сейчас как раз все так мрачно выглядит, можем поснимать, пока снег нормально не лег…

Пока она болтала, Илюха-Бес открыл шкаф и вытащил оттуда черную мятую хламиду, встряхнул.

— Вообще-то я в этом короля-чародея играл, но для монаха тоже сгодится. Капюшон есть…

Люблю энтузиастов. Прямо душа радуется каждый раз, когда вижу подобное.

— По снегу тоже может неплохо смотреться, — задумчиво проговорила Эланор. — Главное, чтобы вода не замёрзла… У меня, кстати, есть платье подходящее, я его к последней игре шила…

Дверь в комнату снова с грохотом распахнулась. Лицо Насти в этот раз было замкнутым, глаза не метали громы и молнии.

— Если что-то ещё нужно в стирку, давай, — сказала она, не глядя на Эланор. Которая была так увлечена идеей съемок, что даже забыла вызывающе закинуть ногу на ногу или ещё что-то такое сделать.

— Я всё сложил в корзину, как ты и просила, — сказал Бес.

— Тогда я пошла, — Настя сдернула с вешалки пальто, намотала на шею шарф, взяла здоровенную спортивную сумку с надписью «Олимпиада-80» и вышла из комнаты.

Я открыл, было, рот, чтобы задать вопрос, но передумал. Давно уже зарёкся — разбираться в чужих отношениях.

— Велиал, не в службу, а в дружбу, — вполголоса проговорил Бес. — Проводи Настю. А то на меня она злится, а сумка всё-таки тяжёлая…

— Да не вопрос, — я хлопнул Беса по плечу и вышел из комнаты следом за Настей.

Девушка как раз возилась с замком от внешней двери коммуналки.

— Настя, можно тебя проводить? — я повернул заедающую «собачку», и дверь открылась.

— Я думала, что у вас, толкиенистов, женщин оскорбляет, когда с ними обращаются, как со слабачками, — Настя скривила губы, пытаясь изобразить ехидную улыбку. Не вышло. Девушка была расстроена, и у нее были на то причины.

— Так то у толкиенистов, — я пожал плечами, забрал сумку и повесил себе на плечо.

— А ты разве не из этих? — Настя стрельнула глазами в сторону двери.

— Показывай, куда нести, — усмехнулся я.

— Ну пойдем, — девушка легко сбежала вниз по лестнице и обернулась снизу. — А в гости заглянешь

Глава 9

Провожать пришлось недалеко, квартала три. Дом, в котором жила Настя, тоже был сталинской постройки, только не превратился в обшарпанную коммуналку, а выглядел нормально так. Не шик-блеск-дорого-бохато, но двор ухоженный, на детской площадке даже качели на цепочках не оторваны и покрашены были явно не в какие-то допотопные времена. Клумбы аккуратно огорожены кирпичиками. У подъездов лавочки, над которыми нависают кусты сирени. Сбросившей лисья, ввиду позднеосеннего времени, но все равно понятно, что это сирень. Пасторальный такой дворик, в общем. Как в старых советских фильмах.

Даже странно, что эти уютные лавочки и детскую площадку до сих пор не оккупировали компашки молодежи.

— Нет уж, взялся помогать, неси до двери! — безаппеляционно заявила Настя, кивая на дверь подъезда. В глазах — хитрые искорки. Пока мы шли по улице, ее грусть как-то улетучилась. Даже походка изменилась. От Беса она выходила вся какая-то потухшая, потом плечи распрямились, ноги стали чеканить шаг уверенно, будто она с самого детства занималась строевой подготовкой. — Не позволишь же ты слабой девушке тащить тяжелую сумку на пятый этаж? У нас знаешь какие лестницы крутые?

— Как скажешь, Настя, — согласился я.

Мы поднялись по лестнице. В подъезде тоже был порядок. На стенах относительно свежая краска. Цвет, конечно, так себе, болотно-зеленый. Зато никаких надписей о том, кто чемпион. О моральных качествах какой-нибудь Светы или Маши тоже не торопились сообщать. А на подоконниках между этажами так вообще было диво-дивное для этих времен — горшки с цветами.

При этом не сказать, чтобы дом был каким-то особенным «сливочником». Да, сталинка, потолки высокие, окна большие. Но не элитная, с арками и башнями, а обычная такая, без «рюшечек», из серого кирпича.

На пятом этаже Настя остановилась и надавила на кнопку звонка. Три раза, с равными промежутками. Как будто кодовый звонок. О как… Там несколько хозяев?

За дверь раздались шаги. Четкие, будто хозяин ног впечатывал пятки в пол как будто сваи заколачивал.

А, ну вот и ответ…

Дверь распахнулась. На пороге стоял пожилой мужик с прямой спиной и цепким орлиным взглядом. Лет шестидесяти или около того. Седеющие волосы зачесаны на косой пробор. В спортивном костюме, но таким даже форму необязательно надевать, чтобы всем окружающим было понятно, что он военный.

— Анастасия, — он коротко кивнул дочери. Отец, стопудово. Фамильное сходство такое, что даже слепой не ошибется. Глаза-локаторы переместились на меня. — Кто таков?

— Папа, это Вова, — с безмятежной улыбкой отозвалась Настя. — Помог мне сумку донести.

— Владимир, значит, — снова короткий кивок. Шаг назад, шаг в сторону. Указующий взмах рукой. — Входите!

— Да я пойду уже, товарищ командир, — сказал я, снимая с плеча ремень сумки.

— Разговорчики! — рыкнул настин батя. «Полкан, похоже, — подумал я. — На пенсии или близко к тому».

— Есть, товарищ командир, — вздохнул я и вошел в прихожую.

Обстановка в квартире была чем-то похожа на весь этот дом. Спартански, без роскоши, но добротно и на века. И порядок прямо-таки идеальный. Настин отец не стал наблюдать за тем, как мы раздеваемся и умаршировал в одну из трех дверей, выходящих в прихожую. Судя по тому, что сразу же раздался характерный стук тарелок — на кухню.

— Придется тебе с нами обедать, — усмехнулась Настя. — Если боишься, можешь прямо сейчас сбежать. Будешь быстро перебирать ногами, отец не догонит, у него колено не гнется.

— Вот еще, — фыркнул я, повесив куртку на вешалку. Кивнул головой в сторону кухни и спросил вполголоса. — Полковник, да?

— Ага, — кивнула Настя. — На пенсии.

— И как тебе удалось только за Беса замуж выскочить, — хохотнул я.

— Да назло, — пожала плечами Настя. — Когда мама умерла, он меня попытался строить в три шеренги на подоконнике, чтобы человек из меня получился. Ну вот я и взбрыкнула.

— А что не разводишься? — спросил я.

— Что за тупой вопрос? — нахмурилась Настя. — Люблю потому что.

— А… — открыл рот я, но тут же захлопнул и махнул рукой. Мне-то какая разница, в конце концов? Видал я пары и постраннее. А тут даже понятно, почему Настя к Бесу не переезжает и его к себе тоже не зовет. Безалаберный Бес с этим мужиком взвоет белугой и на стены начнет лезть. Как и Настя, если из своей казармы в илюхин дурдом переедет.

— Что вы там копаетесь?! — раздался с кухни громогласный голос настиного бати. — Обед на столе!

Процедура знакомства была похожа на анкетирование в военкомате — хозяин первым делом сообщил, что