буквально выбросили на ходу, прямо под колеса кареты, но с птицей все было в порядке, и я облегчённо выдохнула.

Переживанием меньше.

— Улва! — мачеха бежала следом, и на бегу прижала меня к пышной груди, сдавливая в объятиях. — Я тоже тебя люблю, — шепнула, и отпустила, скрывая набежавшие и поблескивающие в уголках глаз слезы.

Господин Хидай смотрел за всем этим с некоторым изумлением и подозрением. Он прекрасно понимал, что мое согласие несло в себе что-то, что он упустил, и теперь глядя на наше прощание, хмурил темные брови, становясь похожим на задумчивого истукана.

— До свидания, — шепнула я в ответ, и выскочила под дождь, будучи тут же укрытой чужим плащом.

Черный Зверь, стоя рядом, возвышался надо мной, и придерживал отданный плащ на моих плечах, не боясь насквозь промокнуть. Громко свистнув, он подозвал коня, помогая мне уместиться в седле, и уселся сам, обхватывая у пояса своими сильными и горячими руками.

Взглянув на мачеху, увидела, как она мягко поцеловала кончики пальцев и приложила их к сердцу, провожая меня в чужой дом.

Серый с подпалиной конь, сорвался с места, и я, наконец, заплакала, пропуская через себя весь страх дня.

Глава 21. Голод

Она плакала. Возможно даже рыдала.

Аксар не мог знал причин и подробностей, но парализованный женской слабостью, молча вел коня по дороге, не зная, что следует сказать. Будто удар под дых! Весь воздух вышел из легких с шумным выдохом, а ответов так и не нашлось.

Понятия не имея, что делают в таких ситуациях, он только поправил сползающий плащ, набрасывая капюшон на ее и без того мокрые волосы. Не хватало чтоб простыла. Это ему непогода была нипочем, и животное здоровье никогда не подводило, но глядя на этот маленький комок, сидящий перед ним, Аксар беспокоился.

Да, именно беспокоился. Переживал, и даже не за себя.

Затихнув, Улва так и не сказала ни слова, лишь торопливо размазывала слезы и капли дождя по щекам, у самых ворот поместья. Только по приезду доверительно протянула руки, прося помощи снять ее с седла. Опуская перед собой тонкую фигурку, Аксар почувствовал себя незаменимым, и это сладко лизнуло гордость.

Было в этом что-то… Когда женщина сама доверчиво идет навстречу даже в таких мелочах.

— Я уж думал вы не вернетесь, — насмешливо поприветствовал Хьюго, вновь появляясь в проеме главных дверей. — Пойдемте в дом, Верен уже накрывает обед.

— Здравствуйте, господин Хьюго Райт, — немного ядовито ответила девушка, юркой мышкой шмыгнув в протопленный и сухой воздух здания, — думала, увижу вас раньше.

— Как видите, — он грациозно обвел пальцами немного помятую рожу, и улыбнулся разбитой губой. — Меня задержали непредвиденные обстоятельства.

Взглянув на Аксара так, что он впервые за всю жизнь почувствовал себя нашкодившим мальчишкой, Улва поприветствовала и Верена, который доброжелательно улыбнулся исчезнувшей ранее гостье.

— Будь добр, подготовь ванну и комнату для леди Улвы.

— Можно без «леди», — поспешила добавить она, но Аксар перебил:

— Нет, не можно.

Сверкнув темными глазами, осторожно сняла с плеч его плащ, и потянулась к крючку в стене, как Аксар перехватил ее руку, удостоившись болезненного шипения.

Ему хватило взгляда и секундного прикосновения пальцев, чтобы ощутить припухшую кожу, и увидеть чернеющие пятна, увенчанные на тонких запястьях.

Всего секунда, но этого оказалось достаточно, чтобы гнев вскипел расплавленным железом, и воздух вокруг пропитался ароматом раскалённой до предела яростью.

— Кто?!!

— Ай! Отпустите!

— Кто это сделал!?

Его мир пошатнулся.

Сама мысль о том, что кто-то мог обить ее, причинить боль, поранить, лишала его всякой разумности. Расстелившаяся перед глазами пелена, напрочь лишила его всего человечного, он уже превратился в животное, которое с легкостью могло свернуть шею попавшейся под горячую руку жертве.

— Лучше скажи, — успокаивая шепнул Хьюго, зная, что значат эти искры, взрывающиеся в глазах друга.

— Чернь, — она выдохнула незнакомое имя, и устало опустила голову, прикрывая глаза веками, и притягивая взгляд к длинным ресницам.

Проблема.

Она огромная, монументальная проблема!

С трясущимся желанием убивать на поверхности мышц, Аксар понял, что теперь все ее неприятности трогают его не меньше, чем свои собственные! Встающие перед глазами сцены того, как остаются на белой коже эти уродливые отметины, заводили. Они пробуждали то животное, которым он для всех был, и невиданная страсть убивать, весело закипала, вводя его в смертельный угар.

Он должен остановиться. Должен. Как-то…

Адекватные мысли тяжело ворочались в голове, и одними губами, он произнес имя друга, умоляя о помощи. Сам Зверь уже не справлялся с этой волной.

Расценив обращенную к нему мольбу по-своему, расслабленный Хьюго бедром толкнул девушку в объятия монстра, которые железными обручами тут же сжались на ее желанном теле.

— Найду его и убью, — хрипло пообещал он, глядя в распахнутые от растерянности глаза, цвета глубокой спокойной ночи, которой он так долго ждал.

Сегодня его бессонница будет рядом. Она подарит ему покой. Он ему нужен, очень нужен.

Решившись на что-то, девушка неожиданно приподнялась на носочках, и прижалась мягкими, спелыми губами к его рту, целуя нежно, искренне. Волна убийственного гнева схлынула, оставив после себя только аромат колокольчиков, и сладкие прикосновения женских губ, которые, как показалось Аксару, слишком быстро исчезли.

— Я была должна, — сдержано ответила она, почувствовав, как злость Черного Зверя отступила, и тело мужчины прекратило трястись от гнева.

— Дааа, — нелепо выдохнул он, под неоднозначный хмык Райта, чуть в стороне.

— Давайте уже есть! Я страшно голоден! — выкрикнул Хьюго, призывая идти за стол.

«Я тоже» — подумал Аксар, провожая взглядом свою бессонницу.

Глава 22. Последние минуты

Аксар распиливал лежащее на тарелке мясо с особым энтузиазмом, погрузившись в свои мысли, в которых бабочками порхали фантомы данного добровольно поцелуя. Беседа не клеилась, и повисшее за столом молчание напрягало, но Черный Зверь не мог отделаться от желания сейчас же сгрести девчонку в объятия и утащить наверх, чтобы бросить на постель и наброситься сверху, вдыхая аромат бесконечно сладких колокольчиков.

Улва как-то лениво ковырялась в тарелке, бросая короткие взгляды на Аксара, и только Хьюго, казалось, чувствовал себя отлично, насмешливо разглядывая собравшуюся компанию.

— Чем вы занимались раньше, Улва? — доброжелательно спросил Райт, отвлекая девушку, рассматривающую оливки в салате.

— Я? Помогала мачехе. Она пекарь, мы делали пироги и джемы. А вы? — и пусть простая