«Хасидатэ» кое как держался под огнем «Авроры» и «Светланы», но стоило броненосцу «Александр III» обратить на него свое благосклонное внимание, как последний сохранивший ход японский крейсер получил 305–мм снаряд в машинное отделение и потерял скорость, превратившись в неподвижную мишень. Артиллерия последнего бронепалубника 5–го боевого отряда страны восходящего солнца к этому моменту уже была порядком подвыбита, поэтому русский броненосец не особо стесняясь подошел к нему на 10 кабельтовых и начал описывать вокруг неподвижной цели циркуляцию, одновременно стреляя из всех орудий. Под градом снарядов крейсер «Светлана» подкрался на расстояние в 7 кабельтовых и выпустил 2 торпеды, одна из которых попала в цель. Японский бронепалубник стал быстро погружаться кренясь на правый борт. Спасение его экипажа поручили «Светлане».

На месте боя воцарилась удивительная тишина, нарушаемая лишь отдаленными звуками стрельбы с лева по борту, где «Ослябя» добивал подраненную «Чиоду». План обновленного Рожественского сработал на отлично, и уже пять из восьми японских крейсеров были утоплены, один в данный момент добивался, а сумеют ли спастись оставшиеся два было большим вопросом. Теперь пришло время собрать разбежавшиеся в разные стороны русские броненосцы в единую группу, и начать планомерный отход, пока сюда не пожаловал адмирал Того — старший с главными силами японского флота. Русские броненосцы тоже не избежали повреждений, но ни одно из них не повлияло на их боеспособность, поэтому оставались хорошие шансы на успешное завершение столь блестяще начатого дня. Рожественский приказал запустить в небо 5 красных ракет — сигнал к всеобщему сбору. Одновременно этот же сигнал, вместе с приказом основательно пробанить все орудия был продублирован флагами, семафором и по радио.

О радио стоит сказать отдельно, ибо большую часть боя русские корабли успешно перебивали все передачи японцев. В результате благодаря этой радиоборьбе японский командующий до сих пор находился в неведении относительно уничтожения 5–го и частично 6–го боевых отрядов его флота. Так же адмирал Того не знал где сейчас находятся русские, и потому он поспешил пойти на встречу Второй Тихоокеанской эскадре, выделив крейсера Камимуры в отдельное соединение, и отпустив их вперед. Поэтому у пытающегося перехватить остатки японцев русского Летучего отряда было не так уж и много времени до прибытия смертельно опасных крейсеров Камимуры.

И нет нам покоя,

Гори, но живи.

Погоня, погоня, погоня, погоня

В горячей, крови!

Песня из к/ф «Неуловимые мстители»

Если история с погоней за пятым боевым отрядом японского флота была уже завершена, то вот прорывающиеся сейчас на север крейсера Того — младшего предстояло перехватить русскому Летучему отряду под командованием Коломейцева, состоящему из бронепалубных крейсеров «Жемчуг», «Олег» и «Изумруд». Броненосцы Рожественского сделали все что могли, и переполовинили прорывающийся мимо них японский шестой боевой отряд, выбив из его строя сначала «Идзуми», а затем и «Чиоду». Оставшиеся невредимыми «Суму» и «Акицусиму» должен был перехватить и уничтожить именно отряд Коломейцева. На стороне русских было одно неоспоримое преимущество — крейсер «Олег», который был один сильнее обоих своих японцев. Но вот «Жемчуг» и «Изумруд» были ни чем не лучше своих противников, и вполне могли в этом бою нахвататься снарядов, которые их поставят под угрозу гибели, или вынудят снизить ход, что тоже не сулит ни чего хорошего. Зато в актив этих кораблей можно было занести большую скорость, которая позволяла им вертеться вокруг противника и выбирать удобную для себя дистанцию боя.

Сейчас расстояние между двумя крейсерскими отрядами следующими одним курсом на траверзе друг у друга сократилось до 35 кабельтовых, и Коломейцев приказал открыть огонь в пристрелочном режиме. Японцы тут же ответили и отвернули на два румба левее, хотя Того — младший отлично понимал, что без боя оторваться от русских крейсеров, имеющих превосходство в скорости ему не удастся. Но он надеялся различными маневрами постоянно сбивать русским пристрелку и поддерживать дистанцию свыше 30 кабельтовых, что должно было минимизировать число попаданий в его крейсера и позволить ему продержаться либо до подхода болтающихся где‑то поблизости четырех современных крейсеров третьего боевого отряда адмирала Дэвы, либо до подхода главных сил флота.

Коломейцев же отлично понимал мотивы японского адмирала, и в отличии от него точно знал где сейчас находится и Дэва, и главные силы флота противника. Поэтому бронепалубный крейсер «Олег» остался один против двух кораблей противника, а «Жемчуг» и «Изумруд» постепенно набрали скорость в 21 узел и начали плавно нажимать на флагман Того — младшего «Суму» идущую во главе колонны противника. Руководство пристрелкой «Жемчуга» попаданец в прошлое взял на себя, и сейчас с мостика своего флагмана он громко отдавал приказы артиллерийским расчетам. Дабы избежать путаницы оба крейсера вели огонь строго по очереди, и благодаря этому у каждого из них была отличная возможность наблюдать падение своих снарядов и корректировать стрельбу. Время от времени, когда дистанция до цели была точно нащупана одним из наших кораблей, он открывал беглый, или максимально быстрый огонь, а на втором в это время дробили стрельбу. За это время, продолжавшееся обычно 3–4 минуты, ведущий беглый или максимально интенсивный огонь русский корабль успевал всадить 2–4 снаряда в своего противника. А затем, когда попадания прекращались, он вновь переходил в режим пристрелки. Приближаться на расстояние менее 20 кабельтовых в планы Коломейцева так же не входило, ибо русский командующий опасался что на малой дистанции его картонные крейсера могут нахвататься японских фугасов. С грустью оглянувшись назад обновленный капитан второго ранга наблюдал, как в дымке постепенно растворяются броненосцы адмирала Рожественского, и лишь «Ослябя» пошедший добивать потерявшую ход «Чиоду» все еще был отчетливо виден сквозь пятна тумана. Теперь русские крейсера остались один на один с неприятелем, и на поддержку рассчитывать было нельзя. Кроме того Коломейцев отчетливо понимал, что если за ближайший час, от силы полтора, он не сумеет добиться успеха, ему придется отворачивать, ибо теоретически уже где‑то на подходе могут быть главные силы японского флота.

За первые пол часа боя особыми успехами не мог похвастать ни один из противников. Русские снаряды взрывались редко, хотя точность стрельбы была достаточно хорошая, и японские корабли не раз содрогались от удачных попаданий. Тут за страну восходящего солнца играло слабое бронирование их крейсеров, как это ни парадоксально звучит. Снаряды, пущенные с русских крейсеров, очень часто пробивали легкую броню противника, но ее толщины было явно недостаточно для того чтобы сработал тугой донный взрыватель Бринка. В результате большинство бронебойных снарядов прошивали вражеские корабли насквозь и улетали дальше так и не разорвавшись. Стрельба же бронепалубников страны Микадо была не на высоте, по причине неважной подготовки расчетов, и постоянной смены курса, поэтому попадания в русских носили единичный характер. Японцы сосредоточили огонь на смертельно опасном для них «Олеге», и за пол часа сумели всадить в него четыре снаряда. На корме русского крейсера сейчас несмело занимался первый пожар, с которым отважно бросились бороться пожарные партии.