроме того, она привлекла под знамена группы еще несколько приверженцев — особой ее гордостью была студентка музыкального училища, поющая по ночам в ресторане. Участники движения «Нет — наркотикам» готовили благотворительный концерт и пригласили девушку для участия. Так как для заманивания яркой исполнительницы был отправлен самый стильный участник движения, акция удалась, возникли лишь проблемы с рестораном. Именно на этот вечер дирекция никак не хотела отпускать исполнительницу. Роман певицы с активистом движения был в разгаре, девушка не обладала покладистым характером, слово за слово, и девица хлопнула дверью.