руку Демьяна, и, выпрямившись, вышел из трактира.

Аппетит у Валерки пропал. Да, этот престарелый поганец вёл себя откровенно по-хамски, вот только что он сейчас чувствует? Сынок-то ухитрился погубить себе будущее — за двадцать лет о нём все забудут, достойного положения в клане ему теперь точно не занять. Да и неизвестно, что ещё с ним будет. В общем, понять старика можно. И если бы яломиште говорил с ним нормально, Валерка бы вряд ли смог бы сохранять твёрдость.

— Жестко ты, — подтвердил Лёха его мысли. — Понимаю, этот мужик себя отвратно вёл, но ведь сын!

— Если бы я был один, вернул бы этого Игната. Денег бы не стал брать, велел забирать и убираться. Но за мной люди. Демьян, Алиса, Андрей Иваныч с ребятами. Если я сейчас позволил бы так с собой разговаривать, на людях, каждый из них попал бы в опасность. Знал бы ты, Лёша, как мне от этого тошно! Но они мне доверились, и я не могу их подвести. Если потребуется — буду полным дерьмом, лишь бы у них всё в порядке было. Я, собственно, поэтому до последнего от клана и отбрыкивался.

— Валера, не слушай его! Он просто не понимает. Я сама не узнаю Лисовых — обычно они ведут себя гораздо осмотрительнее! Они как будто изо всех сил игнорируют реальность! Делают вид, что ты ненастоящий князь, и клана никакого у тебя нет. Я не люблю свою семью, и весь клан тоже недолюбливаю, но то, что они сейчас делают — это неестественно. Как будто поглупели! Лисовы всегда считались хитрецами, а тут…

— Вот и хорошо, что они так глупо себя ведут, нам же легче, — это Демьян вернулся, да не один, а в компании с закупом. Парень уже достаточно пришёл в себя, и теперь зыркал злобно на присутствующих. Прямо-таки молнии глазами метал, но, хотя бы, молчал, что Валерку откровенно порадовало.

— На вот, тебе тут передали, — Птицын передал парню мешочек, так и забытый его отцом. Судя по тяжести, внутри было золото, и довольно много. — Его папаша не скажет, что мы украли? — он мотнул головой на мешок.

— Я уже и не знаю, что думать, — пожал плечами Демьян. — Но если он на такое решится, я окончательно пойму, что на Лисовых пало какое-то проклятье. Ещё более глупый поступок мне будет трудно вообразить. Весь ресторан наблюдал разговор. Даже если они попытаются купить всех свидетелей… нет, не выйдет. Тебя, князь, уже оценили. Побоятся лжесвидетельствовать.

— Ладно. Давайте тогда уходить отсюда. Блин, осетра жалко, такой соблазнительный, но аппетит у меня что-то пропал. — Птицын с сожалением покосился на рыбину на блюде. — Нет, давайте всё-таки доедим. Я не из жадности! Просто вкусно же, и силы надо восполнять. С нашей жизнью когда ещё удастся нормально поесть! Эй, жертва Лады, ты есть хочешь?

Пленник сначала не понял, что обращаются к нему, а когда сообразил, только гордо вздёрнул нос. Так и встал памятником возле стола, даже садиться не хотел, когда Демьян ему предложил.

— Ну и дурак, — объяснил ему Валерка. — Сам же себя в подчинённое положение ставишь. Нравится слугу изображать, так хоть о родных позаботился бы. И так сегодня опозорились.

Подействовало, Игнат рухнул на стул, как будто его кто под колени ударил, что Птицыну и нужно было — всё-таки неприятно, когда во время еды кто-то стоит над душой.

«Блин, что ж с ним делать? — мучительно думал Птицын. — И отпустить нельзя, и сам он мне совершенно не нужен. Даже наоборот — заботиться надо, кормить, следить, чтобы не навредил себе или, тем более, нашим. На Андрея Иваныча не скинешь — тому и так есть, чем заняться. Нянчиться с великовозрастным балбесом точно не ко времени. Дома на той стороне тоже не оставишь, это, получится, как в тюрьме. Там же ни документов никаких, ничего. Да и Алиса просила, чтобы его рядом не было. Засада! И надо ж было его папаше гонор аристократический демонстрировать. Вот прям нельзя было по-хорошему поговорить, вот прям надо было нахамить человеку!»

— Знаешь, Валер, я, наверное, соглашусь, — вдруг прервал его мысли Лёха. — В смысле, вступить в твой клан. Если обещаешь, что не будешь берега терять, ну, как Демьян говорил, про обоюдные клятвы.

