class="p1">Чувствую, как он стягивает с меня куртку. Мы довольно быстро избавляемся от лишней одежды.

— Артем, что ты делаешь?

— Просто помолчи, ща, все узнаешь. Потом поговорим. Иди ко мне, — говорит Артем, усаживая меня себе на бедра.

Я оказываюсь верхом на нем. Он слегка съезжает вниз, расставив ноги для опоры, и опускает меня на себя, начав двигать бедрами, по хозяйски сжимая мои ягодицы.

Я обнимаю своего мужчину за плечи, уткнувшись ему в шею.

Подхватив меня под бедра, Артем поднимает и опускает меня на себя, задавая новый ритм.

Его движения становятся хаотичными, он сотрясается подо мной. Чувствую, как горячая волна накрывает и меня. Я сильнее прижимаюсь к своему герою.

Некоторое время мы просто сидим, уткнувшись друг в друга. Артем прижимает меня к себе за талию, поглаживает по спине. Затем помогает мне одеться и одевается сам.

— Нормально? — спрашиваю у него, полностью одевшись и поправив макияж.

Вижу, как Артем широко улыбается. Я начинаю лихорадочно смотреться в зеркало, пытаясь найти, что его так развеселило.

— Что? — спрашиваю, не понимая.

— Ну, — тянет он, продолжая улыбаться, — даже не знаю, как и сказать.

— Артем! — восклицаю я.

— Машунь, ты, конечно, извини за мой французский, просто по-другому я, ну правда, не могу сказать. Ты выглядишь так, как будто только что трахалась.

Чувствую, как краска заливает мое лицо.

— Пффф…, - только и могу произнести в ответ.

Этот же гад довольно смеется.

Глава 21 Артем

— Владимир Евгеньевич, — обращаюсь к своему непосредственному начальнику. — Я сейчас не готов уехать в долгосрочную командировку. Если бы это вы мне предложили буквально несколько месяцев назад, я бы, не задумываясь, согласился. А сейчас появились личные обстоятельства, которые я не могу, да и не хочу игнорировать.

— Я все понимаю, Артем, — говорит шеф. — Это дело хоть и принудительное, но все-таки каждый решает добровольно.

— Спасибо, Владимир Евгеньевич, — благодарю шефа за понимание.

Сегодня я обещал заехать к родителям.

— Привет, сын, — приветствует отец.

— Привет, пап, — говорю в ответ, пожимая протянутую руку.

Целую маму. Замечаю, что с ней что-то не так, понимаю это по выражению её лица, она плакала.

Меня охватывает паника, потому что моя мать достаточно сильная женщина и чтобы она плакала, нужен очень серьезный повод. И в последнее время я знаю только один. Это Алексей — мой младший брат. Очень горячий парень, практически без тормозов.

Молча, смотрю на родителей в ожидании повествования о том, что опять натворил этот сорвиголова.

— Он уехал, — говорит мама, тихо всхлипнув.

Смотрю на мать, не совсем понимая, о чем она.

— Твоего брата могут захватить террористы, — продолжает она, повысив голос. — Ты должен что-то сделать.

— О чем ты? — спрашиваю, пытаясь сохранять хладнокровие.

— Нам сообщили, что Алеша уехал в командировку, на ближний Восток. Ты должен его вернуть. Ты не можешь просто ничего не делать. Он твой младший брат, которому требуется твоя помощь, — говорит мама, повысив голос.

— Надя, не преувеличивай, — вмешивается отец в наш разговор. — Он военный офицер. Пока ничего страшного не произошло.

— Вот именно, пока. Это вопрос времени. Вам все равно, что с ним будет, как так можно? — всплескивает мама руками. — Вы со своей службой совсем не думаете обо мне.

Мама всегда переживала за нас, особенно за младшего сына. Со мной она никогда так не носилась, как с Лешкой. Даже не знаю почему. Лешку очень трудно назвать маменькиным сынком, а точнее совсем нельзя. Он всегда сам по себе, что захотел, то и сделал. Я частенько ему мозги на место ставил.

Он неплохой парень. Просто всегда и во всем стремится докопаться до истины, которая зачастую никому не нужна. Он у нас очень горячая натура, действует на эмоциях, забывая включать голову.

Нет, я тоже всегда за честность и правду. Не люблю вранье на физическом уровне. У нас это вообще семейное. Просто иногда нужно уметь быть гибким, что ли. Я, по крайней мере, стараюсь хотя бы иногда. Где-то нужно просто промолчать. А Лешка, он же прямой как шпала, никаких компромиссов.

Я, безусловно, очень люблю своего младшего брата и знаю, что если бы мне понадобилась помощь, он бы не задумываясь, её оказал. В этом мы с ним одинаковые.

Успокаиваю маму и ухожу с отцом в его кабинет обсудить сложившуюся с Алексеем ситуацию.

— Артем, ты на мать не обижайся, — говорит отец. — Она очень переживает за сына, её можно понять. Тем более, зная горячую голову твоего брата. Ничего страшного не произошло, просто она узнала, что он уехал в горячую точку и докрутила ситуацию до вселенских масштабов. Твой брат, как всегда никому ничего не сказал. Сообщил уже по факту.

— Естественно, — говорю отцу. — Иначе, мама ему бы истерику закатила.

Мы с отцом еще недолго обсуждаем ситуацию с братом и выходим из кабинета. Причин для паники нет.

Не успел я выйти, как на меня буквально кинулась мать.

— Артем, сынок, ты должен помочь брату. Поехать туда и привести его, — говорит она повышенным тоном. — Ты же не бросишь его в беде, — продолжает давить словами. — Пообещай мне, что вернешь мне сына.

Вот что я должен её сейчас пообещать, задаю себе вопрос.

— Что ты молчишь, Артем! — говорит мама.

— А что ты от меня хочешь услышать? — говорю родительнице. — Тем, более, ты накручиваешь себя и все преувеличиваешь. Он военный и это вполне нормально. Я не собираюсь позорить ни брата, ни себя.

— Можно служить не уезжая в горячие точки, — говорит мама. — Я устала за всех вас бояться. Я хочу спокойно встретить старость со своими детьми и с внуками, которых, похоже, не дождусь.

— Мам, успокойся. Ничего же плохого не случилось. Он вернется.

Черт, думаю про себя.

— Мам, я обещаю, что обязательно свяжусь с ним и поговорю. И вообще, буду контролировать ситуацию, — обращаюсь к матери.

Если честно, я не вижу ничего криминального в том, что он поехал в горячую точку, он же солдат и это нормально. Он же у нас военный летчик. Но матери этого не объяснишь. Она всегда была против, чтобы мы с братом пошли по стопам отца. Он же тоже у нас офицер, в горячих точках бывал, да еще в каких.

Естественно, я не собираюсь привозить оттуда брата за ручку. Он взрослый, а это его выбор и я, как офицер, его уважаю.

Тем более, брат вообще не оценит, если я за ним приеду. Я бы тоже не оценил. В конце-то концов, мы не в детском саду, а он мужик и сам принимает решения.