class="p1">Гриша, перешел на интенсивный шаг, прошел метров пятьдесят и остановился на ближайшей остановке. А уже на следующую минуту, он торопливо влез в первый подошедший автобус, на который я уже не успевал. Да и куда мне ехать? Ни денег с собой, увольнительной. Сам себя закопаю, при этом ничего не узнаю.

— Вот дерьмо! — остановившись, громко выругался я, чем обратил на себя внимание проходящей мимо старушки. Та что-то фыркнула, остановилась и проводила меня гневным взглядом, бурча себе под нос про никудышнее воспитание молодежи. А я, вертясь по сторонам, одернул себя на мысли, что советский человек такими выражениями не ругается… Нужно быть со словами осторожнее. Я и так уже чуть с ДТП не спалился.

Автобус скрылся на горизонте улицы Огнева и я остался ни с чем.

Постоял минуту, подумал… Затем оглянулся назад и увидел вдалеке, что наш «УАЗ» все еще стоит на прежнем месте. Молодец, Олег. Не уехал, хотя мое поведение кого угодно сбило бы с толку. Ну серьезно, разве не странно — сидел, сидел и вдруг чуть ли не криком потребовал остановиться?! А затем еще и выскочив из машины, понесся не понятно куда.

В общем, я вновь торопливо перешел улицу и вернулся я обратно к машине. Открыл дверь и влез внутрь. Выдохнул.

Ракицкий несколько секунд смотрел на меня недовольным взглядом, затем спросил. — Леха, я, конечно, все понимаю… Но какого черта ты сейчас исполнил? Какая муха тебя укусила?

— Да так… Одного козла увидел, денег мне должен был еще с гражданки, — отмахнувшись, ответил я, выдав первое, что пришло в голову. — Жаль не догнал. Тот на автобус сел и укатил. Совсем немного не успел.

Повисла выразительная пауза. Я еще подумал, что вроде бы прозвучало убедительно.

— И много должен был? — спросил Зайцев с заднего сиденья.

— Сто рублей, — ответил я, опустив голову. — Стал бы я по мелочам бегать.

Ракицкий удивленно поднял брови и присвистнул.

— И ты в долг такие суммы раздаешь? Ты что, сын партийщика?

— Да нет, под расписку, конечно же. Только вот потерялась она, еще до армии. Ладно, хрен с ним. Поехали уже обратно в гарнизон, день и так напряженный. Скоро обед, кстати, не хочу опаздывать. Да и нашему почетному донору прием пищи пропускать нельзя.

Зайцев только усмехнулся.

— Ну, тогда я понимаю, почему ты так сорвался… — наконец-то ответил Олег. — Думал, у тебя на фоне всего происходящего тоже крыша поехала. Уже собирался за тобой бежать, силой тащить обратно. Про обед это хорошо заметил, полностью поддерживаю.

И верно, на часах было уже больше двенадцати. Кататься на служебной машине без разрешения, без веской на то причины, да еще и без старшего офицера, было опасно… Не дай бог кто увидит!

Олег вновь завел двигатель, затем мы продолжили движение в сторону выезда из города. Местность он знал плохо, поэтому пришлось чуть подкорректировать его.

Почти всю дорогу я сидел и думал над тем, что увидел. Определенно, мой знакомый Григорий — мутная птица. С каким человеком он постоянно встречается, что ему передает? Кто он вообще такой? Быть может, я вообще не в том направлении думаю и между ними сугубо бытовой вопрос, не имеющий к атомной станции никакого отношения? Может быть, но предыдущий опыт общения с Гришей показал, что он сам не лыком шит, чего-то постоянно опасается. Да еще и говорит странные вещи. Черт его разберет, ошибиться здесь проще простого.

Напрягало, что у меня не было никакой достоверной информации, да и взять ее было неоткуда. Возможное решение проследить за самим Гришей, может и имело смысл, но только не в военной форме. Может, стоит попробовать поговорить с ним?

Спорный момент. Напрямую он не скажет. По крайней мере, если бы меня прижали к стенке, не сказал бы. Так на что же я надеюсь?

Единственный козырь — Гриша, кем бы он ни был, в какой-то степени мне доверяет. И это хорошо…

На меня накатил приступ злости и я отмахнулся от мыслей. Только голову зря нагружаю. Чем дальше, тем сложнее. Вопросов было так много, что я не знал, что в данный момент волнует меня больше всего. Я сам не заметил, как закопался в гуще событий, большая которых вообще меня никак не касалась.

Но и игнорировать их я тоже не мог. Все что происходило вокруг меня, так или иначе — важно, пусть и не относится к главной цели. Все может быть взаимосвязанным. По-другому в таких серьезных делах не бывает.

Вместе с тем подумал еще и о другом — хотя я и был буквально через стенку от Прудникова, так ничего толком и не узнал. Ни о его состоянии, ни о том, что случилось. Попытался заглянуть в палату, но меня немедленно отправили обратно на кресло.

А тут еще эта непонятная история с группой крови. В голову напрашивалось только два варианта — либо ошибочная запись в медицинской карточке, либо… Либо мое перерождение в этом времени оказало существенное влияние на физическое тело. От одной мысли стало не по себе. Очень неожиданно.

Но как бы там ни было, кажется, это так. Если вспомнить, то у реципиента ранее были какие-то проблемы со здоровьем, он периодически падал в обморок. Да что там, он и помер-то от того, что просто нанюхался краски… Теперь проблем со здоровьем у меня нет. Зато появилась особенность — состав крови таинственным образом изменился. С точки зрения медицины — это невозможно.

Я улыбнулся. Какие еще сюрпризы меня ждут?

Вернулись в гарнизон. Я сразу же отвел Зайцева в лазарет, где его положили на временное содержание, а Олег повел машину на стоянку. Вряд ли нашего донора положат надолго — состояние у рядового было в норме.

Потом отправился к Зубову и доложился об успешном выполнении задачи. Пусть и сам и пролетел с участием. Решил сильно не вдаваться в подробности, изложил в трех словах.

— Это как так получилось, Савельев? — включил «командира» лейтенант Зубов. — Ты что, не знаешь, какая у тебя кровь?

— Не могу знать. В карточке было написано, я запомнил и отозвался. А получилось, что записали неверно.

— Понятно. Везде бардак, — вздохнул тот, перебирая документы на столе у Прудникова. — Ну а Зайцев как?

— Все нормально, у него приняли. Сдал семьсот пятьдесят…

— Я не о том! — перебил меня офицер. — Как его самочувствие после сдачи крови?

— Да что с ним будет-то?! Передал его в лазарет, подержат до вечера и все.

— Ясно. Хорошо Савельев! Можешь идти.

— Товарищ лейтенант, ну хоть вы объясните