Восстание скоро было подавлено, появилось марионеточное прояпонское государство Маньчжоу-го, но сопротивление японским колонизаторам, возглавленное Коммунистической партией Китая, в которой, несмотря на ее название, состояли в основном корейцы (такие, как Ким и члены его отряда), продолжилось. К 1936 году кучка партизан превратилась в огромную китайско-корейскую армию, в которой Ким командовал третьей дивизией. Большую часть второй половины 1930-х годов он провел в постоянных сражениях.

Не являясь, конечно же, единственной противостоящей японцам силой (как это сейчас описывается официальной северокорейской пропагандой), отряд Кима был одной из многих боевых единиц, совершавших с переменным успехом беспорядочные нападения на японцев. Но – даже без учета последующих преувеличений его заслуг – борьба Кима была смелой и героической, а руководство отрядом было достаточно эффективным, чтобы заставить японцев назначить награду за его голову. Однако после сокрушительного поражения в 1940 году Ким и его оставшиеся в живых соратники более не могли находиться в Маньчжурии. У них не было большого выбора – пришлось бежать в Советский Союз. Там корейские партизаны стали бойцами Красной армии и прошли в течение следующих лет соответствующую боевую подготовку перед ожидавшейся войной Советского Союза с Японией. Ким стал майором. СССР в итоге вступил в эту войну – в самом конце Второй мировой, летом 1945 года. Но победа была столь быстрой, что у отряда Кима не было ни малейшего шанса принять участие в сражениях. Это, естественно, не мешает северокорейской пропаганде утверждать, что победа – результат деятельности Кима и только его.

* * *

Для знакомства с официальной версией дальнейшей истории страны вы можете посетить Музей основания Трудовой партии Кореи, расположенный недалеко от гостиницы «Корё». Здание музея было штаб-квартирой Ким Ир Сена в первые годы после освобождения от японской оккупации. Оно представляет собой скромное двухэтажное строение, возведенное в начале 1920-х годов, редкий сохранившийся образец японской колониальной архитектуры. Угловатое сооружение венчается куполообразной крышей – уменьшенной копией центральной башни токийского здания парламента Японии. Экспозиция первого этажа музея освещает историю создания Трудовой партии Кореи – руководящей и направляющей силы страны, – а на втором этаже сохранены президентские кабинеты и залы совещаний, в которых, к удивлению, стоят бюсты Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, несмотря на то что их образы старательно стирались повсюду в рамках основной пропагандистской линии. Здесь вы узнаете, что сразу же после появления на свет из чрева матери Ким Ир Сен начал работу над проектом создания Трудовой партии Кореи. На самом деле первая в истории Коммунистическая партия Кореи была основана в 1925 году в Сеуле – за много километров от тех мест, где жил юноша Ким, не имевший никакого понятия о существовании этой партии, распавшейся тремя годами позже в результате внутренних распрей и давления японской колониальной администрации.

Вам расскажут, что главная доктрина Кима – чучхе – всегда была центром идеологической платформы партии, и это будет очередной выдумкой. На самом деле понятие «чучхе» появилось в словаре северокорейцев только в 1950-х годах и было раздуто до масштаба официальной идеологии в 1970–1980-е годы, причем не Ким Ир Сеном и не его сыном, а Хван Чжанъёпом, реальным идеологом Северной Кореи. Еще одна вещь, о которой не расскажет ваш гид по Музею основания Трудовой партии Кореи (скорее всего, из-за того, что он сам об этом ничего не знает), это то, что Ким был членом Коммунистической партии КИТАЯ во время своего пребывания в Маньчжурии.

Официальная дата основания Трудовой партии Кореи – 10 октября 1945 года. На самом деле в этот день было организовано Северокорейское бюро коммунистической партии Кореи, причем организовано советскими властями. Собственно Трудовая партия Кореи появилась только годом позже. Однако эти детали мало что значат, так как Ким Ир Сен, не будучи в те времена официально главой какой-либо организации или партии, уже считался «большим человеком» примерно с февраля 1946 года – меньше чем через полгода после своего возвращения на родину.

«На следующий год, – с воодушевлением в голосе скажет ваш гид, – начались демократические реформы. Потребовался всего один год, чтобы их завершить!»

«Демократические реформы» состояли из ряда процессов, очень хорошо знакомых тем, кто изучал коммунистические режимы. Была проведена земельная реформа, причем она не была такой кровавой, как в соседнем Китае, хотя многие землевладельцы были вынуждены бежать на юг. Некоторые из них заняли высокие посты в проамериканском полицейском государстве Ли Сын Мана. Главные отрасли промышленности, основы которых заложили японцы, были национализированы. Началось преследование христиан – многих из них убили, остальные смогли бежать из страны.

Всё это происходило при минимальном сопротивлении со стороны населения страны, которое за время японской оккупации отучили от какого-либо участия в политической жизни и которым японцы управляли, как людьми второго сорта. Народ был очарован осуществившейся мечтой о независимости. При этом очень немногие выражали хоть какое-то недовольство серьезным влиянием Советского Союза на молодое государство, потому что Советы рассматривались как союзники, бок о бок с корейцами боровшиеся с ненавистными японцами. Несомненно, основные идеологические посылы северокорейского государства были не столько просоветскими, сколько антияпонскими. Как указывает историк Брюс Камингз, любые официальные версии тех событий начинаются с упоминания ужасных страданий корейского народа под жестоким гнетом японцев (причем стремление к угнетению описывается как японская национальная черта) и включают в себя описание антияпонского восстания во главе с Ким Ир Сеном. «Всё это вбивает в голову каждого северного корейца старшее поколение, уверенное в том, что любой, кто младше них, просто не в состоянии почувствовать, что это значит – бороться с японцами в 1930-х или с американцами в 1950-х», – пишет Камингз.

Впервые корейцы смогли почувствовать, что значит в современном мире быть частью суверенного народа со своими собственными языком, историей, культурой – а теперь еще и со своим правительством. Первый съезд Трудовой партии Кореи состоялся 28–30 августа 1946 года. Именно эти даты можно считать днями реального основания партии, моментом объединения ранее разрозненных мелких прокоммунистических организаций, действовавших в Северной Корее, в единую партию. Можно выделить четыре основные фракции корейских коммунистов, которые Советы «импортировали» на Север: ранее жившие в Маньчжурии эмигранты, советские корейцы, южнокорейские коммунисты из Сеула и, наконец, партизанские отряды Ким Ир Сена. Со временем члены первых трех фракций начали возражать против возникшего культа личности Ким Ир Сена и его ошибочного экономического курса. Неудивительно, что вскоре они пострадали в результате политических «чисток», и у руля остались только бывшие товарищи Кима по партизанской борьбе, что и стало предпосылкой для возникновения единой идеологической системы фанатичного поклонения семье Кима.

9 сентября 1948 года – официальная дата создания Корейской Народно-Демократической Республики, главой и центром которой стала Трудовая партия Кореи. Это положило конец работе временного правительства; советские войска и администрация покинули страну, передав всю полноту власти Трудовой партии Кореи. Бросается в глаза, что никаких упоминаний о советском присутствии в первые дни существования КНДР в экспозиции музея нет. Всё, что хоть как-то связано с иностранным влиянием, как, например, факт членства Кима в Компартии Китая, подчистую стерто из официальной истории страны. Нет ни единого упоминания о фракционной борьбе и внутренних разногласиях. Что осталось – так это, как и в других подобного рода музеях, занудное восхваление гениального вдохновителя «всех наших побед», который абсолютно всё сделал в одиночку, – Ким Ир Сена.