А с одной из девушек братец развернул целый цех по изготовлению зелий и эликсиров (хорошо, что напарница появилась, ведь ранее Степа больше интересовался самими растениями, чем продуктами их них…). После смуты Иван напряг все свои связи и закупил всевозможные магические растения, их саженцы и семена, после чего вручил всё это брату. И вот теперь Степан смог поставить на поток и выращивание растений и их переработку…

Конечно, за последний год на достраивание «зимнего сада» в имении и прочего ушла чертова уйма средств (даже вспоминать страшно)!

— И аппетиты у этого друида недоделанного только растут, — Иван оценил очередной закупочный список, который Родион приложил к отчету для утверждения. — И это братец ещё не в курсе, что я в Риме. Иначе бы уже строчил новый. Так, что же Степке на этот раз понадобилось? Особое магическое средство для укрепления растений. И где я ему такое обнаружу? Пишет, что по слухам какой-то фермер в центральной Италии изобрел. Изменил формулу эликсира для роста волос? Надо бы Генриха фон Корпфа навестить, вдруг что полезное подскажет?

Иван хлебнул глоток обжигающего кофе, что ему официант принес. По сторонам осмотрелся. Уже почти день. А столики почти все свободны, только из-за соседнего барышня молодая поднялась. Жгучая брюнетка, глаза темно-карие, до черноты. Иван взгляд отвел, снова в окно уставился.

— Господин граф, вы позволите бедной девушке составить вам компанию? — за спиной раздался бархатный обволакивающий голос.

— Мы знакомы? — от неожиданности Ваня про всяческие манеры позабыл.

— О, да! Мы с вами имели пару содержательных бесед в Петербурге, два года назад, — женщина обольстительно улыбнулась, мельком обнажив заостренные зубы. — Я к вам заглядывала со свитком для Ксении Федоровны.

Иван вгляделся внимательней. Глаза! Конечно же, глаза были те же.

— О, конечно, присаживайтесь! — Лудильщиков встал и помог Баронессе устроиться на стуле. — Что привело вас ко мне? Или это случайность, и вы просто вчерашний инцидент курировали, вот и решили заглянуть, поздороваться?

— Вы о той заварушке? — дама изобразила пренебрежительную гримасу. — О, нет, что вы! Я подобными мелочами не занимаюсь. Но с моими покровителями это действительно связано. Да и что в этом плохого? Рассматривайте, как рискованную лотерею! В итоге выжившие сразу подняли уровня по два, обзавелись новыми навыками. Получили какой-нибудь класс! Новые способности! И получили бы ещё больше, но, насколько мне известно, вы там всех разогнали. — Женщина прищурилась, с интересом разглядывая собеседника. — О, вот как — даже сами, похоже, что-то получили.

— А также проблемы с психикой и лишение свободы на неопределенный срок. Но не все же обладают такими связями, как у меня.

— Ну, а кто из нас здоров? И кто не без греха? — усмехнулась Баронесса. — Зато человечество получило дополнительный ресурс! Да и прочий народ начинает активней шевелиться! Охранители будут быстрее на угрозы реагировать… Сплошные плюсы, и если случится что-то действительно серьёзное, они, смогут действовать успешнее. А насчет заключения — что в этом страшного? Люди с ума не сходят, у них даже устои жизненные не меняются. Только чуть расширяются границы дозволенного да пробуждается стремление становиться сильнее. Так что довольно скоро задержанных отпускать начнут… Возможно, обложат какими-нибудь клятвами, заставят работать на правительство. Но это разве плохо?

— Так для чего вы здесь? — Лудильщикову этот сомнительный моральный диспут совсем не по нраву пришелся.

— Мои наниматели хотят сделать вам предложение! — дама снова мило улыбнулась. — Они хотят, чтоб вы плотнее занялись Алхимией! Нам стало известно, что в вашем окружении есть девушка с выдающимися навыками! Весьма перспективный алхимик! Мы готовы передать пару рецептов, на основе которых вы сможете сделать зелья продления жизни (ненадолго, лет на 30), а также лечебные снадобья от болезней, ран и прочего.

— И зачем вам всё это? — подобная благотворительность в корне не вязалась у Лудильщикова с представлениями о демоническом амплуа.

— Ну, не делайте из нас абсолютных монстров! — надула губки женщина и сделала глоток из чашки, принесенной официантом. — Ныне на Землю стало проникать слишком много всевозможной заразы! А резкое сокращение человеческой популяции — скорее, минус для нас! Мы стремимся к выгодному сотрудничеству. Если завозить в опустевший мир жителей из других миров — обязательно будут проблемы с дальнейшим его Системным развитием. Лучше работать с теми, кто тут проживает изначально!

Так. Иван спешно обдумывал сказанное. Видимо, из-за каких-то системных ограничений вырезать аборигенов и заселить землю своими сородичами демоны не могут. Вот и работают в местным населением, падение численности которого не в их интересах. Массовая гибель людей не в интересах и самого человечества, а так же одного скромного целителя в частности. Но вступать в тесные взаимоотношениями с демонами? Да и… Попытался Иван оценить честность сидящего перед ним существа, уловить исходящие от неё эмоции (Баронесса, кстати, это явно заметила, но никак не препятствовала), и должен сказать, что ничего не понял. Сидящая выглядела жгучей красоткой. При этом фонтанировала такими чувствами, от которых Лудильщикова оторопь брала. Собеседница больше на хищника походила. Безумного, нынче сытого зверя, что вальяжно развалился после трапезы и даже настроился поиграть с тем, кого в обычной ситуации посчитал бы обедом…

А между тем Баронесса продолжала:

— Ах, Иван Федорович, всё-то вы беспокоитесь! Всё-то каверзы ищете! В самих рецептах нет подвоха, уверяю вас! Новые зелья лишь помогут людям жить дольше и быть здоровее — вполне благое дело. Не находите? К тому же, себестоимость там мизерная, такое лекарство сможет позволить себе буквально любой! Вы только представьте, дорогой граф! Вы станете известны как «Дарующий долголетие даже беднякам»! Ныне ведь, сами знаете, не каждый может оплатить услуги профессионального Целителя. Да и людей с лечащими классами в мире немного. Не хватает даже на тех, кто готов платить… А с новыми угрозами миру ситуация только усугубляется! И чем больше медлить, тем больше людей погибнет ВПУСТУЮ (Баронессу, явно, волновало именно последнее)! Готовы ли вы взять на себя такое бремя? Знать, что вы могли спасти миллионы, но смалодушничали и отказались?

— А что будет, если я всё-таки откажусь?