Краем глаза король невольно заметил несколько фигур, стоявших в стороне. Его дочери и сын, а именно Элен, Авелина и Годфрид, практически выбили свое присутствие в этом месте несколько часов назад. Рядом с ними стояла и волшебница Вероника, которая пришла во время хаоса, пока никто не видел. А еще чуть правее в зале находился Густав, который, под прикрытием своего долга, решил остаться до конца. Вся эта компания стояла ровно, внешне проявляя лишь хладнокровие. Сложно было догадаться, что творилось у них в головах. При виде всех этих серьезных лиц, Ирнес устало выдохнул.

Внезапно Рунне повернулся к королю полубоком и, посмотрев на принцесс и принца, легко поклонился им. С доброжелательной интонацией он проговорил:

— Я хотел бы поприветствовать и вас, будущие правители нашего королевства.

Ни Элен, ни Авелина не шелохнулись. Обе принцессы, продолжив смотреть куда-то вперед, будто поверх Первосвященника, просто промолчали. Годфрид, даже слегка удивленный столь явным пренебрежением со стороны своих сестер, быстро кивнул Рунне и ответил:

— И мы рады встретить Вас.

Взгляд Рунне переместился с наследного принца на двух промолчавших принцесс. Сощурившись, мужчина изучающе окинул серьезные выражения их лиц, а затем, как ни в чем небывало улыбнувшись, вновь обернулся к королю.

Внезапно со стороны входа прозвучал громкий голос слуги:

— Прибыли представители семейства Ролланов: Раймонд Роллан, Люсия Роллан и Вивьен Роллан.

Услышав эти слова, окружающие сразу повернулись ко входу. Все до единого, кроме самого Первосвященника, с толикой волнения посмотрели на отворившиеся двери, а следом и на три фигуры, гордо вошедшие друг за другом.

Семейство Ролланов выглядело, как всегда, гордо. Не теряя хладнокровия и уверенности, они плавно двинулись прямо к королю и, добравшись до него, остановились в стороне от Первосвященника. Как и полагало правилами этикета, они все одновременно поклонились и произнесли:

— Приветствуем Его Величество Ирнеса Фелинче.

Окружающие замерли в напряженном ожидании. Казалось, любой другой на месте Ролланов сразу бы развернулся и бросился прямо на противника или, по крайней мере, начал бы взывать к своей невиновности. Однако вся семья, плавно выпрямившись, повернулась к наследникам, точно также поклонилась им, и снова выпрямилась. Слегка удивленные принцессы и принц даже склонили головы в ответ, а Ролланы, обернувшись к королю, замерли в немом ожидании.

— Кхм, — приложив руку к лицу, Ирнес попытался собраться с силами, — раз уж все участники конфликта собрались, мы можем начинать.

— Конфликта? — переспросила Люсия, насмешливо улыбаясь. — Скорее односторонней агрессии. Называйте вещи своими именами.

— Вы правы, — с улыбкой соглашался Рунне, — связи с темными богами определенно являются агрессией.

Люсия, все еще продолжая доброжелательно улыбаться, спрашивала в ответ.

— И кто же из нас связан с богиней, которая любит насилие?

— Не понимаю, — отвечал Рунне, вновь складывая руку на сердце, — о чем вы говорите.

— Тогда и я не в курсе, о чем говорите Вы.

Окружающие, смотревшие за этой словесной перепалкой бывшей ученицы и главы ее академии, лишь молчали. Король, прислушивавшийся к этим словам, уже задумывался над тем, каким богам нужно было молиться, чтобы все это как можно скорее закончилось. И лишь Раймонд и Вивьен, слушавшие слова Люсии, с удовольствием гордо улыбались.

— Мы собрались сегодня здесь, — продолжал говорить король, чтобы обсудить обвинение со стороны Первосвященника к семье Ролланов. Господин Рунне Поуэл, не могли бы Вы сами озвучить их?

Рунне повернулся к Ролланам всем телом. Гордо и абсолютно уверенно он заговорил:

— Как мы все знаем, дочь семейства Ролланов, Сильвия Роллан, была связана с темными богами. Во время инцидента в Военной академии наши худшие опасения подтвердились. Она встала на сторону темного бога Моргиона, поэтому…

Внезапно прозвучал громкий стук. Окружающие, удивленно обернувшись, уставились на входные двери в тронный зал и увидели там фигуру, прорвавшегося человека. Асган Бакке, тяжело дыша, но все же зловеще улыбаясь, громко воскликнул:

— Стоять бояться! Начали разбирательства без меня?

Наступила напряженная тишина. Король, сидя на троне, прикрыл лицо правой рукой и нервно подумал:

«Я же специально сказал ему не то время, так как он понял?»

Гордо выпрямившись, Асган величественно вошел в зал. Он прошел по длинной ковровой дорожке и остановился прямо между семьей Ролланов и Первосвященником.

— Так называемый конфликт, — заговорил глава Военной академии, — произошел на моей территории, и судить о том, что именно там случилось, могут только те, кто видел все своими глазами!

Рунне, с лукавой улыбкой взглянув на мужчину, заговорил:

— Данная информация появилась у меня от наследного принца. Неужели вы думаете, что он бы стал лгать?

— Я думаю, что наследный принц, — Асган невольно повернул голову вправо и лишь краем глаза заметил стоявшую в сторону фигуру Годфрида, — слишком юн и неопытен для того, чтобы выносить подобные решения. Он просто видел, что Сильвию Роллан похитили темные боги, но он доподлинно не знает, как они были связаны.

— Но, — Годфрид выступил вперед, явно возмущенный тем, что кто-то смел намекать ему на возраст, — в прошлом с ней уже был прецедент…

— Вас не было даже на том суде, на который вы пытаетесь ссылаться! — Асган резко развернулся и посмотрел на взволнованного принца. — Прецедент? Не смешите меня! Что тогда, что сейчас, это было лишь жалкое обвинение со стороны Первосвященника с попыткой разрушить репутацию Академии духа. — Вновь обернувшись к Рунне, Асган хмуро посмотрел на его наигранное доброжелательное лицо. — И использовать ради этого ребенка — самое низкое, что вы могли придумать.

— Я искренне не понимаю, о чем идет речь.

Асган и Рунне уставились друг на друга, будто бы продолжая свою перепалку, однако ни один из них более так ничего и не сказал. Король, недовольный подобным вмешательством, грозно заговорил:

— Господин Асган Бакке, Ваши обвинения не оправданы. Вы выступаете как свидетель, как глава академии, в которой училась Сильвия Роллан, или как человек, который хочет помочь ей во что бы то ни стало?

— Для меня не имеет значения сама роль. — Асган, переведя взгляд на короля, гордо выпрямился. — Я выступаю на стороне справедливости.

Подобный решительный ответ даже поражал. Вообще, как казалось, у Асгана не было причин помогать самой Сильвии. Пусть она и являлась ученицей его академии, она также оставалась ученицей академии Духа, а уже это говорило о нарушении сложившихся устоев. В любой другой академии глава, узнавший подобное о своем ученике,