Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уильям вернулся к двери кельи и только тогда заметил, что трава была примята и закручена. Чувства Уильяма отошли на второй план, уступив место азарту охоты. Он решительно распахнул дверь и вошел внутрь. Мать Анны в монашеских одеяниях стояла возле окна. Уильям не мог разглядеть, стоит ли она к нему спиной или лицом. Он замялся.
– Зачем пришел, Уильям? Освободить меня? Освободить мою дочь? Или убить?
– Могла бы начать с приветствия!
Уильям не скрывал своего раздражения. Он пришел сказать самые главные слова в своей долгой жизни. А в итоге столкнулся с бабкой, которая его ни во что не ставит. Перед ним была типичная ведьма. И Уильям перешел в наступление. Он бросил под ноги ведьме скрученный в узел колосок.
– Знаешь, где я его нашел?
– Откуда? Я никуда не хожу. Я же узница.
– На твоем пороге.
Женщина подняла колосок и поднесла поближе к глазам, чтобы лучше его рассмотреть.
– Ты прав, человек на такое не способен! – съязвила она.
– Будешь отрицать свою причастность к колдовству?
– Я не отрицаю. Я действительно причастна к колдовству. Даже однажды влюбилась в колдуна!
Уильям стоял, как громом пораженный после такого признания. Как такое возможно? Неужели он был настолько слеп? И только потом до него дошло, что речь идет о нем.
– Это ложь! Не я наслал скверну на эту землю!
– Да ты взгляни на себя! Внешне ты не изменился. Но душа твоя черна. Ты спрашивал, почему я тебя оставила? Да потому, что видела, как ты превращаешься в то, с чем я поклялась сражаться. Тебе же поклялась!
– Ты не знаешь, о чем говоришь!
– Ты правда веришь в то, что говоришь? Или же хочешь верить? Ты говоришь, что утратил веру в слова. А во что ты веришь? В боль и смерть! Почему тульи охотников алые? Потому, что пропитаны кровью первой убитой ведьмы. А чьей кровью пропитана твоя? Невинной девушки, которую ты лично задушил, а затем перерезал горло, пока кровь не свернулась.
– Эта невинная жертва, которая камнем лежит на моей душе. Я каждый день молюсь…
– Только за нее? Или же у тебя так много времени, что ты можешь молиться за каждую невинную душу, погубленную тобой?
– Твоими устами говорит дьявол!
Уильям в отчаянии метнулся к библии, лежащей на столе. И стал хаотично листать страницы, ища защиты в священном писании. Он знал ее наизусть и знал, что нужные слова есть в его голове. Но, он не мог вспомнить их. Зло искушало его. Путало мысли. Нет, он же не злодей. Он – жертва.
«Ой ли?» – спросил знакомый голос в голове. Это был голос его брата. Давно забытый голос заставил Уильяма сомневаться. Чувствовал ли он угрызение совести, когда казнил невинных? Или же удовольствие? А потом неожиданно услышал ответ на свои вопросы.
– Ты не отличал грешников от праведников. Потому, что сам – чудовище, упивающееся болью и страданием.
– Это не так! – закричал Уильям.
Это был крик не ярости, а отчаяния. Уильям принялся листать библию с новой силой. Сейчас он обретет силу. Он сможет сопротивляться, дать отпор, опровергнуть эту гнусную ложь. И поможет ему в этом слово Божие.
В этот момент женщина подбежала к Уильяму. Несмотря на возраст, она не растеряла навыков охотника. Она молниеносно захлопнула книгу, сбросила на пол и пнула в дальний угол. Он больше не сомневался, что перед ним ведьма. Любой охотник на ведьм, способен в четыре взмаха меча сразить любого противника. Хороший – сделает это за два. А Уильям был лучшим из всех. Не может быть такого, что какая-то бабка смогла превзойти его в скорости и ловкости. Очевидно, перед ним ведьма.
– Хватит прятаться за этой книжкой! Вспомни всех, кого ты осмелился убить своей рукой! Вспомни звук, с каким клинок входил в тело! Небольшое сопротивление перед тем как сталь проникала в тело. Ты от этого получал удовольствие? Или удовольствие ты получал в постели с женами лордов, которыми они с тобой расплачивались?
Уильям схватил женщину за волосы и ударил головой об стену. Старческой тело осело на пол, оставив на стене кровавый след. Уильям нервно зашагал по комнате.
– Да что ты знаешь о боли? Больно держать мертвых младенцев, пораженных черной магией! Больно быть беспомощным перед проклятьем! Больно жить с этим грузом вечно! Это все не удовольствия ради! Это попытка изменить свою судьбу! Удовольствие! О, да! Ты знаешь о нем все, блудница сатаны.
– Иди к черту, Уильям! Ты жалкий никчемный лжец! Ты обещал нас спасти. И вот она цена твоего спасения – задранные юбки или смерть!
– Я могу спасти дочь. Только скажи мне об этом.
Женщина затихла. Но сознание не потеряла. Она продолжала осуждающе смотреть на Уильяма. Ее глаза были ярко синими – верный признак того, что она о чем-то напряженно размышляет. А размышляла она о дочери. Всю жизнь она защищала дочь. И сейчас ей предстоит сложный выбор – спасти ее от смерти или от проклятия.
– Ты думаешь она твоя?
Уильям замер в ожидании. Казалось само время и пространство замерли вместе с ним. А старая карга продолжала молчать. Уильям в ярости выхватил нож и занес его для удара. А потом замер. Старуха не просто так молчала. Силы покидали ее, она пыталась что-то сказать. Но воздух предательски застрял в горле. Уильям наклонился прямо к ее лицу, но ничего не услышал. И только по губам прочитал: «Нет».
– Нет… Нет? Нет!
Уильям ударил женщину в живот. Старческое тело не сопротивлялось стали. И Уильям не получил удовлетворение. Он продолжал наносить удары, снова и снова повторяя одно и то же: «Нет!»
В дверях появились монахи, которых привели монахини, встревоженные поведением Уильяма. Их взору открылась кошмарная картина. Стены были забрызганы кровью. Порванная библия валялась на полу в луже крови. Хозяином и основателем этого кошмара был
