– Сестренка!

Я еще сильнее вжалась в стену, приподнялась на цыпочки, затаила дыхание и молилась, чтобы меня не пришибло дверью.

В паре сантиметров от моих ног дверь остановилась. Я беззвучно выдохнула.

– Ты пришла! Я думал, ты будешь гораздо позже! – воскликнул Элиас, подскочил к сестре и бросился ей на шею. Я выглянула из-за двери и увидела, что Элиас за спиной у Алекс всеми возможными способами указывает мне на лестницу.

– Какая муха тебя укусила? – удивилась Алекс.

Элиас еще крепче стиснул ее в объятиях.

– Уж и соскучиться по тебе нельзя?

Это был мой единственный шанс. Я выскользнула из-за двери – настолько быстро и тихо, насколько вообще возможно, – на долю секунды подняла руку, чтобы махнуть Элиасу на прощание, и прошмыгнула на лестницу. Только когда я незамеченной спустилась на четвертый этаж, я снова отважилась дышать. Боже, нас чуть не застукали! Все еще пребывая в некотором адреналиновом шоке, я выбралась на улицу и издалека увидела, как подъезжает мой автобус. Проклиная берлинский общественный транспорт, я взяла ноги в руки и бегом кинулась к остановке. В последнюю секунду я вскочила на подножку и вломилась в двери. Рухнула на первое попавшееся сиденье. Раскалывающаяся от боли голова коснулась прохладного оконного стекла. Мне хотелось только одного: поскорее оказаться в своей кровати.

* * *

Пятнадцать минут спустя я стояла перед дверью своей комнаты – и в шаге от мечты. Когда я вошла, Ева, сидевшая по-турецки на кровати и листавшая модный журнал, подняла голову.

– Привет, – сказала я, уперлась рукой в стену и стала стаскивать обувь.

– Приветик. Похоже, вечеринка прошла отлично, раз ты только сейчас вернулась домой.

– Да, неплохо. Я ночевала у Алекс, – отозвалась я. Протопала прямиком к кровати и забралась под одеяло.

– У Алекс, вот оно что. Ну-ну.

Тон у нее был странный. Я подозрительно посмотрела на нее.

– Ну да, а что?

– Да нет, ничего, – сказала она и вновь уткнулась в журнал. – Толстовка с надписью «Элиас 01» тоже от Алекс, да?

Проклятье. О толстовке я напрочь забыла.

– Он одолжил мне эту толстовку сегодня утром, – быстро сказала я.

– Одолжил, значит. Сегодня утром. Ну-ну.

– Почему ты постоянно говоришь «ну-ну»?

– Да просто ну-ну.

Тихонько зарычав, я опустила голову на подушку. Если мне не удается провести даже Еву, то кого вообще удастся?

Со вздохом я вытащила из кармана джинсов телефон. Прежде чем завалиться спать, нужно было сделать еще кое-что.

От: Эмили

Ты все еще дуешься? Мне правда жаль, извини за вчерашнее.

От: Алекс

Пустяки, дорогая, благодаря тебе у меня был лучший секс в жизни. Как я могу на тебя злиться? Вот уж точно нет ничего лучше примирительного секса.

От: Эмили

Может быть. Впрочем, для меня это явно лишняя информация. Но я рада, что ты больше не дуешься.

От: Алекс

Я нехорошо вчера сделала, что накричала на тебя на глазах у всех. Я вела себя как истеричная овца. Мне очень жаль. Может, пересечемся на днях, в спокойной обстановке выпьем кофе и поболтаем?

Лучше всего во вторник, то есть послезавтра. Можем позавтракать вместе.

Я понятия не имела, как отнестись к этому предложению, но все же полезла в ежедневник и обнаружила, что во вторник между десятью утра и двумя часами дня у меня как раз есть окно. Однако большой радости я не испытала – можно себе представить, какой град вопросов обрушит на меня Алекс.

Еще никогда и ни с кем я не обсуждала мои чувства к Элиасу. Это была моя тайна, которую я ревностно хранила и никому не доверяла.

Возможно, во всей моей жизни нет ничего более сокровенного.

А когда что-то оберегаешь столь трепетно и долго, не так-то просто вдруг взять и во всем признаться как на духу.

С другой стороны, если Элиас действительно меня любит, оснований скрывать свои чувства больше нет…

Элиас меня любит.

То есть… то есть я так думаю, хотя и не уверена до конца.

Странная мысль.

Я шумно выдохнула и после долгих колебаний написала Алекс.

От: Эмили

Окей, давай в 11.30. С меня булочки.

От: Алекс

Да, в полдвенадцатого супер. Как тебе вчерашняя вечеринка?

От: Эмили

Выпивки много, а Эмили одна. Но твой брат подбросил меня до дома и не дал мне пропасть. Передашь ему спасибо? Я вчера как-то не удосужилась поблагодарить его.

От: Алекс

Настолько надралась? Я заинтригована: какие меня во вторник ожидают признания? Конечно, я передам Элиасу. Ты точно не хочешь сказать ему всё сама?

От: Эмили

Сперва ты меня чуть не убила, когда застукала с ним, а теперь сводничаешь – непостижимо. Нет уж, скажи ты.

От: Алекс

Ладно, как хочешь. Передам. До вторника! Счастливо!

Я отложила телефон на тумбочку и закуталась в свое уютное одеялко. Нужно было наверстать полночи без сна, и с каждой секундой эта потребность становилась все более настоятельной. Я ласково коснулась толстовки – его толстовки – и вдохнула. Она до сих пор хранила его запах. Я закрыла глаза и вскоре заснула с улыбкой на губах.

* * *

Когда я открыла глаза, в комнате было темным-темно. Меня разбудила ужасная жажда. Я включила ночник и, щурясь спросонок, так как глаза не сразу привыкли к свету, стала искать на полу бутылку воды. Нащупав искомое, я села прямо и влила в себя по меньшей мере литр.

Пытаясь отдышаться – пила я не отрываясь, – отставила бутылку и ощутила, как в животе плещется вода. Но в остальном мое самочувствие значительно улучшилось. Даже чудовищная головная боль утихла.

Ева уже спала – из ее постели доносилось мерное сопение. Сколько же времени? Я бросила взгляд на будильник: тот показывал два часа ночи. Два часа ночи? Я проспала десять часов подряд.

Устало протирая глаза, я с улыбкой перебирала в памяти события вчерашнего вечера, но поморщилась, вспомнив, как блевала на глазах у Элиаса.

Поскорее прогнав это воспоминание, я вылезла из постели. Я еще утром мечтала о душе, а сейчас уже сама себе была неприятна. Скользнув к шкафу и вытащив чистую одежду, я тихонько прикрыла за собой дверь в ванную. Из душа полилась теплая вода – какое наслаждение! Закрыв глаза, я стояла под ласковыми струями, грезила наяву и никак не могла заставить себя завернуть кран. Только мысль о счете за воду наконец вынудила меня завершить процедуру. Я переоделась, но даже не подумала отправить в стирку толстовку Элиаса – и натянула ее вновь.