веке такое было немыслимо, курить в помещении, да еще и, считай, в кабинете председателя или директора. Здесь же это в порядке вещей. Нравы всё ещё очень простые, даже в гостях люди спокойно курили смотря телевизор, спокойно щёлкали себе семечки, сплевывая кожуру прямо на пол.

Я планировал потом эту практику прекратить, но для этого мне надо было как следует встать на ноги, чтобы запрет курить в помещениях был не прихотью самодура-неудачника, а распоряжение председателя, за которого люди порвут кого угодно.

Правда, до этого еще работать и работать.

Всего в правлении сейчас собралось чуть меньше десяти человек.

Товарищ Елин, в данный момент он, к сожалению, был для меня самым важным человеком, как-никак он не только заведующий молочной фермой, но еще и временный парторг моего колхоза. Старый парторг вот уже две недели лежал в больнице после операции, и сейчас мы ждали когда ему пришлют на замену нового. То что Елин совмещает эти две должности с одной стороны делало мою работу проще, а с другой труднее.

Еще с прошлой жизни я партийных работников всех сортов очень не любил. А как ещё к ним относиться, если КПСС была фактически единственной настоящей властью в стране, и в том что случилось во второй половине восьмидесятых — начале девяностых вина полностью на партии.

Так что раз он совмещает, то по идее у него меньше времени совать свой длинный нос в мои дела. В планирование и управление всем колхозом. Сидит на своей ферме, и пусть сидит.

А сложнее потому что хороший парторг это сейчас, всё-таки, большая сила. А Елин, очевидно, не такой, да и старый парторг тоже. Было бы по-другому, не довели бы колхоз до такого ублюдочного состояния

Помимо Елина, и Аллы, нашего секретаря и по совместительству комсорга, здесь также присутствовали: Кондрат Смирнов, наш главный механик. Агроном, товарищ Маслов, местный конюх товарищ Лопатин, видать заслуженный ветеран в галифе и старом кителе, на котором красовались ордена отечественной войны и боевого красного знамени, Товарищ Горбаков, заведующий овцекомплексом, под этим громким названием скрывались две ну очень уставшие кошары и главный ветеринар Тупин Владлен Викторинович, дал же Бог фамилию да и отчество тоже. И именно последние два из собравшихся здесь колхозных спецов меня и интересовали сейчас больше всего.

— Товарищи, — обратился я к ним, когда все, наконец расселись, — из района поступило распоряжение об увеличении плана на заготовку шерсти в этом году.

Услышав это товарищ Горбаков тихо, но отчётливо выругался.

— Сергей Михайлович, попрошу вас не выражаться, — тут же откликнулся я, — вы всё-таки в кабинете председателя а не у себя в кошарах. Да, ситуация сложная, но решения партии надо не материть, а выполнять.

— Прошу меня извинить, товарищ председатель.

— Хорошо. Скажите, какое у нас поголовье на текущий момент? Сколько баранов, сколько маток, валухов (кастрированных баранов на откорм прим. автора), ярок и ягнят?

— Полторы тысячи голов, взрослых овец, товарищ председатель. Двадцать один баран, триста маток и остальное пополам валухи и ярки. Ягнят почти триста голов.

— Хорошо, у нас же романовские овцы?

— Верно, товарищ председатель, у нас же не юг, каких-же еще тут держать, как не романовских?

— Так, стригут их дважды в год, и получается, что нам нужно еще порядка двухсот голов ярок, правильно?

— Да, товарищ председатель. Верно. Еще бы пяток баранов. Чтобы избежать близкородственного скрещивания.

— Спасибо за уточнение, товарищ Горбаков. Где у нас ближайшее племенное хозяйство?

—— В колхозе Красная Заря, товарищ председатель. Там у них большая племенная ферма. И мы, и другие колхозы соседних районов берём у них.

Теперь уже настала пора мне выругаться, правда не в голос, как Горбаков, а про себя, марку надо держать, всё-таки.

Иметь дел с этим надменным козлом Алексеевым, председателем Красной Зари мне совсем не хотелось. Но что поделать, других вариантов то всё равно нет.

— Хорошо, значит подготовьте документы и с утра отправляйте одного из ваших зоотехников в Красную Зарю. И готовьте кошары к приему нового поголовья. Кроме того, обязательно проведите собрание с чабанами, им надо твердо усвоить, что овцы для них сейчас, как собственные дети должны быть важны, — я сделал небольшую паузу и продолжил, — Да, и еще, понятно что сейчас рано об этом говорить, но памятуя о том как трактора к сезону подготовили, никак то есть, проведите ревизию всех машинок для стрижки, отремонтируйте всё что нужно и доложите мне. И весы все проверьте. Нам ни приписки, ни потери из-за такой малости не нужны.

— Сделаем, товарищ председатель.

— Товарищ Тупин, — обратился я к ветеринару.

— Да, товарищ председатель?

— Вы тоже поедете в Красную Зарю. Примете каждую овцу лично, под вашу ответственность. И, чтобы это были такие овцы, всем овцам — овцы!

— Это что мне каждой паршивой овце под хвост заглядывать? — съязвил Тупин.

— Да, товарищ Тупин, для дела и под хвост заглянете, — почувствовав настроение ветеринара я еще и решил добавить немного угроз, — головой отвечаете, Владлен Викторинович. Если что, партбилет на стол. А то, над нами и так соседи смеются, не колхоз а инвалидная команда. Это надо ломать!

— Вот у меня вопрос, товарищ председатель, — подал голос Елин.

Я думал что он как парторг сейчас что-то скажет насчёт моей угрозы, но нет. Он заговорил совсем о другом.

— Слушаю вас, товарищ Елин.

— А как мы вообще будем этот план выполнять? Даже с закупкой новых овец всё равно не получится. План прошлого года выполнен на семьдесят процентов.

— Планы не просто так составляются. Вам как заведующему молочной фермой это должно быть хорошо известно. Есть нормы, они рассчитываются из поголовья. И это следующий вопрос.

После длительной речи у меня немного запершило в горле, поэтому пришлось выпить воды, после чего я продолжил:

— Раз колхоз не выполнил планы прошлого года, значит на это есть причины. И я практически уверен что дело в кормах, состояние наших лошадей я видел, не думаю, что в кошарах ситуация сильно лучше. Товарищ Горбаков, завтра у меня на столе должна быть ревизия. Что у нас с комбикормом, что с другими кормами. Отары должны быть сытыми, а в кошарах наведён