— С чего это тебя на воспоминания потянуло? — неожиданно задала вопрос Ника.

— Ты ведь хотела обо мне узнать побольше? — кисло усмехнулся Горыныч.

— Так ты уже вроде бы вкратце мне рассказывал о своём героическом прошлом?

— Ну-у то ж без подробностей!

— А они будут? — заинтересовалась девушка.

— Слушай…

— Я вся, внимание.

— Отлично! — Егор сделал вид, что не заметил иронии своей собеседницы. — Так на чём я остановился?

— Народ подрос в ожидании чуда!

— Ну, да! — скривился Гор. — Мы его и дождались. Кто там чего не поделил, и кто кого обидел, без понятия! В общем, молотилово в районе началось такое, что даже комендантский час были вынуждены вводить, запрещая подросткам появляться на улицах после десяти вечера. Из Москвы, для поддержки местных органов правопорядка работники МУРа подъехали, опытом видать делились. Это ж люди потом, когда гласность и перестройка началась, узнали, что у нас и бунты были, и самолёты падали с поездами в обнимку, а до этого — непокорное место оцепляли, войска вводили и всё!

Тишина и спокойствие в стране!!!

Да только не помогло это…

Война шла не на жизнь, а на смерть! Ребят хоронили каждый день, на могилах клялись отомстить… и мстили! Я шестерых друзей своих похоронил…

— Слушай! — Ника недоверчиво посмотрела на рассказчика. — Когда это было то?

— Семидесятые годы прошлого столетия, город-герой Караганда, Новый Майкудук, место, в которое из других районов города народ боялся появляться даже днём.

— Ты какую-то жуткую историю рассказываешь! — покачала головой девушка.

— Ага! — передразнил её Горыныч. — А ты-то, сама, не в такой истории живёшь?

— Так это сейчас…, — помрачнела Ника и, помолчав недолго, тяжело вздохнула. — Ну и что дальше-то было?

— А дальше? Дальше для большинства, чтобы уцелеть, выход был один — армия! Бог меня миловал, и время подошло и для меня, отдать свой гражданский долг. Правда, маманя моя, не простой была женщиной, а со связями, и так получилось, в общем, оказался я в закрытом военном заведении.

— Судя по тому, что почувствовал про тебя Хром, заведение было — ну очень закрытым!

— Ну-у, в общем, да! — согласно кивнул Егор. — Только давай на этом, и ограничимся, хорошо?

— Ты, в том смысле, чтобы я не выпытывала у тебя военных тайн?

— Ага!

— А можно только один ещё, ма-аленький вопросик?

— Смотря какой? — состорожничал парень.

— Скажи, — не обращая внимания на предупреждение, продолжила девушка. — А почему ты тогда, при знакомстве, назвал себя ещё Гором и Горынычем?

— Хех! — удивился Гор. — А ты, часом, не из наших ли будешь?

— Память у меня с детства хорошая, — посуровела Ника, только это была уже не утренняя отчуждённость, а так, сплошная видимость. — И к вашим, нас с папой, не тянуло никогда!

— И очень хорошо! — улыбнулся Егор, разряжая обстановку. — Только одно уточнение — я военный, хоть и бывший, это чтоб ты понимала, что никакие другие службы ко мне касательств не имели.

— Так военные военным рознь, — поскучнела девушка, серея лицом.

— Слушай, Ник! — забеспокоился Горыныч, замечая, что его собеседница возвращается в прежнее, замороженное состояние. — Я пытался быть с тобой предельно откровенным, но всего сказать, даже за давностью лет всё-таки не могу. Только одно себе позволю, — он задержал дыхание как перед глубоким погружением. — В общем, наше подразделение выполняло сугубо оперативные и очень деликатные поручения, более того, они носили чисто предупредительные меры, за что нас и прозвали — «Воспитатели». Ой, блин!

— А «ой, блин!» — это ты, почему сказал, проговорился что ли?

Гор не успел ничего ответить, так как увесистый подзатыльник прилетел сзади неожиданно и от всей души! Шлепок был такой силы, что парень потерял управление, и освободившаяся от надзора машина бодро ткнулась в стоящее на обочине дерево всей своей многотонной тушей. Заурчал от натуги движок, но реакция потерпевшего хоть и с небольшим опозданием всё-таки сработала, взяв под контроль процесс. БТР перестал бодать могучий ни в чём неповинный тополь, который сажали в Москве ещё в те времена, когда в городе велась активная борьба с радиацией.

Ника с удивлением оглянулась на виновника происшествия. Вася, пробудившийся от недолгого сна, встретил её взгляд радостной улыбкой.

— Малыш, ты чего?

— А он знает! — уверенно заявил мальчишка. — У нас уговол!

— Какой такой уговор? Давай, рассказывай, — задавая вопрос, девушка положила свою руку на подрагивающий от ярости кулак Егора. Чуть приподняв брови, она слегка кивнула побагровевшему, вибрирующему в унисон с работающим аппаратом, парню.

— Ета знаес, так насстоясие мусины делают! — радостно сообщил Василёк. — У нас, у напалников, всегда типеля, кто залугается — слазу по сее!

— Скажи, пожалуйста, — с пониманием отозвалась Ника. — И что, оба согласились на такое?

Мальчишка энергично закивал головой, поближе подбираясь к водительскому креслу. Горыныч встретившись взглядом с вопросительными серо-зелёными глазами, шумно выдохнул и подтвердил недавнюю договорённость: одновременно пожав плечами и мотнув, соглашаясь, светлыми кудряшками, собранными на затылке в «мальвинку».

Сверху по броне что-то увесисто бамкнуло.

Все на мгновение замерли и вдруг, не сговариваясь, захохотали, каждый на свой манер. Звонкое девичье «Ну вы даёте!», несколько раз произнесённое в перерывах между очередным раскатом смеха, подтверждалось, то басовитым мальчишеским «Ага!!!», то мужским раскатистым «Мы таки-ие!!!»

Постепенно веселье сошло на нет. Успокоившись первым, Егор выбрался наружу и, потоптавшись вокруг, внимательно осматриваясь и что-то прикидывая, вернулся назад.

— Знаешь, напарник, — он заговорил уже абсолютно серьёзно, будто ничего и не произошло до этого. — Давай ещё один договор заключим, я думаю, это будет не лишним.

— Давай! — с готовностью согласился Вася. — Сто ли Нику тозыть будем колотить?

— Эй, эй! — не на шутку обеспокоилась девушка. — Я ведь всё-таки дама.

— Вот, вот, об этом я и хотел поговорить, — Егор покивал головой раздумчиво. — Раз уж нас судьба собрала в одну кучу, считаю, что порядок в группе должен быть единым для всех, только с небольшими поправками. Предлагаю, все телесные наказания до того как мы доберёмся до места, отменить. Хорошо, что после твоей затрещины мы отделались, в общем-то, лёгким испугом, дереву правда здорово досталось и морда у машинёшки слегка покривилась, фароискатель опять же один своротили, а могло ведь быть всё гораздо хуже.

— Как ета? — мальчишка слегка стушевался, с опаской поглядывая на взрослых.