Приземлился удачно, и тут же рванул к копью. Ухватив за древко, метнулся к окну первого этажа. Уже забираясь в проём, услышал, как ко мне обращается один из страдальцев, сидящий на шведской стенке:

— Мужик, дай воды, помираю!

Вот сука! Я тут жизнью рискую ради тебя, а ты даже не соизволил слезть и свалить куда-нибудь?

«Живее, дохляк, не успеваешь!»

Метеором пронесся через комнату, заваленную всяким хламом, выскочил в коридор, и замер. И так плохое освещение, а тут вообще сумрак!

Стол! Вернее ученическая парта, стоит у стены. Подскочил к ней и рывком поставил на попа, оценивая получившуюся преграду. Так себе — гончая в прыжке её собьёт, нужен упор. Грохот на лестнице дал понять, у меня осталось секунды четыре, пока меня не засекли. Что делать?

На одних инстинктах укрылся за партой, присев на колено, и стал всматриваться в сумрачный коридор через щель между стеной и укрытием. И тут же засек, как через коридор промелькнула одна тень, а буквально в следующее мгновение появилась вторая. И вот эта стала быстро приближаться.

Сердце забилось, как бешеное — сейчас эта тварь меня увидит и…

— А-а-а сука-а!!!

От столкновения с гончей с копьём оружие просто вырывает у меня из рук. Но, я вижу, что тварь обречена — острый стальной наконечник, сделанный из напильника, глубоко вошёл в грудь зверюги. Сгусток света, метнувшийся ко мне, подтвердил смерть второй гончей.

— Р-р-рых! — последняя тварь, вернувшаяся на шум, стояла метрах в десяти от меня, низко пригнув голову. Глаза полыхают багровым, словно раскаленные угли.

Проклятье, до копья не успею дотянуться. Нож! Откидываю полу плаща и рывком выхватываю клинок. Так, у него есть умение, главное не прозевать момент!

— Иди сюда, сука, щас я тебя на колбасу порежу! — голос хриплый, чужой. И злость! Злость на свою трусость, чтоб её, на весь этот проклятый мир, на тех тварей, что засунули меня сюда. Да пошло оно всё! — Сюда иди, говорю!

И первым делаю шаг на встречу гончей. Та опускает голову чуть пониже, рык её становится более яростным. Я же, вспоминая про свою приобретенную способность, «Подавляющий взгляд», пытаюсь использовать его на зверюгу, хоть и знаю, на средних тварей он не действует.

Гончая не попала под воздействие, но и повела себя несколько неадекватно. Она рявкнула и прыгнула вперёд, разом сократив пару метров. Я так же шагнул вперёд, при этом схватившись левой рукой за железный каркас школьной парты. Килограмм двадцать в ней, если такой приложить, даже взрослому человеку мало не покажется.

Ещё шаг вперёд и в сторону, к противоположной стене. Парта, которую я со всей силы швыряю перед собой, от души врезается в зверюгу, сбивая траекторию её прыжка. Гончая, вместо того, чтобы вцепиться в моё горло, на полном ходу влетает в стену. И тут же получает удар ножом. Не точный, вскользь, но активированная способность оружия оставляет глубокую рану, начинающуюся от шеи, и идущую до середины тела.

По ушам ударил визг раненой твари, вырывая меня из какого-то боевого транса. Резко навалились усталость и сильная тошнота. Согнувшись пополам, я высвободил весь завтрак на пол коридора. Преодолевая головокружение и слабость в ногах, повернулся назад, чтобы встретить раненую гончую лицом, а не спиной.

Последняя псина умирала. Из раны на боку толчками шла черная кровь, образовавшая уже небольшую лужу, виднелись перерубленые рёбра. Тварь шкрябала передними лапами пол, хрипела, но не могла даже сдвинутся с места.

Убрав почему-то чистый нож в ножны, я подошёл ко второй убитой мною гончей, и выругался — древко копья сломалось. Рывком высвободив из туши метровый обломок, вернулся к подранку и, схватив испорченное оружие двумя руками, вонзил в шею твари. Затем повторил удар. Сгусток света, влетевший в мою грудь, сработал как выключатель — я отошёл от туши, упёрся спиной в стену и опустился на корточки.

«Ну и какого демона ты тут расселся, гроза дворовых мышей? Поднимай свою ленивую задницу и топай за вещмешком, пока его местные жители к рукам не прибрали.»

— Я тогда им эти руки укорочу, по локоть. — абсолютно безэмоциональным голосом ответил я. — Они хоть слезли на землю?

«Сидят, как птицы лесные, только не щебечут. Поднимайся, новобранец, нечего здесь рассиживаться.

Поднявшись на второй этаж, я с трудом отодвинул перекрывший проход в комнату металлический шкаф. Пришлось хорошенько поднажать плечом и толчками сдвинуть железяку. Под конец он завалился плашмя, издав такой грохот, что я выругался, зажав уши руками.

Вытащив бутылку воды, отвинтил крышку и припал к горлышку. Боже, как же хорошо! Продолжая утолять жажду, подошёл к окну. Действительно, вон они, продолжают сидеть наверху. О, зашевелились, увидев меня, даже кричат что-то.

— Спускайтесь, твари мертвы! — крикнул я. Ага, щас, разбежались. Не верят, похоже. Да и хрен с ними. — Ворон, что-то я вымотался, спать хочу — сил нет! Покараулишь, пока я посплю пару часиков? Только шкаф назад задвину, чтоб местные жители не подкрались…

Отступление первое.

— Босс, Щерба возродился, какую-то чушь несёт про бабу с крыльями. — Сержант, правая рука командира, отдернул полог палатки. — говорит, эта баба их убила.

— Чистый! Где этот проклятый чистый? — Босс, здоровенный мужик, ростом под два метра, поднялся из-за стола. Старая армейская палатка хоть и была рассчитана на шестерых человек, служила только его, командира, потребностям.

— Щерба не знает. Говорит, половину воспоминаний перерождение стёрло, а остальное как в тумане, только бабу крылатую и помнит…

— Тащи этого урода сюда! А сам собирай новую группу. Подойди к Макинтошу, пусть он тебе обрез заменит на помповик, и десяток патрон пулевых выделит. Скажи — я приказал! Через час чтобы были готовы. Если опять вернётесь без чистого, прикажу друг друга убить по пять раз. Всё, пошёл!

«Новобранец, подъем! Тревога!»

Меня буквально сорвало с лежанки — старого ватного мата, притащенного час назад из спортзала. Сам не понял, когда успел вытащить нож из ножен и прижаться к стене.

«Хм, не плохо для такого сопляка, как ты. Расслабься, это была учебная тревога. К тебе гости пришли.»

— Пацан, иди сюда, слыш? — словно в подтверждение, из дверного проёма послышался голос одного из обитателей оазиса.

— Зачем пришёл? — поинтересовался я, подходя к перегороженной двери.

— Ты это, пожрать дай, а? У тебя по-любому есть, я знаю. Ну не могу я хавать эту псину, к тому же сырую.

Я глубоко вдохнул и медленно, считая до шести, выдохнул. За те несколько часов, что я здесь нахожусь, это придурок меня уже достал. Третий раз подходит с просьбой, хотя должен был уже понять — ничего я ему не дам. Думаю, если бы у него были силы сдвинуть шкаф, или забраться через окно, он бы давно уже попытался отнять у меня всё ценное. Пришлось бы убивать идиота.