Тот понял, что его тело не болит, удобно сел, и вытащил язычок, с которого капала ядовитая слюна.

— Хороший мальчик, — изогнулся в улыбке Мортис. — Каждому частному дому нужна собака, не думаешь? Назову его Смертогрыз, в дань памяти моей первой собачки, которую я оснастил бионическими имплантами. Шмыг, какие жестокие воспоминания.

— Аф, — подошедшая собачка вытащила язык, и лизнула пси-щит Мортиса.

— Хе-хе, приятно, друг. Но не делай так с другими, если я не прикажу — надевать мясо на кости другому человеку, должно быть, будет не самым приятным занятием. Ну а теперь ты — Лин-лин!

— … Прошу, не надо.

Глава 7

Убойное ралли

Грум-грум-грум*

Топот огромных лап разносился по свободному участку. Прижимающееся к земле существо мелькало словно тень, отслеживая некий вторгнувшийся в его пространство запах. Глубокие борозды когтей, впившихся в землю будто бы от сдерживаемой ярости, оставались везде где он пробегал; метающийся, словно от жажды крови взгляд зверя, был способен ввести в ступор даже самого отчаянного монстра; большой шипастый хвост сдирал кору со всех деревьев поблизости, будто бы предупреждая вторженцев о своей территории, но кто-то все равно был достаточно наглым, чтобы врываться на ЕГО участок. Владелец запаха наконец попался под взор синих, почти незаметных сфокусированных точек. Обвешенное лианами существо, пришедшее на запах человечинки, желающее с огромным удовольствием полакомиться ею, не заметило, как тень промелькнула за ее спиной. Одни инстинкты заставили неизвестного монстра поднять прочные, как сталь, лианы. Раздался взмах бритвенно острых когтей, и все щупальца попадали как соломинки. Двойной ряд когтей, на лапах сторожащего территорию хищника, образовал глубочайшее кровотечение, впившиеся в тело клыки перемололи лианы, монстр оказался быстро пригублен.

— Ра-а-а-а! — приняв позу короля, пес обозначил свое превосходство громогласным ревом, угрожая всем монстам города Z, запрещая приближаться к Его дому. Сразу же рванув в сторону забора и перепрыгнув его, собак начал выслеживать все запахи, что вздумали появляться около помеченного участка. Каждый монстр, будь то глупая крыса или гуманоид со способностью мыслить, сразу понял — даже если в том частном особняке горит свет, даже если все двери на распашку, а из окон доносится запах вкусной, человеческой лазаньи, путь туда попросту воспрещен.

Из моей светлой головы никак не пропадала мысль — неужели мудрые представители моей расы не могли изобрести какое-то устройство, машину или препарат, которая скопирует хотя бы частично возможности глупых и варварских Мегатанцев — не подчиняться условиям глупой эволюционной гонки, а самому поработить ее; нагнуть противника его собственными силами звучит очень даже брутально! Я размышлял об этом во время операции, преобразовывая слабую Лин-лин в биологически продвинутый вид. Я ведь понял источник сил другого существа, сумел его скопировать — наверняка бы сделал это даже без биокинеза, просто с продвинутым оборудованием; так в чем же причина поражения Илитидов? Ответ таился в моем сознании и мозгу, буквально: Мой интеллект, познанные науки или даже желание углубиться в какой-то теме, превалировали над большинством представителей расы. То ли дело в мироздании, связь с которым наделяет меня необычными силами, то ли секрет кроется в энергии, которая всю жизнь направлялась на развитие интеллектуальных способностей и попыток найти выход из сложной ситуации исключительно при помощи науки. А может великое Всё сказалось на итоговом экземпляре, стоящем сейчас перед капсулой с человеком, и размышляющем о простом — сможет ли выращенный человек добиться успехов в геройском обществе? Ладно-ладно, в последнем я и так был уверен. Секрет создания помощника прост. Все люди — хищники. Вопрос лишь в том, у кого больше зубов.

Пройдя непревзойденные изменения, миниатюрное, я бы даже сказал — мышиное тельце, расцвело благодаря моим превосходным навыкам: способности Вакцины к метаморфозам превратили ее в стальной бастион, изменили качество мышечных волокон прим этом не сказавшись на ней внешне. Моя дорогуша не стала выглядеть, как перекаченный амбал, под наркотой, чему я немного даже рад. Рост, который раньше был примерно метр-шесятьдесят, скаканул почти на тридцать сантиметров. Кожа обрела здоровый румянец, и даже выпуклости стали… выразительнее. А все, что требовалось, так это отделить паразитическую часть силы.

На следующий день, после закрепления процесса изменений, я сидел на мягком диване перед осматривающей саму себя девочкой. Она в неверии трогала мышцы, проводила руками по талии, будто бы поражаясь фигуре, которую раньше не могла получить, и даже с неким огоньком в глазах пожухала выросшую грудь. Определенно она выглядела, как ребенок, у которого исполнилось желание… или так выглядели бы все девушки, ставшие красивее? Не знаю, я с ними много не общался.

— Значит так, — перестав чувствовать внутреннее самоудовлетворение, привлек внимание. — С этого момента ты забываешь местоимения — Я и Мне. Ты живешь, служишь и думаешь только о ком?

— … О вас? — она была не без ума от такого обязательства. Очень странно, мне казалось желание устроить мировой кризис, по пути поднабраться сил, и начать хорошую дискотеку, под названием — захват мира, ей сильно понравится. О, я понял в чем дело.

— Ты хочешь себе другой костюм, прямо как у меня? — а глазоньки то забегали. Это значит начали меняться и ее мысли — цветастый наряд не подходил злодеям, ну, точнее, не всем. Яркие детали могли подчеркивать определенную особенность, либо вызывать загадочность. — Для начала скажи, для чего ты носишь колокольчики?

— Эти? — Лин-лин взялась за совсем некрасивые, вовсе не по злодейски выглядящие звенякалки. — Мой стиль звенящего кулака предполагает, что при полном сосредоточении колокольчики на голове не должны звенеть. Это значит я готова к бою.

— Они не звенят, — пришлось указать на деталь. Сколько бы она не шевелилась или дергалась, трогала колокольчики, за все время не раздалось ни еденного звона.

— А? Не может быть, когда мысли не сосредоточенны, они должны… — она заметила мою улыбку.

— Ты стала лучше, так что прими как данное, Убери их, это ненужная глупость.

— Эм… Ладно,