— Вот неожиданно! — Птицын с трудом проглотил вставший колом кусок рыбы. Вот не дадут ему сегодня ей насладиться! — А чего так?

— Да я и так уже замазался со всех сторон, во всей этой мистической ерунде, — пояснил Лёха. — Назад в любом случае дороги не будет. Так и так мы с тобой постоянно общаться будем, прежде всего, потому что я сам не удержусь. Я, чтоб ты знал, человек приземлённый, ни в какую мистическую чушь раньше никогда не верил, но ведь интересно же! А если я всё равно в этом участвую, то лучше, так сказать, в хорошей компании. С хорошей крышей, если хочешь. Это ведь только начало — раз проход появился, им будут пользоваться. Проблемы будут неизбежно, потому что тут всё очень разное. Один ты, извини, не справишься. Потому что ты один на два мира, тебе и там и тут за всем следить придётся. А так я хоть помогу, да и буду знать, если что, когда та сторона ни при чём, а когда дело именно в ней, понимаешь? И к слову, насчёт помощи — как думаешь, если этого товарища на нашей стороне поселить? Документы ему оформить, устроить в какое-нибудь ПТУ, потом на работу. Ну, чтоб не держать постоянно в плену. Может, заодно хоть немного мозгов добавится, пообтёшется…

«Вот оно что! — сообразил Валерка. — Лёха его тоже пожалел. Решил защитить, как может, иначе бы долго ещё насчёт вступления в клан раздумывал. Ну и хорошо — очень было бы удобно этот балласт с плеч скинуть!»

— А как ты хочешь документы-то оформить? — спросил Валерка. — Его же в нашем мире никогда не было. Нельзя ведь пойти, скажем, в УФМС и там сказать, дескать, потерял документы, восстановите, пожалуйста.

— Мы его в психушку положим, — гордый своей идеей воздел Лёха вилку с куском осетра. — Изобразит потерю памяти, определим его в психушку, пару недель полежит, а потом «вспомнит», как его зовут. Знаешь, сколько у нас без вести пропавших? И сколько из них никто не ищет, потому что родственников нет? Выпустится такой из детдома, помыкается пару месяцев, и исчезает. Не вписался в общество, все дела. Добавим ему пару лет, и в такие потеряшки запишем. Мало ли, получил по башке, да забыл, как зовут, а тут полежал в тёплой больничке и вспомнил. Так и доки восстановим, ну а дальше понятно — снимем ему хату, учиться отправим. Как смотришь?

— Идеально! — Обрадовался Валерка. — Честное слово, лучше не придумаешь. А ты думаешь, он согласится? — парень покосился на угрюмого Игната, который делал вид, что его вовсе не интересует тема разговора.

— Да куда он денется-то? Если не совсем дурак, руками и ногами за возможность ухватится. Всё лучше, чем взаперти тридцать лет просидеть в подвале, в котором из соседей только вонючая параша, да тараканы!

Судя по тому, как вздрогнул Игнат, мрачную картинку он оценил. «Молодец, Лёха, красиво расписал, Значит, с этой стороны особого сопротивления не предвидится. Хотя проблем теперь будет…» — Валерка тяжко вздохнул, и положил в рот последний кусочек рыбы.

Глава 11

В которой Птицыну приходится восстанавливать навыки вождения

Андрей Иванович закончил слушать последние новости, и флегматично покивал. В зале водокачки сейчас расселся весь клан, за исключением Полкана, который остался сторожить дом на той стороне, но зато с участием Игната, который технически членом клана не являлся. Даже мест сидячих на всех не хватило — впрочем, Валерку это не остановило — он уселся на подоконнике, прислонившись спиной к приятно-холодному стеклу. Вурдалаки, не слишком чувствительные к высоким и низким температурам, слегка перестарались, и натопили так, что в помещении было откровенно жарко. Не как в бане, но что-то около того.

— Знаете, Валера, я уже даже не удивляюсь. Понимал, что жизнь наша с переходом на эту сторону станет гораздо насыщеннее. Хотя, конечно, не думал, что настолько. Вы хотя бы костюмы-то заказать успели?

— А, да. Костюмы успели, — Птицын уже и думать забыл о каких-то тряпках, все мысли были заняты прошедшей дуэлью и будущими делами.

Выходило так, что нужно срочно возвращаться на ту сторону, и, начинать куда-то пристраивать Игната — не вечно