Вроде всё было нормально, ситуация почти штатная, был шанс выполнить задание, а всё равно на душе у майора кошки скребли. Перед глазами вставали какие-то дурные ведения. «Всё будет нормально, мы ненадолго», - уговаривал он себя.

Сотрудники стояли перед ним, их тоже съедала неопределённость. Коломиец был самым спокойным, смотрел исподлобья, покусывал прыщ, вскочивший на нижней губе. Зацепин нервничал, однажды он признался товарищам в том, что не любил летать: «Уж лучше по болотам или по сугробам, чем по небесам». Служба, к счастью, не предполагала частые полёты. Всё необходимое офицеры контрразведки СМЕРШ делали не отрываясь от земли. Макар Филимонов писал письмо домой, построение прервало этот творческий процесс, теперь он прятал в рукаве карандаш. Марецкий был само внимание, он пристально наблюдал за командиром, искал что-то в его мимике, интонации, осмысливал полученные сведения.

- Всё поняли? Нет того, кто сегодня родился?

- Мы не маленькие, товарищ майор. Всё поняли и намотали на ус, - заявил Филимонов. - Мы же быстро, туда – сюда, глядишь к ночи и вернёмся.

- Я не стал бы на это рассчитывать, товарищи офицеры. Возможно мы заночуем в Прошеве, там заправимся, а утром снова на крыло.

- Парашюты нам выдадут? - мрачно пошутил Зацепин.

- Только тебе, если хорошо попросишь. Всем приготовиться, через двадцать минут выдвигаемся. Оружие, боеприпасы, сухой паёк, по паре плащ-палаток, возьмите фуфайки, не помешают. Быстро подготовитесь - получите пятнадцать минут на сон.

- Отлично! - Марецкий улыбнулся. - Вы нас балуете, товарищ майор.

Самолёт ЩЕ-2, творение талантливого инженера Александра Яковлевича Щербакова, стоял на краю аэродромного поля и был проще некуда. Именно такая задача ставилась конструктору в начале сороковых - создать многоцелевой самолёт, способный транспортировать грузы и людей, работать с полевых площадок. Самолёт должен быть прост в пилотировании, дёшев в производстве и в эксплуатации. Серийное производство ЩЕ-2 началось сорок третьем году самолёт удался на славу, использовался почти в любых условиях. Это была надёжная и неприхотливая рабочая лошадка, он был даже в чем-то элегантен, кабину пилотов закрывал стеклянный колпак, откосы крыла и шасси были снабжены обтекателями, в левой части фюзеляжа располагалась грузовой люк и дверь для пассажиров. Данная машина считалась десантно-транспортной и свою миссию в войне уже выполнила, поэтому командование авиаполка не сильно артачилось, предоставляя её в распоряжение контрразведки.

Аэродром гудел, самолёты взлетали и садились. В одном из двух двигателей ЩЕ-2 возился механик в замасленном комбинезоне. Контрразведчики сбросили на землю вещмешки, спрыгнули с пикапа, водитель, старший сержант Курочкин сделал им ручкой и убыл восвояси. Команды строятся не было, оперативники разбрелись, с любопытством глазели на аэродромный муравейник.

Небо было безоблачным, наступлением вечера уже чувствовалось. К майору вразвалку подошёл лысоватый приземистый мужчина в чёрном комбинезоне, небрежно отдал честь и представился:

- Капитан Богуславский, Никита Сергеевич.

Ему было немного за сорок, круглое лицо гладко выбрито. Влад пожал короткопалую сильную ладонь, тоже представился и спросил:

- Как вы поживаете у себя в авиации, товарищ Богуславский?

- Нормально, - с улыбкой ответил пилот. - Но недолго. А у вас как дела?

- Да, всё никак не кончаются. Ничего, когда-нибудь кончатся.

- Вон тот парень, который пытается втиснуть штангу в салон, мой бортмеханик Шаламов Сергей, старший лейтенант.

Подтянутый молодой мужчина, гремящий железом, услышал свою фамилию, высунулся и приветливо буркнул:

- Здравия желаю!

- Я примерно в курсе дела, - сказал Богуславский. - Координаты имеются, будут вопросы, вы подскажете. Скоро вылетаем?

- Скоро, - подтвердил Влад. - Ещё не все подтянулись.

Подъехал, лязгая рессорами, ГАЗ-4 с коротким кузовом, из машины неспешно выгрузились автоматчики в лёгких фуфайках, с вещевыми мешками за спинами и фуражках с синими тульями. К Брагину подбежал физически развитый, рослый парень с голубыми глазами, лихо козырнул и доложил:

- Товарищ майор, группа бойцов отдельной роты НКГБ для выполнения боевого задания прибыла! Сержант Звягинцев, со мной семеро.

- Хорошо сержант, но маловато вас что-то.

- Так это самое, товарищ майор… - сержант стушевался. – Сказали, что больше нельзя, грузоподъёмность самолёта не позволит. Мы собираемся вступать в контакт с противником?

- Надеюсь нет. Как зовут тебя, Звягинцев?

- Олег Петрович, товарищ майор.

- Хорошо, Олег Петрович, курите пока.

Брагин одобрительно разглядывал крепыша, в фуфайках, народ послуживший, обстрелянный, на этой войне доставалось не только регулярной армии, случалось, что и части особых ведомств вступали в бой и дрались в невыгодных для себя условиях. Автоматчики сбились в кучу, закурили, с резонным подозрением косились на незнакомого майора контрразведки. Они не были в восторге от полученного задания.

- Летим, товарищ майор, - поинтересовался пилот Богуславский. - Или ещё кого-то ждём?

- Ждём, - проворчал Брагин, озирая поле.

Активность на аэродроме сохранялась несмотря на вечер. Майор посмотрел на часы, сделал недовольное лицо, оправил плотный полевой китель, имеющий обыкновение комкаться под ремнём.

- Товарищ, верь, придёт она, - пробормотал Коломиец, делая насмешливые глаза.

- Кто? - не понял Брагин

- Придёт она, говорю, куда денется - капитан выразительно кашлянул. - Нормальная такая дивчина, даже где-то симпатичная. Я про чешку говорю. А ты кого высматриваешь, командир? Не этого же парня, что с ней ходит? Ладно, всё нормально, вижу, что она тебе понравилось, в этом нет ничего запретного или аморального.

- Ты сдурел, Егор? - Брагин насупился, а сам готов был от стыда сгореть. - О чём говоришь-то? Эти люди из другого мира, у них даже коммунисты не такие как у нас.

- Да я вообще молчу, - заявил капитан, но всё же развил тему. - Всё в порядке говорю. Чего ты, то бледнеешь, то краснеешь? Пусть будет, как говорится, да и нам куда приятнее любоваться на женские формы, чем на собственные, опостылевшие рожи. Где их носит? - в душе Влада просыпалась злость.

Но тут заскрипел тормозами старенький неуклюжий грузовичок чешского производства, с него первым спрыгнул Горан в длинном кожаном плаще, изобилующем заплатами, помог спуститься Франтишковой. Егор явно нёс чушь, ничего такого, но в одном он был прав - смотреть на Ханну было куда приятнее чем на своих сотрудников и автоматчиков. Все они, как по команде повернули головы, женщина была в плотных штанах, узкой куртке, миниатюрных сапожках с оторочкой, голова повязана платком, но пепельным кудряшкам на месте не сиделось, они выбирались на свободу спутанными прядями, талию обтягивал ремень с кобурой, выгодно подчёркивая, образно говоря, перепад высот, за спиной висел кожаный рюкзачок. Кто-то из красноармейцев аж присвистнул.